Наталья Самсонова - Предавая любовь [СИ]

— Ух ты, — выдохнул Лир. — Это правда, что первая студия Алеззи была именно здесь?

— Да, — кивнула я, — он потом, когда стал более известным, отказался от нее. Дорого и неудобно — мало места, мало света, мало всего. Но зато адрес впечатляет заказчика. Только настоящий, признанный мастер может позволить себе снимать на заброшенных заводах.

По пути Лир отвлекался на все. На золотых рыбок в колонных-аквариумах, на шедевры авангардизма, коими были увешаны стены. На полуголых девиц, что интересно, он внимания не обращал.

— Без фотошопа, — вздохнул юный ценитель, — не очень красиво.

— Как же ты фотошоп пощупаешь-то? — добродушно посмеялся Брок.

— А они дают? — встрепенулся парень и тут же сник, — явно не таким, как я.

— Ничего, — утешила его я, — через пару лет все изменится.

Как оказалось, Вик нас уже ждал. Его офис занимал два этажа — вопрос принципа, говорил Вик; расточительство, ворчала Лайра. Но он ее не слушал. Вообще, взаимоотношения этих двоих одной из излюбленных тем персонала: оба одинокие, нетерпимые, острые на язык и влюбленные в свою работу.

Приемная в офисе поражала своим простором и захламленностью: несколько низких столиков, бесчисленное количество стульев разных форм и размеров, коробки со всякой ерундой, которую использовали в показах. Лайра иногда устраивает аукцион — продает через интернет особенно безумные вещи. И да, здесь всегда присутствует парочка моделек, которым уже отказали, но еще не выгнали. Жалостливые ассистенты нет-нет, да нальют чай, посочувствуют и подбодрят.

— Почему сразу ко мне не пришли? — недовольно буркнул Вик, подошел ко мне, поцеловал в щеку и отвесил шутливы подзатыльник Броку. Причем последнему ради этого пришлось нагнуться.

— Мозги отключились, — покаянно произнесла я. — Знакомься, это Лир — юный гений фотографии.

— Мозги, детка, у тебя и не включались. Здравствуй, Лир. Вон там стайка недо-моделек, а там — старый фотик Алеззи. У тебя есть час чтобы меня удивить. Удивишь — будет у Алеззи толковая памятная выставка. Не удивишь — не будет.

Лир подхватил с низкого столика камеру и трепетно прижал к груди. Кажется, для счастья ему больше ничего не нужно. Но я решила немного подкорректировать реальность. И, подхватив парнишку под руку, сама подвела его к девочкам.

— Отсеяли? — коротко спросила их, и, получив судорожные кивки, продолжила, — есть шанс. И для вас, и для него. Можете взять вон те коробки — там может оказаться какая-нибудь ерунда. Дерзайте. И, Лир, Вик запустил таймер. Советую и тебе завести, реально у вас на все про все сорок минут. Потому что тебе еще нужно будет найти Вика и показать ему фото.

— Тиль! Ради всего святого, ну что ты там делаешь? — рявкнул Вик. — Не разберутся сами, значит — не надо. Это — отбор профессионалов.

— Удачи, — шепнула я.

Мне бы хотелось посмотреть, как будет работать Лир. Наверняка это будет впечатляюще, по парню было видно, что право самому оформить памятную выставку Алеззи он выцарапает у кого угодно. А снимать он умеет. Алеззи редко кого подпускал к себе, а уж из фан-зоны и вовсе единицы удостаивались разговора. Фотограф искренне считал, что люди должны интересоваться его творчеством, а не устраивать культ личности. Потому, время от времени, особо назойливые неслабо отгребали от Алеззи. Удивительно, но Титану можно было почти все. А то, чего нельзя было делать, он как-то угадывал сам.

— Она опять витает в облаках, — проворчал Вик, — Брок, открой мой кабинет и сообрази нам что-нибудь. Я пока воспитаю свою заразу.

— Прости, шеф, но это теперь моя зараза, — непреклонно произнес Ламертан. — Так что все воспитательные процессы теперь пойдут через меня.

— Оу, — Вик смешно приоткрыл рот. — Кхм, ты же знаешь…

— Вик, твой кабинет, — я ущипнула агента за пухлый бок. — Там все обсудим.

— Предвкушаю, — промурлыкал Вик и поспешил к своему рабочему месту.

Кабинет моего друга поражал неподготовленного зрителя — полное отсутствие рабочей зоны и нагромождение неподходящей друг к другу мебели. Стены были украшены фотографиями с показов, причем эти фотографии были пришпилены обычными канцелярскими кнопками.

Гостям предполагалось устроится в мягких объятиях кресел-груш или же попытаться усидеть на жестких дизайнерских стульях. А для меня с некоторых пор было оборудовано удобнейшее место — подоконник. Широкий и удобный, он обзавелся «личным ковриком топ-Тильсы» и подушечками. Но подушечки постоянно менялись. Вик посмеивался и отмалчивался, а Лайра ругалась, что подушечки уносят посетители-просители.

— Итак, дети, я вас внимательно слушаю, — Вик устроился сразу на двух кресло-грушах. Иногда мне кажется, что он эту мебель любит за опровержение поговорки о двух стульях, на которых нельзя усидеть.

— Я старше тебя на год, — напомнил Ламертан.

— Моя душа, — патетично напомнил Вик, — пережила столько, что… Ну ладно, шутки в сторону. Мне нужны факты. А то еще немного, и вы станете козлами отпущения. Тем более, что вы теперь пара. Тиль, он точно все знает о существовании Эверарда Штерна?

— Я обратилась в звериную форму и почуяла в Броке свою истинную пару, — коротко отрапортовала я.

— Так, сначала о преступлении, потом подробности личной жизни. Но я рад, рад. Всегда знал, что Ламертан не просто так ко мне устроился. Да. Кто там?!

— Лир, господин Вик.

— Час не прошел, — буркнул мой друг.

— Снимки готовы, лучше не будет. И мне обещали участвовать в расследовании.

Я кивнула, подтверждая слова парня.

— А я думал мы его спасти хотим, — проворчал Вик и, дотянувшись до смартфона, разблокировал двери. — Заходи. Сначала фото, а то вдруг ты бесполезный?

Лир притащил даже ноутбук, судя по логотипу — старье из запасов Лайры.

Фотографии поражали. Ничего супер-оригинального, никаких выдающихся наворотов или наоборот, безумств. Просто четыре черно-белых снимка. Просто четыре портрета одной и той же девушки. Выражение лица почти не менялось, но игра тени и света создала четыре разные эмоции — страх, боль, счастье и равнодушие.

— Я потрясен, — серьезно сказал Вик. — Это высший класс. Конечно, шлифовать и шлифовать. Но! Самое главное, когда есть сердцевина. У тебя — есть. Все, выбирай себе кресло и оно станет только твоим. Вон, Тиль за собой застолбила подоконник.

Осмотревшись, Лир подтащил фиолетовую кресло-грушу к моему подоконнику и устроился в нем. Что интересно, он продолжал удерживать при себе камеру.

— Брок, мы все тебя внимательно слушаем.

Ламертан встал и подошел к белой доске. Поискал маркер, выбрал несколько и изобразил три кривоватых кружка. Каждый из них он подписал: Алеззи, Штерн, Тильса.

— Мы имеем двух активных участников и жертву. По замыслу преступника, Штерн убивает фотографа сразу по нескольким причинам: первое, о чем думает следователь — политика. Отмена поправки, месть фотографу за съемку самки оборотня. Глупый следователь закрывает дело и сажает Штерна. Умный копает дальше и находит еще один мотив — истинная пара. Алеззи в скандальном проекте замарал истинную пару Эверарда Штерна и тот взял кровью за позор.