Ева Никольская - Невеста снежного короля

Это сейчас она нарядила ее, как принцессу, распустила рыжие кудри и выставила напоказ в центре полупустого зала. А что потом? Разобьет свою живую игрушку, как хрустальную вазу, или бросит в холоде медленно умирать одну? Хотя нет, не для того все эти приготовления! Королева что-то явно задумала, и леди Алавар, судя по всему, должна была стать звездой грядущего события.

Не так Амелия представляла свой визит в ледяные чертоги, совсем не так…

– Но твоя старшая сестра отняла у тебя возможность выйти замуж за снежного короля, – продолжала разглагольствовать беловолосая интриганка, рассматривая пленницу. – Я бы такого не простила, – заявила она, вглядываясь в ее лицо.

Единственной, кого Ами точно никогда не простит, была сама королева. На Бри сестра зла не держала. Да и за что? Напротив, она была ей искренне благодарна, ведь, как это часто бывало, Бриана защитила ее от опасности. И пусть на сей раз угрозой оказался не брошенный в спину снежок, а ищущий жертву феникс, – сестра, не колеблясь, закрыла грудью Амелию. Такое не забывается.

Сначала графиня испугалась, конечно, вспылила, пытаясь отбить Бри у снежного короля, потом услышала голос разума в лице родного папеньки, осознала бесполезность своих нападок и жутко расстроилась из-за ухода Бри. Ну а позже, когда родители объяснили ситуацию со слов поверенных короля, успокоилась и даже порадовалась, что Золотце стала невестой такого шикарного жениха. Рейнфорд Ами тоже очень нравился, но полубог однозначно круче!

Ох, слышала бы эти речи Бриана, надрала бы ушки своей балбеске-сестре, упорно не желавшей изъясняться, как благородная леди. Амелия улыбнулась бы своим мыслям, но губы не шевелились, а мышцы лица словно окаменели. Хотя правильнее сказать – заледенели, потому что она все больше ощущала себя разряженной сосулькой.

– Кто ж знал, что она окажется феей. – Снежная королева вздохнула, разговаривая больше сама с собой, нежели с зачарованной «гостьей». – Знаешь, деточка, – взглянув на графиню, задумчиво произнесла она. – Похоже, это отличительная черта твоей старшей сестры – ломать чужие планы. Твои, мои, Артурчика… Кому еще фея умудрилась спутать карты? Молчишь. – Блондинка покачала головой, будто Ами из вредности ей не отвечала, а не из-за ее же чар.

«Она, похоже, просто свихнулась», – решила Амелия, наблюдая из своего положения за королевой. Это все объяснило бы, но еще сильнее усугубило бы ее незавидное положение. Думать о плохом ей категорически не хотелось. Жива ведь до сих пор, значит, есть шанс на положительный исход в сложившейся ситуации. И на помощь Брианы, которая обязательно за ней придет… Всегда ведь приходила!

– За долгие годы я вывела для себя одно золотое правило, – вновь заговорила королева, задумчиво теребя белую косу, лежавшую на ее груди. – Все, что происходит, – к лучшему. – С этим Ами была склонна согласиться, хотя последние события и пошатнули ее веру в удачу. – Даже из самой скверной истории можно выйти победителем. Я давно перестала прогибаться под обстоятельства, да и напролом, если честно, лезу далеко не всегда. Куда больше мне нравится вывернуть ситуацию в свою пользу и собрать с нее все сливки. Ум и женская фантазия порой ранят лучше, нежели тысячи стрел, – самодовольно заявила эта ненормальная, откровенно похваляясь перед пленницей. – Так что и фею твою мы тоже используем, – доверительно сообщила она, будто они с графиней были сообщницами. – Причем по назначению.

Амелии совсем не хотелось, чтобы снежная королева воспользовалась доверчивостью ее сестры, но возразить она, к сожалению, не могла. Оставалось лишь яростно мечтать о возмездии, которое вот-вот обрушится на голову похитительницы, ведь мысли материализуются, и, если чего-то очень сильно пожелать, оно непременно сбудется.

А тем временем…

Если раньше мне казалось, что Курт не хочет расставаться, опасаясь буйства феникса, сейчас я начала думать, что он просто никому не доверяет, кроме Кирстен и Колина, который следовал за нами повсюду, активно участвуя в корректировке плана по возвращению моей сестры. На самом деле звучало это иначе, и главной целью королей была не Амелия, а Иней, но одно тянуло за собой другое, и я мысленно считала, что пришли мы на заснеженное плато именно за похищенной Ами.

Белая равнина на фоне безмятежных облаков, плывущих по чистому голубому небу, казалась такой умиротворенной. Мне до последнего не верилось, что именно здесь прячется шантажистка. Никакой крепости в поле зрения не наблюдалось. Никакого замка или даже захудалого домика! Где же тогда обосновалась проклятая Инна? Не под землю же она закопалась? Или все-таки туда? А может, как хранитель, устроила себе тайное гнездышко в подпространстве? Это куда больше походило на правду, но… руна на волшебном браслете Кирстен упорно указывала на безобидную равнину, накрытую, будто шубой, толстым слоем искристого снега.

Красиво… А еще тревожно, ибо слишком уж напоминает затишье перед бурей.

Интуиция меня не обманула – едва поисковые заклинания отправились прощупывать пространство, пейзаж пришел в движение. Снег зашевелился, начал изгибаться, бугриться сугробами, шипеть и фыркать, словно злобный зверь. Я в испуге прижалась к Курту, стоявшему за спиной. Колин, напряженно вглядываясь в даль, вскинул руки, которые окутались зеленым дымом – таким же, как в пещере четырех ветров. Прибывшие с нами эйды и эдры из числа тех, кого отобрала Кирстен, последние сто лет не спавшая зачарованным сном в отличие от брата, стали исчезать один за другим в снежных воронках.

– Они уходят? Бросают нас? – забеспокоилась я, не в силах поверить в такое откровенное предательство.

– Нет, Золотце, что ты. – Курт слабо улыбнулся, продолжая прижимать меня к себе, согревая. И хотя мне и так было не холодно в теплом полушубке и штанах, которые заставила надеть под платье эдра Кьяра, от его близости становилось еще теплее. – Они всего лишь меняют ипостась.

Духи в своем естественном виде совсем не походили на людей. Белесые силуэты, полупрозрачные призраки: безликие, бесформенные, жуткие. Не знай я, что это наша команда, непременно испугалась бы. Впрочем, в таком виде они пребывали недолго. Как только сугробы начали превращаться в снежных големов, о которых рассказывал папа, эдры с эйдами попадали, будто тени, на снег и растворились в нем без остатка.

Я снова заволновалась, но спокойствие короля вскоре передалось и мне, как это уже бывало не раз. Курт вселял в меня уверенность без слов и уговоров. Хватало одного его присутствия, чтобы перестать дрожать, как лепесток на ветру. Не только потому, что я знала: он меня защитит, что бы ни случилось. Но и потому, что было стыдно вести себя как трусиха рядом с таким мужчиной. В стремлении соответствовать ему я совершенствовала себя, и мне это нравилось.