Елена Болотонь - Любимая для колдуна. Вода

У меня на произошедшее преступление была своя точка зрения. Аллерский всегда мог свободно проникнуть во дворец Ардена. Ланорд пользовался дружбой, что и сделал в ту ночь. Браслет с шидами Ланорд заприметил ещё на балу, позднее поругался с сестрой.

Он встретил её в парке, вновь ругался с ней и в ярости всадил нож ей в грудь, подкрепив намерения стихией.

Помимо яда шиды драконы уязвимы, если распороть им сердце, приложив большое усилие. Таким усилием становились магические стихии. Человеку проткнуть кожу, мышцы драконов не представлялось возможным. Потому и считалась эта раса практически неуязвимой.

Тело Элизель действительно регенерировало. Аллерский был страшно зол и пьян, но моральных сил ему не хватило добить кинжалом сестру. Поэтому и ушёл. И не просто ушёл, а во дворец за шидой с браслета. Ведь ожившая драконица устроила бы грандиозный скандал, а то и обвинила брата в покушении со всеми вытекающими последствиями.

У Ланорда было много причин добить Элизель. Во-первых, он спасал свою шкуру от мести сестры. Или чешую, как принято говорить в Раниндаре. Во-вторых, именно скрывая следы, легче перевести подозрения на Ардена или кого-то из слуг, на меня.

Шида стала идеальным вариантом. Ни дружбой, ни любовью тут и не пахло. Раскаяния не было. В тюрьме Ланорд по-прежнему бесился от ненависти к сестре, считая именно её виноватой во всех бедах, свалившихся на его плечи.

Доказать, что Ланорд побывал во дворце, не представлялось возможным. Следователи были уверены, Аллерский с самого начала продумал план. Мы же с Арденом тихо помалкивали. Лишний раз объясняться с правосудием никто из нас не хотел. Шиды Водный спрятал подальше, о пропаже бусины тоже никому ничего не сказал.

Как только чёрный браслет с Ардена сняли, дракон стал гораздо сильнее. Иначе как объяснить его абсолютную идеальность? Он делал всё, предвосхищая мои желания.

— Откуда ты узнал? — спрашивала я у него в ответ на тот или иной знак внимания.

Дракон лукаво улыбался, целовал меня и отшучивался. Не удивительно, что ему подчинялась вода. Вечно изменчивый, изворотливый, хитрый. Такого мужчину оставалось только принять. Но я знала, в обиду Арден меня ни за что не даст и любит безумно. Причём взаимно.

Совет не смог Водному даже назначить штраф — ведь во время побега из зала суда на нём был тот же ограничивающий браслет. Обвинения с его дома полностью сняли.

И всё же... Меня мучили мысли. Какая-то недосказанность или незавершённость, корней которой найти не могла. Ланорд спровоцировался, пришёл в день суда, выложил всю поднаготную. Он обвинял меня в преступлении. Зачем? Действительно, решил «забыть» о шиде или, правда, не убивал?

А если не он, то кто?

— Ольга. Ты не пришла в гостиную?

На пороге выросла широкоплечая фигура дракона. Арден смотрел с беспокойством.

— Я жду тебя. Тебя нет. Скоро Ридерик с Евой приедут. Что-то случилось? Тебе нездоровится?

— Думаю о Ланорде. Он уверяет, что не пользовался шидой. А что если он не сошёл с ума? Тогда кто убил Элизель?

Арден подошёл к окну. Дракон стоял недвижимо, заслоняя собой солнечный свет. Руки он заложил в карманы брюк, пальцы в них непроизвольно сжались, превращаясь в увесистые кулаки. Злится? Недоволен вопросами? Отвечать не хочет? Наконец повернулся. Вытащил руки, взгляд — прямой и открытый.

— Ланорд — трус и слабак. Это я знаю точно. Он мог бы признаться мне раньше. Ведь мы же друзья? Не стал. Значит, был повод. Я также знаю, что все слуги дворца невиновны. Мой дар стал очень сильным. Люди не замечают, когда я читаю их души.

— Ты и меня проверил? — я прищурилась.

В синих глазах я видела искренне желание объясниться и найти понимание. Солжёт? Или?

— Да.

Выдохнула. Главное, не спешить с выводами. Никогда и ни в чём. Честность Ардену только в плюс, а мне, значит, не верит?

— Ты не доверяешь мне?

— Это не так, — Арден качнул головой. — Просто случайность. Захотел услышать ещё раз, что ты говорила Ланорду. Ну и... залез чуть глубже.

— Да? — недовольно буркнула я. — Интереснее копаться в чужих мозгах, чем просто спросить?

Нащупала за спиной небольшую подушку. Я сердилась и сильно. Пусть только попробует ответить неправильно — не посмотрю ни на что. Огрею так, мало не покажется! Пусть будет по-детски, но напряжение сброшу.

— Прости. Обещаю, больше не повторится, — во взгляде Ардена зажглись хитрые огоньки. — А ты... Хочешь меня ударить, да?

Я со стоном вскочила с кресла. Лидосский и раньше был невозможен, а теперь читал мысли на расстоянии. Захотелось сбежать, но не вышло. Арден меня поймал, рассмеялся.

— Бессовестный! Ты же обещал!

Мужская ладонь мягко закрыла мне рот, запрещая ругаться. Дракон сжал меня крепче, приблизил лицо, чтобы горячо зашептать:

— Люблю тебя, Оленька, слышишь?

— Отпусти!

Не отпустил. Сжимая в объятьях и покрывая поцелуями моё лицо, он шептал всякие глупости, пока я не сдалась на его милость, а вернее в плен ненасытных желаний. Невозможно устоять под обаянием шикарного, любящего мужчины.

Время замедлило ход, оставляя за порогом спальни нашу мелкую ссору и приезд долгожданных гостей. Мир сузился до нас двоих, и всё позабылось. Арден срывал одежду. С меня, с себя. Он отпустил своего зверя, позволяя себе дьявольскую решительность и настойчивость. Порывистый, страстный дракон жаждал обладать, и меня это несказанно возбуждало.

Никто и никогда не испытывал ко мне таких чувств. Никто и никогда не проявлял их так горячо. Арден действовал одержимо. Стискивал, ласкал, будоражил откровенными поцелуями, нежно прикусывал мои губы, шею, грудь. Откровенно упивался победой, пока я стонала и наслаждалась мужчиной. Я выигрывала будучи слабой и млела от счастья.

Спустя какие-то время обессиленно лежала на нём и любовалась глубокой синевой его глаз. Искренний, ласковый, чуткий Арден был тем, кого я хотела бы видеть мужем.

— Мы же поженимся, да? — спросил он и всё-таки получил подушкой.

Я сползла с него за «орудием», чтобы посильнее огреть.

— Нет!

— Удивительная способность противоречить любви, — смеялся он, играючи защищаясь. — Но я не сдамся. Ты всё равно будешь моей.

— Ева же! — вскрикнула я, вдруг вспомнив, что мы ждём в гости сестру. — Забыла!

Обвела взглядом комнату, хранившую следы нечаянного порыва. Хорошо, одевалась я просто и причёска всегда в порядке! Слетела с кровати прямиком в душ, молясь о том, чтобы Арден не заявился следом. Иначе всё надолго затянется. И как потом оправдываться перед сестрой?

Когда вышла из ванной, Арден уже ушёл. Выдохнула с облегчением, быстро переоделась, а затем выскользнула за дверь. Но до лестницы не дошла — дорогу преградила Пилия Ривес. Строгая, как всегда собранная, с волосами, запрятанными под платком, она попыталась улыбнуться, но у неё плохо вышло. Интересно... Я давно её не видела и не слышала. Где она была?