Алла Биглова - Дневник Рейвенкловки [СИ]

Он тоже нашёл ЭТО забавным?!

В этот момент к нам вернулся Растус, и я не растерялась:

— Растус, дорогой, посмотри мне в глаза, — и я откусила банан.

Парень поперхнулся, но быстро нашёлся, ответив:

— Время остановилось, — процитировал он нашу недавнюю песню, а затем покинул купе.

Кэролайн, Кэролайн. Внутренний голос укоризненно покачал головой. Нельзя так делать. Нельзя ставить эксперименты над ни в чём не повинными людьми. Растус не был в курсе нашей шутке, так зачем было так поступать?

Голос разума пытался меня пристыдить, но стыдно мне не было.

Я доела свой банан. Мне вновь стало скучно.

— Дэн, ну посмотри-и-и-и в глаза, — продолжила я дразнить старшего Зигмунда, но тот продолжал отворачиваться и отламывать свой фрукт по кусочку.

— Томас, а когда ешь, нельзя смотреть в глаза — твой брат придумал это правило несколько секунд назад, — докопалась я до младшего Зигмунда. Я не знаю зачем я рассказала ему то, чему он был итак свидетелем.

Но в то «утро» у меня было такое настроение — приставать ко всем.

Томас удивлённо посмотрел на меня, перевёл взгляд на мою подругу на пару секунд, словно спрашивая разрешения, а затем посмотрел мне глаза, загипнотизировав при этом взглядом, и неожиданно и очень даже эротично откусил банан, не прерывая взгляда. И так продолжалось до тех пор, пока фрукт в его руке не закончился. Я всё это время терпеливо смотрела ему в глаза, не нарушая контакт. Я сама не знаю, почему я не смогла прервать наш зрительный контакт, эту странную связь.

В последствии эта картинка ещё долго будет стоять перед моими глазами.

Я решила, что мне нужно проветриться, и заглянула в соседнее купе, где в компании мальчиков сидела Белла.

— О! Лайни пришла! — воскликнул Марк таким хитрым и издевательским тоном, что я не выдержала и ответила:

— Для тебя, мистер Брэдли, я мисс Кэролайн Бейкер.

— Захочу, и буду называть тебя «Лайни»!

— Захочу, — передразнивала я его тон, — и оглушу заклятием «Петрификус Тоталус»! — ответила я и, подтверждая свои слова, вытащила палочку, покрутив её в руках, с удовольствием рассматривая её.

— Лайни, не злись, может, конфеткой угостишь? — сказал Тирелл, думая, что сможет меня этим разозлить ещё больше, но я лишь улыбнулась:

— Акцио, котелки! — вмиг в купе влетела коробочка шоколадных конфет, что я купила в Мантикоре. Я вручила ему одну. — Ешь, — и с удовольствием наблюдала, как он, обескураженный, съедает её.

Я не понимала своего поведения. В голове по-прежнему стоял Томас, который искусно пожирал дементоров банан.

Мерлиновы подштанники, мне захотелось придушить Дэна, хотя во всём этом был виноват не он.

А я.

Я это прекрасно понимала, и это меня раздражало.

Поняв, что мне здесь делать нечего, я вернулась в своё купе, взяла шестую часть «Тайн» и с удовольствием расположилась на своей верхней полке.

Зигмунды уже перестали играть на гитаре. Зато Томас искусно начал играть на нервах. Моих.

И снова в купе образовался стадный инстинкт — Джулия схватилась за свою книгу, которую брала в дорогу, но так и не прочитала, Дэн тоже решил почитать, и даже Томас, сбегавший за своей книгой, вернулся к нам и сел читать рядом с братом.

Не знаю, когда вернулся Растус, но, увидев всё своё купе читающим, глубоко вздохнул, забравшись к себе на полку, взял «домусоливать» половинку книги, отчего выглядел не лучшим образом на фоне других.

Мимо пробегала Кэтрин. Зайдя к нам, она до глубины души поразилась.

— Читать — это скучно! — заявила она, поморщив своим идеальным носиком, словно в купе пахло чем-то омерзительным.

Я посмотрела на неё таким взглядом, словно хотела им проклясть. Вообще-то я действительно прокручивала в голове список заклинаний, которыми я могла бы, если не навредить, то хотя бы немного покалечить.

Она увидела моё выражение лица, и сразу же прицепилась ко мне:

— О! Ты всё Косой переулок мусолишь!

— Вообще-то это уже шестая книга, — сдержанно ответила я, но у меня уже шёл пар из ушей.

Успокоила меня только картинка перед глазами, когда я подвесила слизеринку вверх тормашками к потолку с помощью «Левикорпуса».

Меня раздражали люди, которые не любили читать. Но не любящие читать — полбеды. А вот те, кто считают, что читать — вредно и навязывают своё авторитетное мнение…

Она презрительно фыркнула, покинув наше купе. Растус, кстати, тоже сдался, хлопнув дверью, последовав за ней. Я глубоко вздохнула. С каждой секундой он раздражал больше, чем нравился. Исчез его шарм, исчезло волшебство знакомства.

Когда нам надоело, мы вчетвером сели полукругом и начали обсуждать прочитанные книги.

— А какая у вас самая высокая скорость прочтения книги? — вдруг спросил Томас. — Мой рекорд — три часа, «История квиддича».

Мы не соревновались, но, судя по его самодовольному тону, он думал, что победил, ведь приведённая книга действительно была объемной.

Джулия на секунду закрыла глаза, поняв, что сейчас скажу я:

— Два тома «Величайшие события волшебного мира в 19 веке» и том «Величайшие события волшебного мира в 20 веке» за четыре дня.

Мальчишки так и обомлели, удивлённо уставившись на меня. Младший даже выкрикнул:

— У тебя было очень скучное лето?

— Нет, — я вздохнула — мне не очень хотелось пересказывать эту историю, но раз они попросили… — На пятом курсе, сдав С.О.В. по истории, я была не очень довольна результатом — преподаватель поставил мне «удовлетворительно», хотя той же Патриции, что знала историю хуже меня, путая элементарные восстания гоблинов и кентавров, получила «превосходно».

— Ну, гоблины и кентавры очень похожие существа — я тоже бы их спутал, — заметил Томас, и я, не сдержав улыбки, рассмеялась.

Да что со мной происходит?!

— Я и подошла к профессору Бинсу, сказав, что меня не устраивает результат, и ему следует пересмотреть мою работу.

— Нагло, — едко подметил Дэн.

— Согласна, — кивнула я, — но я была слишком зла, да и терять, в общем-то, было нечего. Профессор пересмотрел мою работу, найдя недочёты в 19 и 20 веках, правда, небольшие, и предложил мне прийти в понедельник, после С.О.В. по Заклинаниям, чтобы пересдать именно эти два века. Был четверг, и он думал, что я не приду, но все эти четыре дня я упорно и настойчиво читала эти три тома.

— Понятно, у тебя действительно было «очень скучное лето», — как-то разочаровано сказал Томас.

Несомненно, я победила.

Я выглянула в окно, вспоминая события тех дней. Я действительно не прерываясь читала эти «величайшие события». Хочу заметить, что в 19-м веке было слишком много событий, мистер Бинс это знал, именно поэтому дал столь тяжёлый век. Кроме того, он знал, что у меня экзамен в понедельник, и я вряд ли приду к нему, потому что прийти неподготовленной я не могла, а подготовиться у меня просто не было времени. А сознаться, что я не знаю — я не могла, как и прочитать столь огромные три тома за четыре дня.