Алена Федотовская - Милый враг мой [СИ]

— Пойми, дорогая, — вздохнула мадам Адель, — речь идет не о моем доверии тебе. Просто есть люди, которые не остановятся ни перед чем. Я не хочу тебя пугать, но будет лучше, если ты узнаешь обо всем не от меня. Понимаю, глупо говорить, что ради твоего же блага было бы лучше вообще ни о чем не знать, но прошу, когда ты все вспомнишь, а я верю, что память обязательно вернется, будь очень осторожна. Ты можешь доверять лишь немногим, — мадам Адель подошла к Селине и обняла ее. — Будь очень осторожна, — повторила она.

Тогда эти слова ошеломили и испугали Селину. Она не знала причин, побудивших мадам Адель произнести их. Чего боится эта женщина? Почему она оказалась здесь? Возможно ли, чтобы это было как-то связано с пребыванием здесь самой Селины? От чего предостерегает ее и о каких коварных людях говорила? Кто изображен на портретах внутри медальона? Из какой же семьи Селина родом?

Теперь, спустя два года, вспомнив все, Селина задавала себе точно такие же вопросы. Единственные ответы, которые она получила — это свое полное настоящее имя и то, что на портретах действительно изображены ее родители. Но кто напал тогда на замок? Кто скрывался под черной маской, угрожая расправиться со всей семьей Селины? Это почти удалось ему, он уничтожил родителей, а также, скорее всего, и мадемуазель Генриетту, сестру матери Селины, постоянно проживавшую в замке. Теперь Селина понимала, почему так испугалась мадам Адель: обстоятельства смерти ее родителей были очень странными. Наверняка мадам Адель знала что-то и о человеке со шрамом, а Селине сейчас была полезна любая информация. «Мне просто необходимо видеть мадам, — решила девушка, — и немедленно».

Из задумчивости Селину вывел голос подруги, нетерпеливо вопрошавшей:

— Ну что ты так долго возишься? Боже мой, ты еще не одета?! Если ты сейчас же не поторопишься, твоя ненаглядная сестра Анна сцапает нас, и уж тогда одним погребом не отделаешься!

— Иди без меня, — решила девушка. — Я сегодня немного опоздаю на мессу.

— Немного опоздаешь? — глаза Софи округлились и стали похожи на два блюдца. — Но ты не можешь. Сестра Анна…

— К черту сестру Анну! — не выдержала Селина. — К черту вместе с ее запретами! Никто не помешает мне видеться с Дэлом, а если кто и попытается, то очень скоро пожалеет об этом.

— Но ты говорила, что не хочешь зря раздражать настоятельницу. Ты поступаешь легкомысленно.

Селина подошла к Софи и положила руку ей на плечо.

— Извини, но я должна встретиться с одним человеком. Прямо сейчас. И, прошу тебя, — Селина предостерегающе подняла руку, — ни о чем не спрашивай. Утром ты меня не видела, я ушла до того, как ты проснулась, и не подозреваешь, где я могу быть. Так будет лучше.

Оставив недоумевающую подругу одну в их общей комнате, Селина поспешила по коридору в необитаемую часть монастыря. Комнаты воспитанниц находились на втором этаже массивной крепости из серого камня, неприступной на вид, с двумя башнями и толстой наружной стеной. Когда-то эта крепость принадлежала одному из вассалов Антуана II, прапрадеда Карла Х, нынешнего короля, но вассал сумел как-то провиниться перед своим сюзереном, и последний заточил его в подземелье, откуда тот вскоре отправился на тот свет. Антуан конфисковал собственность опального вассала, объявив ее принадлежностью короны, и пустил наследников провинившегося по миру, лишив их титула, всех богатств и привилегий. Видимо, серьезный проступок совершил тот несчастный… Однако, что бы он ни совершил, не он занимал сейчас мысли Селины. Ее волновала предстоящая встреча и то, что она могла в ходе нее узнать. Пройдя по длинному коридору вдоль комнат воспитанниц, Селина оказалась перед узкой винтовой лестницей, ведущей на третий этаж. Она успела подняться всего на несколько ступенек, когда услышала позади голоса подруг, собирающихся на мессу. Опасаясь обнаружить себя, Селина в мгновение ока преодолела оставшуюся часть лестницы и очутилась в самом начале темного коридора с многочисленными боковыми ответвлениями. Девушка свернула в первый справа, постучала в тяжелую дубовую дверь и, дождавшись приглашения войти, шагнула в большую светлую комнату, уютно обставленную и совсем не похожую на комнаты воспитанниц. Дорогая мебель и дубовые панели на стенах говорили о богатстве и особом положении мадам Адель. На стуле, за изящным бюро, сидела красивая белокурая женщина в голубом платье; видимо, до прихода Селины она что-то писала, и вот теперь, отложив перо, с улыбкой смотрела на вошедшую.

— Селина! Рада тебя видеть, — мягким мелодичным голосом произнесла женщина. — Но я не ожидала, что ты придешь так рано. Ты не пошла на мессу?

— Доброе утро, мадам, — девушка почувствовала, как комок застрял у нее в горле. Обида, внезапно захлестнувшая ее, не позволяла произнести ни слова. Почему мадам Адель молчала? Почему не рассказала обо всем, что знала, а знала она, по-видимому, немало? Почему целых два года ее, Селину, водили за нос, как слепого котенка? Девушку охватила злость, и прежде всего на саму себя. Она должна была настоять, заставить мадам сказать правду. Но Селина боялась, что мадам Адель откажется видеться с ней, и тогда совсем потеряла бы надежду узнать, наконец, правду. Девушка еще несколько раз пыталась вызвать свою наставницу на откровенность, но все попытки заканчивались неудачей. Последний раз, когда Селина была слишком настырна в своем стремлении задавать вопросы, мадам Адель прогнала девушку, запретив ей впредь приходить, но вскоре прислала сестру Грету с извинениями и запиской, в которой просила Селину вернуться. Однако последняя знала: если станет более настойчивой, мадам Адель прогонит ее навсегда. И с тех пор Селина больше не задавала вопросов о медальоне и о своем прошлом.

В одну из ночей три месяца назад, когда она совсем было отчаялась найти ответы на свои вопросы, ей приснился страшный сон. Она увидела, что в каком-то замке раздался сильный взрыв, слышала стоны боли и ужаса, почувствовала, как незнакомец хватает ее за плечи… Видела чьи-то сильные руки, что выносят ее из этого кошмара, и слышала удивительный, ангельский голос… Тогда Селина еще не понимала, что все это было на самом деле, и память постепенно возвращается к ней. Девушка решила никому не рассказывать о своих снах, даже мадам Адель: о них знала только Софи, так как ночью часто вздрагивала от криков подруги. Кошмары снились почти каждую ночь, и, просыпаясь, Селина вспоминала все больше и больше. А этой ночью она вспомнила все…

Из оцепенения девушку вывел голос мадам Адель:

— Селина, девочка моя, что с тобой? Ты побледнела и вся дрожишь. Что-нибудь случилось?

Селина подняла на нее большие, полные укоризны глаза.