Наталья Самсонова - Предавая любовь [СИ]

Кофе занял место у правой руки Брока с точным расчетом — он дернет рукой и все, нет ни гадкой чашки (ее лапал Штерн), ни мерзкого кофе. Я никогда не буду походить на занудных, потерявшихся женщин, которые только и знают, что обихаживать своих мужчин. И пилить их: туда не ходи, здесь не играй, это не ешь. Нет, я все делаю иначе.

Присев на подоконник, я взглядом нашла старое полотенце. Брок им вытирал морду мне-собаке. Три, два, один…

— Твою мать! Тиль, найди полотенце, оно там где-то должно валятся. Что за невезение.

— Ты не обжегся? — заботливо спросила я, спрыгнула с подоконника и подала ему полотенце. — Не вставай, я соберу осколки.

— Кружку жалко, подарок.

Мне стало стыдно, но совсем немного.

— Можно склеить, — пожала я плечами, — хорошая керамика. Всего на две части развалилась.

— И то верно. Положи к себе в сумку, пожалуйста.

Подобрав чашку я тщательно ее отмыла и, промокая бумажными салфетками, гадала, можно ли спросить о том, откуда этот подарок взялся. Но тут мне на глаза попалась гравировка и я поняла, что склейке быть. «На память от особого отдела».

— Ты там где?

— Упаковала получше, — крикнула я и вышла с кухни.

Брок уже успел поставить рядом с собой второй стул. Усевшись, я прижалась к его крепкому плечу и всмотрелась в экран. Там на яркой фотографии был Кортклифф с какой-то очень красивой девушкой. И если бы меня спросили, я бы с уверенностью сказала — девочка оборотень. Сильные ноги, развитые мышцы плеч, чуть крупноватые клыки и отливающие желтизной карие глаза. И пепельно-седые волосы. Либо оборотень, либо из восхищающихся.

— Ты сейчас смотришь на невесту нашего мертвого злодея, — негромко произнес Брок. — А теперь ты смотришь на счастливую супругу покойного господина Лайнена.

Оного господина я знала — ближайший и мерзейший помощничек Штерна. Был им. А вот девушка рядом с ним… Нет, ее узнать было решительно невозможно. Похудевшая, осунувшаяся женщина в роскошнейшем свадебном платье. С такими мешками под глазами, что их не исправил даже макияж. А он был почти идеален. Он почти убирал ее недостатки. Но все потуги стилистов разбились о выражение лица девушки. Она смотрела с обреченностью загнанного зверя. Опущенные книзу уголки губ, взгляд в пол, безвольно опущенные руки.

— Он выставил эти фото в общую сеть? — удивилась я.

— Нет, в сети другие фото. Там явно модель, лица не видно — скрыто вуалью, — Брок тут же вывел несколько фото.

Действительно, кто бы ни скрывался под плотной вуалью, к смертельно запуганной девчонке он отношения не имел.

— Лайнен продемонстрировал роскошь и счастье: дорогие машины, дом, остров и невеста в платье, которое стоит как последняя модель суизи, — протянула я. — Но Кортклифф на это не купился. Почему?

— Потому что вот эти фото, — Брок вернул на экран запуганную невесту, — нашли в его компе.

Неужели мое слащавое предположение оказалось правдой?

— Он сделал это ради нее? — тихо спросила я. — Неужели?

— Однозначно, — Штерн вывел на экран скан записки. Точнее, письма.

Кортклифф просил прощения. У всех. В особенности у своей «родной девочки». За то, что ей пришлось так долго ждать спасения. За то, что он не смог ее отстоять, спрятать, уберечь. Свежими чернилами он просил прощения у Алеззи. «Ведь мы с тобой не увидимся на том свете. Такому как я дорога только в адское пламя».

— Мой хороший друг, — Брок притянул меня ближе к себе, — вытянул эту информацию из компа Кортклиффа. И передал мне, с условием: «Перед прочтением уничтожить».

— Ты прочитал?

— Я уже почти все стер. Кортклифф создал сенатора с нуля. Нашел в меру глупого мелкого политика и обработал. Все его деньги ушли на продвижение Адвизора вперед. Он торопился как мог, но его вычислили. Именно поэтому Кортклифф устроил провокацию — скандальный фотопроект и смерть кумира миллионов.

— Он что, дневник вел? — нахмурилась я.

— Почти. Он собирал компромат. Тиль, он не собирался умирать. Он собирался вырвать свою невесту из лап Лайнена и зажить спокойной тихой жизнью. Просто не справился. Может, кто-то предал.

— Да не может, а скорее всего, — вздохнула я. — Странно, что Адвизора не убрали.

— Тогда протолкнуть поправку было бы еще проще, — покачал головой Брок. — Оборотни, все же, не умеют убивать, как люди. Их бы вычислили. Уловки, ужимки, характерные следы — эксперты всегда отличат удар нанесенный оборотнем, от удара человека. Кортклифф очень постарался, но все равно в вину Штерна верили недолго.

— Но Кортклиффу удалось так накалить обстановку, что никто не рискнул объявить о невиновности Штерна, — медленно произнесла я. — И что теперь?

— Теперь я дотираю остатки информации, и мы живем зная, что убийца Алеззи уже в земле. Хотя, конечно, сейчас он еще морге.

Я помолчала и тихо сказала:

— Но ведь это как-то неправильно?

— Оборотни шли по следу Кортклиффа, но никого убить не успели. Сам Кортклифф неудачно оступился на стройке.

— Дело об убийстве Алеззи останется незакрытым. Как и о смертях многих других известных людей, — я криво улыбнулась. — Это гадко.

— Это наша жизнь, Тиль. И я готов поспорить, что в скором времени нам придется отобедать с Адвизором. Так что думай, как подать эту новость для своего журнала.

— Почему ты так думаешь? — удивилась я.

— Потому что у Кортклиффа был такой компромат на сенатора, что мы с Генри решили все стереть, — Брок отстранился и посмотрел мне в глаза, — Тиль, ты ничего не знаешь о роли Кортклиффа в становлении Адвизора влиятельным сенатором.

— Но если он плохой человек, значит, ему не место у власти.

— Пусть пройдет время. Иначе это будет слишком подозрительно. Большую часть документов Генри, мой хороший друг, уже уничтожил. Мне же переслал только сухую выжимку. Адвизор сам попытался продаться оборотням. Но не смог — Кортклифф не позволил. Так что как ты и сказала, предатель был. Высшей пробы. И я не удивлюсь, если компромат еще всплывет. Но мы с тобой всего лишь случайные свидетели и очень, очень сочувствуем сенатору.

— Хорошо.

На душе было погано. Как бы, по факту, убийца Алеззи мертв. Но главные ублюдки на свободе. И что-то я сильно сомневаюсь, что потеря истинной пары ударит по оборотням. Во-первых, не каждая уйдет. Во-вторых, не стоит забывать о привязанности жертвы к палачу. Очень многие останутся из-за этой извращенной связи круто замешанной на истинном притяжении. А в-третьих, многим будет некуда пойти.

Да и истончилась связь между оборотнями. Магия уходит из нашего технологичного мира. А с ней уходит и духовная связь. Да и скорей бы уже ушла. Всем бы стало легче.

Но с другой стороны, наша с Броком связь меня более чем устраивает. С ним я счастлива. Как сытая кошка, хотя я и собака. Но собаки сытыми не бывают.