Джейн Доу - Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты [litres]

Когда Алекса обняла его бедра ногами, недвусмысленно качнувшись вперед, Джетт готов был снова ворваться в ее горячее лоно, но быстро передумал. Полежал немного, вжимая ее в природный ковер, дождался, когда она нетерпеливо заерзает под ним и стукнет его кулачком, требуя продолжения. А потом довольно усмехнулся и плавно поднялся, чтобы тут же услышать возмущенное:

– Эй! А как же продолжение? – Легко перевернув не успевшую опомниться супругу, он поставил ее на четвереньки и вошел сзади. Одним резким толчком до упора, упиваясь горячей влагой ее податливого тела, наслаждаясь упругими ягодицами, которые так приятно было массировать руками. – А если я не… о-о-о… Да! Еще! – Возмущения Александры сменились протяжным стоном, а попытка вырваться – движением в унисон.

Они занимались любовью долго и со вкусом. Первый секс был быстрым и яростным, они так сильно хотели друг друга, так истосковались по близости, что забыли о прелюдии. Сейчас же все происходило медленно и с удовольствием. А еще с фантазией, да… куда же без нее. До разговоров, вопреки намерениям, дело так и не дошло. Утомленные, но счастливые, они уснули в обнимку на волшебной поляне и очнулись только утром, когда солнце уже вовсю светило, намекая на неотложные дела вроде без пяти минут сорванной свадьбы.

Дома…

– Приглашения с почты украли, и шарики… эти вандалы полопали все золотистые шарики, надутые для банкета! – причитала мамочка, заламывая руки, в то время как я сидела в белом нижнем белье и чулках в кресле, сушила серебристый лак на ногтях, который мне только что нанесла Изабелла, и безбожно зевала.

Хотя красить меня собиралась Миранда, которая помогала мне собраться к первой свадьбе и очень рвалась поучаствовать в подготовке ко второй, планы утром пришлось переиграть. Во-первых, потому что я поздно явилась домой. Джетт, проводив меня до ворот, на глаза теще показываться не стал, дабы не нервировать ее еще больше. Во-вторых, Мира не явилась вовсе – судя по сведениям, доставленным белочками, она отсыпалась после бурного девичника, который провела в компании горячего мачо… одна. Что ж, значит, праздник удался. Пусть и у подружки невесты. Ну и в-третьих, Белла, в отличие от нас, полночи просидела у меня дома, отпаивала мою матушку успокоительным отваром и выслушивала все то, что ранее приходило на мой гаджет письменно.

– И тарелки украли, и ножи с вилками, – продолжала страдать моя несчастная родительница, чей грандиозный замысел идеальной свадьбы рассыпался на глазах. – И даже столы со стульями!

– Ну, это точно не белки, – вставила я несколько слов в ее печальный монолог. – Не дотащили бы.

– Может, они медведей позвали, – с серьезным лицом предположила баньши. То, что она стебается, я знала наверняка, а вот мама – нет.

– Да! – воскликнула она, грозя пальцем… почему-то мне. – Это все ваша Альва-Арна с ее дрессированным зверьем! Платье украли, ресторан разорили, невесту опоили…

– Я бы попросила, – проговорила баньши, выразительно изогнув бровь.

– Ладно, не невесту… – тут же отказалась от своих обвинений мама. – Но вторую подружку точно! Где Мирочка? Нет Мирочки! – заявила она победно. – Все! Не будет свадьбы… не в чем в храм ехать, не на чем и не с кем.

– Я отвезу, – обнадежила ее Белла, – на катафалке.

– Типун тебе на язык! – всполошилась мама, заодно и поплевала через левое плечо. – Тоже мне придумала… катафалк. Такси вызовем, если Миранда обещанный лимузин не пригонит.

Я с трудом представляла, как длинная низкая машина проберется к нашему лесному жилищу по полуметровым колдобинам, но если мама что-то вбила себе в голову, разве ее переубедишь?

– А платье можно надеть то, в котором я на маскарад ходила, посвященный сказке «Красавица и чудовище», – предложила решение второй проблемы я. – Правда, оно не белое, но зато бальное, с пышной юбкой – все, как ты хотела, ма. – Я улыбнулась ей накрашенными блеском губами, которые слегка побаливали после свидания с мужем.

Переборщили мы вчера с поцелуями. Накинулись друг на друга, как животные, хотя не виделись всего три дня. Скажи кому – засмеют! Потому и молчим в тряпочку, наслаждаясь воспоминаниями. Незачем другим о них знать.

– Не надо новое платье, нам старое вернули, – сказал спустившийся в кухню отец.

– Как вернули? – Мама чуть табурет не свернула, вскакивая с места. – Правда вернули? А кто? А когда?

Улыбка сползла с моего лица, но обреченный вздох я подавить успела. Вернули и вернули, я же смирилась с ним раньше, смирюсь и сейчас.

– Точно его? – заподозрив неладное по лицу мужа, уточнила мама.

– Да вроде, – пожал плечами папа, украдкой мне подмигнув.

Та-а-ак… это что сейчас такое было? Он тоже в числе заговорщиков? Или просто сочувствующий? Белла, кстати, так ни в чем и не призналась. Улыбалась только загадочно, когда я пытала ее вопросами. Она это умеет. Я же для себя рассудила так: наши друзья, видя, как мы маемся в разлуке, но ничего не предпринимаем, решили подтолкнуть нас друг к другу… довольно жестоким, но действенным способом. Вызвали ревность, накрутили и… отправили мириться на волшебную поляну с романтическим освещением. Что ж, вполне в духе двуипостасных. Осталось только выяснить, что они учудили с моим свадебным платьем.

Первой в комнату вбежала мама, мы уже на лестнице услышали ее возмущенный вопль. Пришлось ускориться: мне наверх, дабы поддержать испытавшую очередной шок родительницу, баньши – вниз, чтобы накапать ей новую порцию валерьянки. Ну а папа под шумок ретировался, решив, что ему позарез надо зайти в ванну.

– Это что такое? Варвары! – распалялась мама, потрясая изуродованным, по ее мнению, шедевром современной свадебной моды.

Все перламутровые бусины, которых на платье было не сосчитать, благополучно исчезли, зато появился серебристый бисер на тоненьких лямках, коих, кстати, раньше не наблюдалось. Пропали и оборки с дурацкими тряпичными розочками, и каркас из металлических колец, и пара нижних юбок, утяжелявших подол. Белый пояс с массивной брошью сменился красным кушаком, который сзади завязывался на озорной бант. Я невольно представила, как эта деталь заинтересует мужа, и тихо хихикнула, довольная изменениями. Несомненно, к ним приложила руку Наоми, иначе остались бы следы от срезанных украшений, а так – будто и не было всей этой пафосной мишуры!

– Чему ты радуешься, Александра? – наехала на меня мама. – Это же… это…

– Зачетное платьишко, – заявила баньши, просочившись, как тень, в приоткрытую дверь. С ее комплекцией – немудрено. – А где фата? – спросила она деловым тоном, сунув между делом маме стакан, едко пахнущий валерьяной.

– А нет фаты! – сказала та, выпив все залпом.