Максим Субботин - Нифельшни из Хаоса

О том, что Марори, Кенна и Хель пропали стало ясно часа два назад. Он не нашел ее ни в комнате, ни на кухне, ни в подвале, где Марори частенько пропадала часами, выуживая с книжных полок какие-то ей одной интересные фолианты. Возможности поднять библиотеку наверх не было: часть дома все еще была в ужасном состоянии, а все жилое пространство пришлось отдать гостям. Пришлось спустить в подвал диванчик, лампу, обогреватель и письменный стол. А потом и толстый плед, под которым Марори частенько засыпала прямо в кресле.

Первым переполох поднял Нотхильдис: сказал, что Хель исчезла, и он понятия не имеет, где она может быть. А потом они вдовеем пошли в комнату Кенны и нашли ее пустой: вещи валялись на полу, на столе лежала наспех написанная на клочке бумами записка: «Мы пошли спасать Марроу». Нотт ругнулся себе под нос, но сказал, что что-то такое подозревал.

В подвале оказалось на удивление тепло. Настолько тепло, что Крэйл сразу заподозрил неладное. Прошел по узкой тропинке между книжными шкафами — и остановился перед диванчиком, где обычно сидела Марори.

— Я решил, что раз не имею права на комнату в собственном доме, то у тебя просто рука не поднимается выгнать своего старого больного отца из подвала. — Вандрик делано покряхтел и отложил в сторону книгу.

— Кажется, я просил тебя больше здесь не появляться, Вандрик.

— Мне больше некуда пойти. — Тот сокрушенно покачал головой. — И потом, должен же хоть кто-то присматривать за детишками.

— Ты опоздал лет на десять, — напомнил Крэйл. — Но, если будешь упрямиться, я в состоянии погнать тебя вон пинками.

— Да ладно, Крэйл. — Вандрик скинул плед и тот красно-синей лужей распластался на полу. — Мы оба знаем, что нам никуда друг от друга не деться.

— Кажется, когда ты пришел сюда в прошлый раз, твой визит чуть не превратил все в руину. До сих пор не пойму почему ты меня не убил.

— Наверное потому что и не собирался убивать?

Крэйл использовал эту возможность, чтобы от души горько рассмеяться.

— Ты же мой сын, тебе по зубам не один Неназванный, — не обращая внимания на его смех, продолжил Вандрик. — В конце концов, ты стал тем, кем должен был стать. В этом мире не так много вещей, с которыми бы ты не справился.

— Сейчас ты, конечно же, скажешь, что это твоя заслуга.

Спорить с ним не было ни сил, нежелания. Судя по тому, как вяло Вандрик пикировал в ответ, они были едины в желании не продолжать бессмысленный обмен колкостями.

— Почему ты не сказал мне, что Марори и я… — Крэйл так и не смог произнести это вслух. — Ты должен был сказать об этом с самого начала.

— С самого начала… чего? — Вандрик раскинул руки, словно ждал, что ему ответит само Мироздание.

— Что мы, Марори и я — две части одного твоего сраного эксперимента. Два колеса адской машины, которая должна была разрушить это «неправильное» Равновесие.

— Потому что до определенного времени это не имело никакого значения. — Шаэдис- старший передернул плечами. — Потому что я оперировал материями, где такая мелочь, как условное родство не имеет никакого значения. И потом, откуда мне было знать, что вас обоих так угораздит… Тринадцатая сбежала. Мне и в голову не могло прийти, что вы столкнетесь там, где ее не должно было быть.

К счастью, он не стал продолжать фразу, а потеснился на диванчике, жестом приглашая Крэйла к разговору. Шанатар отодвинул на край стола письменные принадлежности

Марори, уселся на столешницу, ругая себя за спровоцированный разговор. Ни к чему хорошему откровения Вандрика никогда не приводили, а уж сегодняшние могут вообще перевернуть мир с ног на голову. И все же прятать голову в песок — позиции страуса, а не взрослого мужчины, готового взять на себя ответственность.

«Что бы ты ни сказал мне сейчас — это ничего не изменит», — глядя отцу в глаза, мысленно сказал Крэйл.

— Кто такая Крээли? — в лоб, чтобы не рассусоливать, спросил Крэйл. Чем раньше он поймет, как и что работает, тем лучше. Неизвестность хуже догадок, которые становятся все абсурднее с каждым днем.

— Она твоя мать. В некотором смысле.

— Это я успел выяснить и без тебя.

— Между прочим, дорогой сын, очень некрасиво рыться в моих закрытых архивах и взламывать запароленные папки. Ты вообще в курсе, зачем ставят пароли?

— Чтобы прикрыть свои грязные делишки?

— Мне казалось, ты был не прочь помогать с их реализацией

— Потому что понятия не имел, чем ты на самом деле занимаешься, — огрызнулся Крэйл.

Хотя, кого он обманывает? Вандрик никогда не скрывал своих честолюбивых планов. Было очень наивно думать, что он использует заботу о здоровье проклятокровных без выгоды для себя. По факту же все оказалось одним большим мыльным пузырем, который для них с Марори лопнул слишком громко.

— Крээли и мать Тринадцатой тоже. — Вандрик сморщил лоб, словно совершал в уме тяжелые математические исчисления. — Конечно, называть ее «матерью» невежество по отношению к науке, но, полагаю, в приватной беседе мы можем использовать это слово, чтобы избежать путаницы.

— А теперь скажи мне что-то такое, чего я не знаю. Хватить ходить вокруг да около, Вандрик, я в скверном настроении и не уверен, что мне хватит терпения и дальше выслушивать твои попытки уйти от ответа.

— Я отвечу, как только ты задашь правильный вопрос. — Шаэдис-старший заложил ногу на ногу, выжидательно посмотрел на сына.

— Марори и я — что мы такое? — четко проговаривая каждое слово, спросил Крэйл. В груди кольнуло нехорошее предчувствие, что к концу этого разговора он узнает то, что может разметать все его догадки, словно карточный домик. И, возможно, сто раз пожалеет, что не спрятал голову в песок.

— Вы — бомба и запал. Только и всего.

— Вот так просто?

— Все гениальное в этом мире на самом деле проще простого. Истине не нужна путаница, Крэйл. — Вандрик подался вперед, заговорил сбивчивым громким шепотом. — Ты же помнишь, как она тебя переродила? Помнишь, как изменилась твоя жизнь от одного лишь глотка ее божественной крови.

Он помнил. И помнил, как все время тянулся к ней, как распалялся изнутри от оглушающего, дурманящего запаха ее крови. Как потом превратился в беспощадную тварь, которая разделала Неназванного, словно соломенное чучело. И как потом пришел в себя только потому, что в сознание колотилось ее испуганное: «Пожалуйста, Клыкастый, вернись ко мне, потому что мне очень страшно».

— А-а-а-а, вижу, это случилось снова. — В глазах Вандрика полыхнуло алчное любопытство безумного гения. — И как ощущения?

— Зачем ты ее сделал? — Крэйл дал себе обещание игнорировать вопросы, которые уводили разговор от главной темы. — Чтобы превратить меня в чудовище?

— Чтобы спасти жизнь своему лучшему творению, — переиначил его слова Вандрик. — Чтобы вдохнуть жизнь в то, что по какому-то дурацкому стечению обстоятельств отказывалось существовать самостоятельно. Ты засыхал буквально на глазах, и я не мог позволить погрешности в твоем генетическом коде встать на пути возмездия.