Алла Биглова - Дневник Рейвенкловки [СИ]

— Знаете, по-моему, лекарь сам Дэйв, — не выдерживаю я, произнося это вслух. — В смысле, спасибо лекарю.

— А ты не лекаря ищи, — подмигивает мне ведущий.

— Ну, я бы не хотела, чтобы его слили на голосовании, — тут же отвечаю я. — Он слишком хорош.

— Тогда его найдут пожиратели, — спорит Дэйв.

— Он всегда может полечить себя, — подхватываю я спор. В этом вся я. Когда надо заткнуться я, наоборот, начинаю спорить.

— Только один раз, — качает Дэйв головой.

— У нас тут уже какой круг подряд, а Растус всё жив! Вам не кажется это подозрительным? — выкрикивает мальчишка, что сидит рядом с Марком. — Он скорее всего пожиратель!

Мы соглашаемся, и сливаем Раста. Он обычный волшебник, что меня очень расстраивает — не лекарь.

Этой ночью я вновь предлагаю убить Джулию, и Винс соглашается. Он тоже в замешательстве — понятия не имеет, кто среди оставшихся может быть столь искусным лекарем.

— Этой ночью лекарь развлекался в Дырявом котле, отчего жертвой Авады стала Джулия, — озвучивает Дэйв результаты ночи, и я еле-еле сдерживаю радостный возглас. Мои уши краснеют, и я закрываю их волосами.

— А вы знаете, мне кажется, что Томас пожиратель — у него изменилось лицо, когда он узнал, что Джулия мертва, — замечает тот самый парнишка рядом с Марком.

Томасом оказывается парень, что сидит рядом со мной. Я рассматриваю его внимательнее: светловолосый, голубоглазый, сидит прямо, открыто улыбаясь, производя впечатление немного скованного и тихого парня, хотя вряд ли таковым является. Мне показалось, что он внимательно наблюдал за всеми, изучая каждого. Что ещё меня удивило — он сидел в рубашке и в галстуке. Я редко видела парней его возраста (он казался мне моим ровесником, но, скорее, младше на год — всё же я не видела этого гриффиндорца на совместных занятиях), носящих такую одежду на неофициальных встречах. Я отметила, что ему идёт этот наряд.

— С другой стороны, Кэролайн тоже повела себя не естественно.

— Да, точно, они вдвоём вполне могут быть пожирателями — сидят рядом, заавадили её подругу…

— Но я же никогда не промахиваюсь! — тут же возникаю я. — Да и не была тёмной картой ни разу. Вы что! Я светлый и добрый человечек, не способный на убийства!

— Так мы тебе и поверили!

— За один раз вы можете посадить только одного! — замечает Дэйв.

Волноваться не стоит. Пять голосов против Томаса и один против меня. Винс голосовал против, чтобы подстраховаться. Неплохой расклад, на меня мало кто подумал.

— Это окончательное решение? — спрашивает Дэйв. — Томас, твоя…

— Стоп, стоп, стоп! — Томас, всё это время игравший тихо, начал хлопать в ладоши, повторяя одну лишь фразу: — я не пожиратель! — словно читал заклинания.

Я была спокойна и молчала, делая вид, что права и не обязана доказывать свою правоту.

Произошло повторное голосование. Четыре против него, два против меня.

— Стоп, — хлопок в ладоши, — стоп, — хлопок в ладоши, — стоп! Я не пожиратель!

Он просто не давал завершить голосование!

— Вы очень пожалеете, если проголосуете против меня.

Он не обвинял меня, не голосовал против меня, но повторял, что он не пожиратель. А я, наблюдая за ситуацией, потеряла дар речи — он с легкостью переманил всех остальных против меня. В итоге, беззащитная (ну не хлопать же мне в ладоши, говоря «стоп, я не пожиратель», особенно, если это не так) я не могла оправдаться. Мне пришлось вскрыть карту.

— Я пожиратель смерти. Магия вне Хогвартса, Томас, запрещена, — улыбнулась ему, хотя он меня, бесспорно, раздражал. Он лишь пожал плечами, скромно улыбнувшись в ответ.

«Ночью», я не особо удивилась, когда узнала, что Томас — лекарь. Винс выбрал парня рядом с Томом, а лекарь вновь безошибочно вылечил его. Единственное, что хотелось мне — узнать, как он это делает. Вряд ли это магия, мы бы почувствовали это сразу. Колдовать в игре запрещалась. Он не подглядывал, просто угадывал.

Через круг нашего Волдеморта обнаружили. После чего поезд эпично тронулся.

Через десять минут мы въехали в туннель, всё потемнело, и мы воспользовались палочками, сказав «люмос». Вряд ли кто наказал бы нас за это маленькое заклинание. Мне стало нехорошо. Не сказать, что я боялась замкнутого пространства, моим боггартом и вовсе являлась огромнейшая пчела, но мне стало дурно и я, хоть и являлась мракоборцем, отказалась от карты и вышла в коридор.

Меня тошнило, кружилась голова, сковал какой-то неописуемый страх, конца и края которого не было.

Единственное, чего я хотела, чтобы всё это кончилось. Не знаю, сколько я здесь простояла, но ко мне вышел Томас.

— Что случилось, Кэр? — спросил он, ободряюще похлопав меня по плечам.

— Неожиданный приступ Клаустрофобии, — коротко ответила я. Мне хотелось побыть одной, и его появление не радовало. С другой стороны, мне очень страшно, и оставаться одной или быть в компании шумных ребят мне не хотелось. В общем, я не понимала себя, но одно знала точно — находиться здесь, в этом туннеле, рядом с Томасом я точно не хочу. — Туннель закончится, и мне полегчает. Возвращайся к ребятам.

— Не думал, что ты боишься замкнутого пространства.

— Со мной это впервые. Да и тебе стоит выйти из образа лекаря, — грубо заметила я, сама не понимая причину своего раздражения, и чтобы сгладить его добавила: — в игре ты отлично справился. Как это у тебя получилось?

— Я просто внимателен.

К нам вышла Джулия, и я была очень рада её видеть.

— Кэр, что с тобой?

— Паническая атака.

— Пойдёшь в наше купе, если хочешь побыть одна? — Томас удивительно угадал мои мысли, что тоже не особо мне понравилось. — Оно соседнее.

Но я кивнула, и мы с Джулией решили отсидеться там. Томас вернулся к мальчишкам, поняв, что сейчас я ему не рада.

Следующие два часа, пока ехали в туннеле, мы с Джулией сидели в купе мальчишек, и подруга держала меня за руку. Рядом с ней мне было гораздо проще, но паническая атака не прекращались, и тогда она попыталась перевести мои мысли в другое русло.

— А тебе, по-моему, понравился Растус.

Я удивлённо посмотрела на неё.

— Я непостоянна, и мне нравятся мальчики. Вчера один, сегодня другой, послезавтра третий, — хихикнула я.

— Может, в этот раз тебя по-настоящему зацепило?

— После той ситуации с Эдом… — я прервалась, многозначительно глядя на Джулию.

— После той ситуации с Эдвардом тебе нравилось так много… Не строй из себя страдалицу! Ты не переживала и пяти дней! — раздражённо заметила Джулия и оказалась права. Я как-то просто отреагировала на предательство первой любви.

Всё началось на 4 курсе, когда я до беспамятства влюбилась…

Пожалуй, всё началось даже на 1 курсе. Я тогда, в силу своего бунтарского характера, подружилась со слизеринкой, и мы неплохо ладили. Эллен — моя ровесница, и тогда мы были во многом похожи, отчего быстро подружились, рассказывая друг другу всё. Она была с другого факультета, отчего мы встречались гораздо реже, чем с моей Джулс, поэтому лучшими подругами нас не назвать, но приятелями можно.