Дж Андрижески - Чёрный прах

Я понятия не имела, как это могло выглядеть.

Я не боялась его. Я не боялась, что он навредит мне. И все же я чувствовала, что это будет плохо. Я чувствовала интенсивность этого, уязвимость, отчаяние.

Я чувствовала это стремление к выживанию.

Я чувствовала молодого Блэка и осознавала, что он тоже нуждался во мне.

Он нуждался во мне. Он дал бы мне все, о чем бы я ни попросила.

Он готов был отдать мне что угодно — без вопросов, без споров, без условий, о чем бы я ни попросила. Вместо того чтобы тронуть меня или заставить чувствовать себя в большей безопасности с ним, это осознание напугало меня. Я не была уверена, что хочу иметь над кем-нибудь такую власть.

Я не была уверена, что хочу иметь такую власть над ним.

Это также заставило меня задаться вопросом, какую власть он имел надо мной.

Но этот ответ уже мне известен.

Я покинула Гавайи и прилетела в Нью-Мехико, когда он позвонил. Ранее я оттолкнула его, сказав не связываться со мной, не звонить, не приезжать, но когда он позвонил, когда он действительно попросил, я добралась к нему за считанные часы. Я села на самолёт через считанные часы, даже не поколебавшись. Я прилетела к нему на двух рейсах, ехала посреди ночи, чтобы побыстрее добраться сюда — вопреки тому, что он сделал, вопреки тому, как я была на него зла.

Вот настоящая причина, по которой я не разрешала ему звонить мне.

Вот настоящая причина, по которой я сказала ему оставить меня одну, не звонить, не приезжать ко мне, не посылать мне ничего, не разговаривать со мной в моем сознании, не пытаться убедить меня вернуться. Вот настоящая причина, по которой я отправилась на Гавайи. Я знала, что это случится. Я всегда знала. Единственная имевшаяся у меня защита — это отрезать его полностью, убрать его голос из своей головы.

И даже сейчас это я пришла к нему.

Даже сегодня ночью я пришла к нему.

Я ехала полночи, а накануне летела всю ночь, чтобы добраться до него.

— Мири, — он целовал моё лицо, источая жар в мою грудь и заставляя меня закрыть глаза. — Если ты не можешь быть со мной вот так, скажи мне, — его голос звучал грубовато и так низко, что мои пальцы крепче сжались на его руках. — Скажи мне, если ты не можешь, Мири. Скажи мне, и я остановлю это.

Подняв голову, он отвёл взгляд перед тем, как вновь посмотреть на меня.

— Я не могу сейчас просто трахаться, — грубо сказал он. — Знаю, ты думаешь, что я могу, но я не могу. Я выйду из себя. Я с ума сойду нахрен… так что если ты хочешь от меня только этого, скажи мне остановиться. Я удовлетворю тебя. Обещаю, я удовлетворю тебя, но я не могу сделать это вот так. Я вылижу тебя, использую свои пальцы… все что захочешь. Но я не могу сделать это так. Не могу. Пожалуйста, не проси меня об этом.

Мои пальцы нашли его лицо.

Я сделала это бездумно, не пытаясь думать.

Отпустив его руки, я провела пальцами по его скулам, скользнув рукой в его волосы.

Я коснулась его подбородка, возвращая его лицо и глаза обратно ко мне, безмолвно прося посмотреть на меня. Он сделал это, и его боль мгновенно усилилась, на секунду останавливая моё сердце и сжимая его в груди.

Боги. Как же он красив.

Он так охрененно красив, даже в темноте.

Эта боль в моем нутре усилилась, смешиваясь с его болью, когда он отреагировал на мои мысли, на мою боль, может, на мои пальцы и руки на его теле, может, на тот факт, что он находился во мне. Было так больно, что я понимала — я тоже вот-вот утрачу контроль. Эта мысль привела меня в ужас.

Ещё это казалось неизбежным.

Может, это даже казалось правильным.

Закрыв глаза, я сглотнула.

Затем, встретившись с ним взглядом…

Я открыла свой свет.

— Я посылаю Чарльза и его людей, — сказал низкий мужской голос по телефону. — Они уже в пути. Мы не можем сделать из этого военный манёвр, Мэнни… по многим причинам. Но тот факт, что это происходит на земле резервации, делает это совершенно не подлежащим обсуждению.

Голос полковника сделался мрачным.

— Ещё большая проблема — публичность. Думаю, Счастливчик и его люди лучше подойдут для решения этой проблемы, чем мы. Они также уберут оттуда местных жителей и сделают это более ненавязчиво. Это неидеальный вариант, но если Блэк не может справиться самостоятельно, то есть смысл провернуть это таким образом.

— Счастливчик, — Мэнни фыркнул, качая головой. — Из Вьетнама. Который потрошил людей как мясник. Который работал на русский спецназ и оставлял трупы по половине Тропы Хо Ши Мина.

— Он самый, — сказал полковник, и в его низком голосе слышалось почти раздражение. — Поверь мне, для меня это тоже странно, брат. Но кажется, у Блэка в настоящий момент с ним какой-то мутный союз.

В ответ на молчание Мэнни полковник Харрисон Гамильтон Холмс-третий выдохнул, словно разделял хотя бы некоторые чувства, крутившиеся сейчас в голове Мэнни.

— Мы не можем игнорировать это, Мануэль, — сказал полковник, и его голос звучал почти извиняющимся. — Больше нет. Чарльз, кажется, считает ту аномалию, с которой вы столкнулись у Шипрока, настоящей опасностью, и не только для него, Блэка и подобных им людей. И не только из-за Волка. Чарльз заявляет, что там действительно может быть какая-то «дверь». Нечто, что может пригласить в наш мир тварей ещё похуже.

— Похуже чего? — спросил Мэнни.

— Похуже вампиров.

— Что хуже вампиров?

Полковник не ответил.

Задумавшись над его словами, Мэнни нахмурился. Чуть сдвинув штору в сторону, он выглянул в окно на чёрный внедорожник с тонированными окнами, припаркованный слева от дома, рядом с большой сосной. Его потрёпанный индейский мотоцикл стоял рядом, собирая на себя пыль, а маленький грузовичок Тойота был припаркован с другого бока от него. За рядом автомобилей он видел свою внучку, которая наполняла корыто водой из шланга.

Три его лошади, Печенька, Саманта и Дервиш, смотрели на него с интересом.

Переведя взгляд обратно в тёмный дом, в направлении задней части за кухней, Мэнни на мгновение прислушался.

Там все снова стихло.

Он не слышал, чтобы кто-то из них в последнее время вставал в туалет.

Может, они обратно уснули.

Ранее этим утром, ещё до того, как он осознал, что у него новая гостья, Мэнни услышал из той комнаты несколько вещей, которые он предпочёл бы не слышать.

Однако последние несколько часов все было тихо как в гробнице.

Он гадал, не стоит ли ему постучать. Время приближалось к полудню.

Учитывая все происходящее, а теперь ещё и то, что Счастливчик Люцифер приедет в резервацию через считанные часы, Мэнни гадал, не нужно ли ему силой вытащить Блэка из спячки, чтобы они смогли обсудить, как им с этим разобраться, особенно учитывая, что Волк все ещё бегает на свободе в тех холмах.