Кристи Хантер - Возрожденная

— Могу я предположить, что это моя фотография?

Она подошла и положила конверт на стол. Застрявший комок в горле не дал ей ответить прямо.

— Я… я наткнулась на него, и это выглядело так, будто… у тебя был брат-близнец. Мне стало любопытно.

— Ты не имела права рыться в моих личных вещах.

Почему ты ненавидишь меня, папа?

Она глубоко вдохнула, чтобы удержать поток слезы, и кивнула.

— Прости, — сказала она, зная, что спор не поможет.

— Ты сказала маме, что не пила, — сказал он. — Почему ты мне сама тогда не сказала об этом?

— Ты был сильно зол на меня. Я не думала, что ты мне поверишь.

— Что ты искала? — спросил он, его тон все еще говорил о враждебности.

Она подозревала, что ее мама уже рассказала ему, что она сказала, поэтому она повторила эту ложь.

— Я думала о Чене и подумала, может быть, у вас есть его фотография.

Он встал.

— Чен мертв. Пусть покоится с миром.

Но он не был мертв, подумала Делла. И, возможно, ее дядя тоже не был. Она видела, как ее отец развернулся, чтобы уйти. Он не обнимал ее с тех пор, как она обратилась.

— Папа? — сказала она.

Он оглянулся. На секунду, всего лишь на одно мгновение, она могла поклясться, что увидела сожаление в его глазах. Сожаление обо всем, что они потеряли.

— Что? — спросил он.

Она подошла к нему, желая почувствовать его всё защищающие руки вокруг себя. Она хотела знать, что он не ненавидит ее.

Прежде чем она дошла до него, он вытянул вперед ругу, чтобы остановить ее. Ее сердце дрогнуло, боль хлестнула ее, как пощечина.

Она вдохнула и проглотила воздух. Если ей нельзя с ним обняться, возможно, она сможет получить ответы.

— Это твой брат-близнец на фотографии?

Его губы стали бледными и вытянулись в ниточку. Она думала, что он просто уйдет, не ответив, но он наконец заговорил.

— Я пришел, чтобы получить то, что было моим, а не давать ответы на вопросы.

— Почему ты никогда не говорили о нем? — спросила Делла, не желая так легко сдаваться.

— Зачем вызывать болезненные воспоминания? Некоторые вещи лучше забыть.

Как и меня, — подумала Делла. Он работал над тем, чтобы забыть ее.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Я все еще люблю тебя, — сказала она, почти тихо, в ней было слишком много боли.

Он остановился, может, на две секунды. Затем он зашагал дальше. Он не стал оглядываться. Он не сказал, что любит ее. Зачем ему это? Она больше не имела для него значения. Она была еще одним болезненным воспоминанием.

***

— Ты готова ехать? — спросила Кайли, когда она и Миранда пришли к Делле в пятницу после того, как их уроки были закончены.

Кайли улыбалась. С тех пор, как они с Лукасом начали встречаться, Хамелеонша стала много улыбаться.

— Мама сказала, что она будет здесь около четырех часов.

— Я уже собралась, но сначала мне нужно сделать одну вещь.

Одно дело, но Делла чувствовала себя будто бы на перекрестке. Похороны оставили в ней чувство решимости убедить Бернетта, что она достойна работать на ФРУ. Визит ее отца усилил ее решимость найти ее дядю и тетю. И каким-то образом ей придется найти Чена и отговорить его от вступление в банду. А потом остаётся Стив.

— Что? — спросила Миранда. — Что ты должна сделать?

Ведьма никогда не оставляла за собой тайн. Прошлой ночью, когда Бернетт вернулся домой и вызвал Деллу к себе, ведьма чуть было не сошла с ума, пока Делла все ей не объяснила. Она сказала им, что Бернетт был недоволен тем, что она была на похоронах Лоррейн.

Делла все еще слышала, как слова вампира звенели в ее ушах.

Агент должен держать эмоциональную дистанцию .

Да, она попытается запомнить это, как только ее сердце перестанет разбиваться на маленькие кусочки.

Он также спросила ее о визите ее отца. Делла рассказала ему тоже, что сказала Холидей, когда ее отец ушел. Она взяла старую фотографию его и его братьев и сестер, и он обнаружил, что она пропала. В отличие от Миранды, Холидей и Бернетт не стали расспрашивать. О да, Делла подозревала, что два лидера лагеря знали, что в этой истории было больше информации, но они, очевидно, уважали ее право на частную жизнь.

Миранде нужно было бы научиться кое-чему. Не то чтобы Делла хранила столько секретов от двух своих лучших друзей. Ведь она даже рассказала им о визите своего отца.

— Что может быть важнее нашей поездки? — спросила Миранда.

Святые угодники, эта девушка когда-нибудь успокоится?

Делла издала низкий рык. Она бы сказала, что это не какое-то чертово дело ведьмы. Но прямо перед тем, как слова покинули ее губы, она поняла, что она не очень раздражена Мирандой или ее вопросами. Она была раздражена ситуацией. И в то время у нее было много проблем, одна из них, пинающая ее каждую минуту, была ее проблемой со Стивом.

Он пришел сегодня на занятия, как и обещал. И поскольку он знал, что она не хочет, чтобы все думали, что они вместе, он не был слишком дружелюбным. Но папа выбил ее из колеи, поэтому каждый раз, когда она смотрела в его сторону, он не смотрел на нее через свои толстые темные ресницы с сексуальной улыбкой на лице. Она бы отдала свой лучший бюстгальтер, если он бы сейчас думал о том, как они целуются. О том, каково было бы сделать больше, чем целоваться.

Увидев его и эту остановившую ее сердце улыбку, она подумала об этом. Как будто ее мозгу нужно было убежать от других проблем. Она вернулась к губам Стива, чтобы почувствовать его прикосновение.

Но, черт возьми, она не хотела делать этого при всех. Особенно в середине урока по математике, с сидящими рядом студентами, способными чувствовать запах ее феромонов.

Она не хотела думать о том, чтобы сказать ему, что она вскоре уедет после занятий. Но она должна была сказать ему. Она не могла просто взять и уехать. Это было бы грубо. Делла не могла преуспеть в вежливости, но она работала над тем, чтобы не быть грубой. Ну, большую часть времени.

Миранда хмыкнула, вернув ее к ее проблеме: проблеме любопытной маленькой ведьмы.

— Я не задержусь надолго, — рассердилась Делла.

— Что ты должна сделать? — спросила Миранда, ее тон наполнился нетерпением.

Делла почти нарушила свое анти-грубое правило.

— Я должна поговорить со Стивом, — крикнула она.

— Теперь видишь, было ли так трудно просто сказать нам об этом?

Глаза Миранды округлились.

— О, подожди. Ты собираешься поговорить с ним о дочери доктора?

Кайли толкнула Миранду локтем под ребра.

Делла нахмурилась.

— Что ты об этом знаешь?

Выражение лица Миранды стало невинным.

— Я ничего не знаю.

Она посмотрела на Кайли, а затем отодвинулась, чтобы встать позади нее, как будто Делла могла на нее напасть.

Хотя Делла не исключала такой возможности.

— Черта с два!

Делла потерла голову, когда пульсирующая боль в правом виске поднялась на один градус.