Янина Василик - Храни меня, Тьма [СИ]

Лаэлия выпрямилась и расхохоталась:

— Ты так мечтаешь выдать меня замуж, что уже противоречишь сам себе! Придумал же такое: светлый эльф — Тёмный Повелитель! Да ты меня ещё к троллям зашли! Хорошо ещё что, наихудший вариант — люди — это, бесспорно, твоя фишка!

«Тебе не кажется, что она явно нарывается на нашу ответную нелюбовь?» — вкрадчиво осведомился внутренний голос у Аталь. Девушка скромно промолчала, хотя и очень подмывало ответить положительно.

— Лали, люди ничем не хуже нас. И не лучше. Просто живут они меньше. Вот и получается, что у нас есть века на осознания настоящих ценностей и оттачивания личных качеств, а у них — всего несколько десятков лет, за которые просто невозможно успеть охватить всё.

Повелительница вскочила, гневно сверкая изумрудными глазами.

— Извини, дорогой, но твою внезапно прорезавшуюся любовь ко всему человечеству я не разделяю и спорить на эту тему не буду. Могу с уверенностью заявить только одно — отвертеться от своих обязанностей тебе не удастся. Я не выйду замуж ближайшие восемь сотен лет с хвостиком, а значит, другого Тёмного Повелителя Долине не видать…

Кристарн тоже поднялся, глядя прямо в глаза сестре.

— С чего ты взяла, что будешь так долго искать любимую душу? Восемь сотен… Это чтобы достигнуть тысячелетия?

Повелительница мгновенно успокоилась, прикусив губу. Наговорив в гневе лишнего, она теперь быстро соображала, чего бы правдоподобнее соврать, благо — обманывать братний Дар натренировалась ещё в детстве. Но Кристарн не стал дожидаться отредактированной версии вырвавшихся слов и, подхватив сестру за локти, прижался к её лбу.

— Немедленно показывай, что натворила!

«Нет, ну это уже какое-то издевательство! Я сейчас лопну от любопытства, а они всё в гляделки играют!» — возмутился голос. Аталь взмолилась, чтобы разбор полётов между парой Повелителей побыстрей закончился. Но наверное, качественно построенное заклинание сделало её невидимой и для богов, потому что просьба была проигнорирована.

— Лали! — простонал дроу. — Ну зачем!

— Затем что люблю тебя, глупого! — сердито отрезала Повелительница и мягко добавила: — Ты бы для меня сделал тоже самое, не раздумывая. Какую бы плату ни потребовала Тьма, она всё равно продешевила. Твоя душа бесценна.

Ну а то, что любимого мне придется искать в другом мире — даже к лучшему. Выберу кого поинтересней, потемнее да поэкзотичней! Мы ведь живём долго — наверстаю. Подумаешь, какие-то жалкие восемь сотен! Я вообще собираюсь жить вечно! Главное, не лопухнуться, как некоторые, да не влюбиться в человека!

— Думаешь, я хоть на секунду жалею? — усмехнулся Кристарн. — Мне всё равно, кем она оказалась. Хоть троллиха с татуировками по всему телу. Хоть рыжая гномка, едва достающая мне до пояса. Я люблю её целиком и полностью и не променяю минуту с ней на целое бессмертие в одиночестве! Ты поймёшь, когда найдёшь свою родную душу.

Сердце Аталь растаяло от нежности. А ноги предательски затекли. Лаэлия посмотрела на брата долгим взглядом, тяжёлым и усталым.

— Да? И когда ты будешь знать, что эта самая душа рано или поздно убьет твою сестру, тебе по-прежнему будет наплевать?

«Ух, ты! — восхитился голос, приводя в чувство заледеневшую целительницу. — А это что-то новенькое! Да нас тут не просто не любят, нас тут прямо-таки ненавидят! Ты что, села на её любимого хомячка, а он не выжил?»

— Лали, — из голоса Кристарна испарились остатки мягких шёлковых ноток, — повторяю в последний раз: Аль — это мой выбор, моя душа и моя жизнь. Всё.

Повелительница подняла голову, искоса взглянув на расстроенного брата.

— Только ты не взрывайся, дослушай меня до конца, а?

— Начало впечатляет. Я весь внимание, — вздохнул дроу, подозрительно прищурив глаза.

Девушка помедлила и, не удержавшись, скороговоркой выпалила:

— Может, Мэнэми была права? Можно ведь попросить вампиров…

— Всё, договорилась! — темноволосый вихрь сорвался с места, и, схватив в охапку не успевшую уклониться сестру, нырнул в тёмную прохладу озера.

«Драпаем отсюда!» — деловито приказал голос. Аталь подчинилась, удивляясь сама себе. Если раньше непонятно откуда приходящие реплики её раздражали, напоминая, что нормальные люди слышат голоса только в специальных учреждениях для душевнобольных, то теперь она была во многом с ними согласна. Это настораживало и навевало грустные мысли о прогрессирующей шизофрении.

Переместившись обратно в спальню, девушка нырнула под одеяло, пытаясь согреться. Несмотря на разгар лета и удушливую жару днём, ночи в горной долине были прохладными.

«Итак, что мы имеем?» — глубокомысленно вопросил внутренний голос.

— Много чего. Почему нас не любят — знаем. Она боится, что у брата хватит ума во второй раз сунуть голову в петлю их расчудесных обрядов, связывающих души. Значит, будет переубеждать. А еще — надо напомнить Кристарну про обещание познакомить с вампирами и выковырять разрешение на встречу с Анрэем. Хватит любоваться прекрасными зелёными очами и местными красотами.

Словом, всё складывалось просто замечательно. Особенно, если не думать, сколько радости она доставит любимому своей самостоятельностью…

Аталь вздохнула, зарываясь под подушки, чтобы ещё раз прокрутить в голове подслушанный разговор. Пригрелась и незаметно заснула, пообещав себе утром устроить кое-кому маленький, но очень детальный допрос…

Самые приятные и самые неприличные сны, как известно, могут быть только о любимом. А если проснувшись осознаешь, что сон — это всего лишь жалкое подобие, слабое предвкушение, ничтожная доля действительности, то остаётся лишь пожелать доброго утра и быстренько растаять в желанных объятиях.

Зелёные глаза лукаво прищурились и молчаливо подтвердили — да, уже утро. И после её ответного поцелуя оно может быть только добрым. Аталь с восторгом почувствовала, как все проблемы и вопросы мгновенно вылетают у неё из головы, оставляя место только тёплой, безудержной волне его любви…

… - Зай, я так хочу увидеть подземный город! И вампиров… Может, сегодня?

Ты давно ждал этого вопроса и даже придумывал сотни отговорок и убедительных причин для обоснованного и необидного отказа. Но теперь, глядя в огромные золотисто-карие глаза, загадочно мерцающие в темноте, понимаешь — ничего не получится. Ты просто не можешь отказать ей в такой малости…

— Вампиры, так вампиры, — вздыхаешь ты и привычно тянешься к ней. — Пусть и сегодня. Только чуть позже…

Конечно, она не возражает, только почему-то в её движениях чувствуется не привычная страсть, а странный привкус нетерпеливого желания побыстрее отправиться на встречу с неизведанным. Ты на мгновение застываешь и нехотя отстраняешься.