Ольга Романовская - Моя большая космическая авантюра

— Лавандовые тени или голубые?

Вздрогнула, не сразу сообразив, что гримерша задала вопрос уже дважды. Плохо, мне необходима предельная концентрация, а не рассеянность.

— Лавандовые, конечно, — мягко улыбнулась я и бросила взгляд в зеркало.

В нем отражалась новая Лейла, будто вместе с другой фамилией я получила другую личность. Нет, черты те же, но остальное… Я стала более взрослой, уверенной в себе, настоящей женщиной. Именно такие сходили с голографической рекламы на пол космопорта, беседовали с министрами и переводили в шутку обострившуюся политическую дискуссию. Они не походили на мужчин, оставались обаятельными, внешне хрупкими, но несли в себе твердый стержень. Вот и я сегодня отказалась от костюма, появившись на Джей 1 в пастельном платье в мелкий цветочек. Волосы уложены крупными волнами, в ушах ашты. Какая насмешка — мягкий образ для жесткой передачи. Только вот телемагнат, который напутствовал меня перед эфиром, подумал иначе. Еще бы, для его формата платье — самое то, ведь разговор пойдет о светской жизни, моде и интерьерных решениях. Поболтала с ним немного, еще раз поблагодарив за доверие, и юркнула сюда, в гримерную.

Пять минут.

Девушка закончила макияж и зафиксировала его специальным спреем. Сняла пленку, защищавшую одежду от тонального кремом и прочих косметических прелестей, и я направилась в студию. Она рядом, в соседнем коридоре. Каблуки отбивали похоронную дробь продажным предателям.

Удобно расположившись на высоком стуле на фоне синего экрана — маленькая хитрость телевизионщиков, на которую проецируется нужная картинка, — поправила юбку и проверила, в порядке ли микрофон. Оператор знаками указал, где камера, и поднял большой палец вверх. Отлично, работаем.

Начался последний отсчет.

Думала, перестану дышать, когда зажжется красная лампочка записи, но вместо этого улыбнулась и пожелала зрителям доброго дня. По ту сторону мониторов обыватели видели обаятельную блондинку с непривычной внешностью, сидящую на фоне зимнего сада. Там пели птицы, журчал искусственный водопад — иллюзия безмятежности, символ богатой жизни.

Представление и подводка к первому сюжету прошли идеально. Я смотрела в нужную точку и говорила по памяти, не позволяя эмоциям взять вверх. Где-то там, за стеклом, Вадим. Я не видела его, но остро ощущала присутствие мужа — с некоторых пор мы единое целое.

— Наша съемочная группа побывала в гостях у четы Ковальски и готова поделиться с вами, чем живет самая известная пара страны за рамками официального протокола. Согласитесь, кому, как не президенту и его супруге задавать общий тон в мире моды и декора?

Собственный голос казался чужим, механическим, ужимки — наигранными. Пока я следовала телесуфлеру, но дальше, дальше…

Первое включение — сюжет о загородной резиденции Ковальски. Миранда хвастается антикварными вещами, сделанной на заказ мебелью, пока провожает меня в гостиную. После небольшое совместное интервью. Ничего особенного — пустые слова, шаблонные ответы на не менее шаблонные вопросы.

— А теперь пришло время поближе познакомиться с обитателями дома. — Это последняя фраза, которая совпадает со сценарием. — Но, вопреки традиции, мне хотелось бы начать не с коллекции уважаемой Миранды Ковальски, а уделить внимание ее мужу. Президент, как первый гражданин государства, заслуживает пристального интереса зрителей. Нам всем интересно, чем он живет, каковы его планы, как он проводит свободное время. Так давайте станем на пару минут ближе к касари Ковальски.

Редактор отчаянно мотает головой и трясет планшетом. Складываю пальцы в знак ОК и обращаю взгляд на аппаратную. Там Вадим, значит, все в порядке. Спокойно оборачиваюсь, чтобы вместе со зрителями наблюдать за фиаско чужой политической карьеры.

Эффект вышел ошеломляющим и не сравнился бы с взрывом целой планеты. Все выпускающие программу гуманоиды прильнули к оргстеклу, жадно следя за домашним видео. Звук шел им через наушники.

Ага, в аппаратную влетел телемагнат и ринулся к компьютеру, чтобы остановить трансляцию. Вадим уложил его ударом в челюсть и, выгнав с кресла перепуганного видеорежиссера, заблокировал дверь в звуконепроницаемый бокс.

Файлы шли одним за другим: тайные переговоры с Лампарусом, финансовые проблемы министра обороны, разговоры будущего президента с политтехнологом, страх проиграть кресло адмиралу-победителю. Ключевые слова прозвучали до того, как на этаже отключили электричество, хотя зря старались — у каждой студии есть резервный источник питания. Мы пропали из эфира секунд на десять, не больше.

Дальше пришло возмездие в виде группы специального реагирования. Ковальски поступил в своем фирменном стиле, только вот о его приключениях узнала вся планета.

Крепкие ребята в защитных костюмах ворвались в студию с бластерами наперевес и повалили всех на пол, меня в том числе. Падая, сильно ушибла локоть. Никогда прежде со мной не обращались столь грубо, будто с запчастями для роботов. Мужчина приставил к моему затылку бластер и, угрожая расправой, требовал отдать файлы. Вот и слетела маска! Какое омерзительное поведение! Молчала, уткнувшись лицом в грязный пол. Ничего он мне не сделает, а если сделает, то уничтожит себя окончательно.

— Отвечай, сука!

Рот наполнился кровью — меня ухватили за волосы и ударили по губам.

— Сука — это самка ряда млекопитающих, а меня зовут Лейла Масинес. — Гордость — наше все. — И хорошенько подумай, когда ударишь снова. За моей спиной весь Млечный союз, за твоей — только начальник. Ну, убьешь ты меня, все равно ничего не получишь, зато обречешь себя и планету на уничтожение.

— Это еще почему?

Есть, удалось разговорить. Помощь в пути, нужно только продержаться.

— Потому что во главе планеты встал психически опасный гуманоид, открыто отдавший приказ уничтожить часть правящей верхушки другой планеты.

Мужчина ненадолго задумался, а потом уверенно заявил:

— Так никто не узнает, что это мы. Передача шла только на земную сетку вещания.

Интересно, ему делали трепанацию черепа? Поразительный кретинизм! По его мнению, никто не догадается, куда пропала чета Крауч?

Я вздрогнула, и мой мучитель тоже, когда съемочная площадка вдруг заполнилась гомоном голосов. Накладываясь друг на друга, они обсуждали преступления Петера Ковальски. Осторожно приподняв голову, убедилась — на экран вывели нарезку экстренных выпусков новостей с разных частей Вселенной.

«До сих пор остается неизвестной судьба Лейлы Масинес-Крауч, отважившейся поделиться с нами шокирующей информацией, — хорошо поставленный голос ведущей выделялся на фоне других, словно остальным внезапно приглушили громкость. — Нам удалось связаться с ее отцом. Дакон Масинес обещал обрушить на Землю военную мощь Нрека и его союзников, если в течение часа дочь не окажется на территории торгового представительства его корпорации».