Максим Субботин - Нифельшни из Хаоса

— Боюсь, в Эльхайме вылезло слишком много дерьма, чтобы сидеть там дольше нескольких часов. Но у нас есть пара-тройка дней, чтобы раздобыть «ключи».

— Для начала нам придется как-то связаться с душами, чтобы понять, как выглядят их «ключи», — вслух размышляла Марори. Хорошо, что в памяти осталось много чего, вычитанного в учебниках «наперед и на всякий случай». Все же Дра'Мор преподнес много полезных уроков. — И это не очень приятный процесс. Ну, так было в книжке написано.

— Да когда нас это останавливало, — отмахнулась Хель.

— Есть время до вечера, чтобы отдохнуть. В десять Дамиан ждет нас в нижней лаборатории.

Когда все разошлись, Марори нарочно задержалась у двери.

Крэйл оглянулся, попытался изобразить улыбку — и не смог.

— Если хочешь знать, я просил Дамиана не впутывать тебя в это, — сказал он.

— Почему?

— Потому что тебе и без этой вылазки хватит поводов рисковать своей головой. На каждом шагу, Марори Шаздис. И мне это не нравится.

— И что же сказал Магистр?

Крэйл повел плечами, отвернулся, делая вид, что инвентарь на столе интересует его больше, чем их разговор. Впрочем, догадаться о мнении Дамиана было совсем не сложно: наверняка сказал, что никто, кроме нее самой, не имеет права решать, когда и как рисковать жизнью. Даже если это идет вразрез с некоторыми очевидными рисками.

— Мы будем вместе, Клыкастый, — сказала она. Подошла ближе, уткнулась лбом в надежную сильную спину. — А когда мы вдвоем — нам ничего не страшно.

— Это единственная причина, по которой я не замуровал тебя в подвале своего дома, — все еще недовольно проворчал он. — И мне плевать, что мое отношение и недоверие тебя обижает. Я задолбался терять тех, кто мне дорог, Кусака.

Марори кивнула, хоть он вряд ли мог это видеть. Смерть Вандрика больно ударила по нему, хоть Крэйл сделал все, чтобы спрятать боль ото всех.

— Ты… в порядке? — Он поймал ее за руку, когда Марори обхватила его за талию. — Я имею в виду…ну…

— Все хорошо, — радуясь, что шанатар не видит, как она покраснела. И чтобы как-то разбавить неловкость, ткнула его пальцем под ребра, выуживая из хмурого Крэйла смешок. — Кто бы мог подумать, что под толстой лягушачьей кожей скрывается такая трогательная натура.

— Скажешь это еще раз, Кусака, и я пристегну тебя к кровати. Думаю, через пару дней это вполне можно будет устроить. Заодно посмотришь, какой я, когда не трогательный.

— Темные и Светлые меня упаси, — отшутилась она. И, пытаясь заглушить громкое урчание в животе, смущенно сказала: — Крэйл, я есть хочу.

На этот раз он все-таки засмеялся. Повернулся, обнял ее одной рукой и негромко зарычал, изображая дикое животное.

До самого вечера Марори собирала вещи и морально настраивалась на предстоящую связку с кристальными душами. Она так глубоко спрятала свой страх, что, лишь оставшись одна, позволила себе извлечь его наружу. После всего случившегося в Хаосе, после ее не слишком приятного, если не сказать, болезненного воссоединения с собственным забытым «Я», впускать в себя еще десяток чужих воспоминаний не казалось такой уж хорошей идеей. И все же Марори и помыслить не могла, чтобы остаться в Дра'Море, пока ее друзья будут рисковать жизнями. В конце концов, она доказала, что может стоять в первом ряду и держать удар: за себя и за товарища, если потребуется.

— Это просто паника, Марори Шаэдис йолМиолМорна, — подражая голосу шанатара, сказала она своему отражению, в последний раз проверила, надежно ли закрыт чехол с тамакатой — и вышла.

Нижняя лаборатория была на удивление тихой. Сначала Марори даже показалось, что она пришла слишком рано, но нет — все, кроме Эашу, были в сборе. Да и инкуб влетел почти следом за ней, весь потрепанный, словно собирался наспех. Привычным движением вынул сигарету, но под многозначительным взглядом Дамиана быстро затолкал ее обратно в пачку, и плюхнулся на стул.

— Рад, что вы полным составом, — Магистр осмотрел студентов поверх голов, ни на ком не задерживаясь взглядом. — Надеюсь, вопросов о чистоте и порядочности, а также прочих щедротах, которые Дра'Мор сейчас не может себе позволить, не будут подниматься ни сегодня, ни впредь. А когда все закончится — мы все всё забудем.

Почему-то эти слова прозвучали слишком зловеще. Словно Магистр знал то, о чем пока предпочитал нее распространяться.

— Надеюсь, все в курсе процедуры связывания? — на всякий случай уточнил Дамиан. — И нет необходимости повторять, что будет больно и неприятно, и что все это останется с вами очень надолго.

— Он нас уговаривает или отговаривает? — шепотом спросила Хель.

— Я озвучиваю риски, — ответил Магистр. — На тот случай, если некоторые из присутствующих все еще думают, будто мы собираемся лепить куличики.

— Пф-ф-ф… — Она улыбнулась самой безобразной из своих улыбок.

— Ну, раз всем все ясно, прошу следовать за мной.

Дамиан отвел их вглубь лаборатории — туда, где за массивной, запечатанной охранным знаком дверью располагалась огромная арена. Судя по виду — созданная мастером Материи, причем работать ему пришлось явно в условиях ограниченного доступа к силам и материалам, поэтому топорная работа сквозила почти отовсюду. Разве что клетки, вмурованные прямо в стены, выглядели достаточно крепкими, чтобы сдержать напор беснующихся оживших камней. Наверняка здесь же висели и охранные знаки тишины — как иначе объяснить отсутствие соответствующего грохота? Лишь едва уловимый шепот, словно где-то над их головами медленно течет каменная река.

— Мне нравится вот тот, желтенький, — сразу определилась Хель. И подошла к клетке достаточно близко, чтобы кристальная душа взбесилась еще больше. Рогатая прочистила горло кашлем, а потом громко, неожиданно для всех, грубо рявкнула: — А ну успокойся, каменная задница, иначе превращу в щебенку!

Марори ни на минуту не сомневалась, что таким образом послушания от вынужденных пленников не добиться, но она ошиблась, потому что желтое скопление замерло, словно пойманное в капкан. Хель довольно хмыкнула.

— Хорошая душонка, а главное — умная, чувствует, с кем не стоит связываться.

Марори даже позавидовала сестре: вот бы ей так же просто одолеть сопротивление своего подопечного. Тем более не она, а он ее выбрал. Она чувствовала это внимание, ощущала взгляд, как будто кристальные души имели глаза.

Медленно повернулась, сосредотачиваясь только на своих ощущениях.

Он сидел в самой дальней клетке: огромный, похожий на разломанный ромб, угольно-черный кристалл. Единственный, состоящий всего из пары фрагментов, а не из множества мелких крошек, как остальные. И Марори остро ощущала его пульс, который волнами накатывал на нее, грозя из простого бриза превратиться в разрушительное цунами.