Марина Егупова - Дочь Богини

Стиснув зубы и кулаки, со всей силы оттолкнулась обеими ногами и влепила пятками насильникам по физиономиям. Они не ожидали сопротивления и потому не успели отойти на безопасное расстояние. Удар получился то, что надо — отлетели в разные стороны, круша собой казенные стол и сундук. По второму этажу пронесся громкий звук ломающейся мебели и глухие стоны боли.

Буквально через несколько секунд, к нам ворвались мои проснувшиеся напарники с мечами наперевес. Судя по обнаженным торсам, они выбежали спасать меня в таком виде, как ложились спать. Заметив полуголую и связанную жертву, Йен присмотрелся к валяющимся по разные стороны, насильникам. Поморщившись, сплюнул и пошел связывать нахалов их же ремнями от штанов. Виктор быстро очутился рядом и развязал мне руки. Я тут же схватилась за запястья, которые начали безбожно распухать. Любимый присоединился и стал помогать растирать больные места. Потом сорвал с кровати простынь и закутал меня. Очень вовремя, потому что на шум прибежал сам хозяин. Разглядев через зажженную свечу сей балаган, резко побледнел и схватился за сердце:

— Что произошло?

— Эти двое покусились на честь моей невесты: связали ее и хотели изнасиловать. Благо, она умеет постоять за себя, — мрачно пробухтел Виктор.

— Как же они в комнату вошли? — недоуменно вопросил Йен, связывая того самого Карла.

— Дверь в комнате без замка. Я крепко уснула и не услышала, как они вошли, — уткнувшись любимому лицом в грудь, меня сразу начала бить нервная дрожь. Виктор крепче прижал к себе и увел меня в их комнату.

— Все хорошо, рыжик, я рядом. Поспишь сегодня здесь, а Йен все уладит.

Мы вошли в такую же темную комнатку, но в отличие от той, где мне посчастливилось вырваться из лап перевозбужденных хорьков, здесь стояло две кровати.

Обычно во время акта насилия, девушек охватывает страх и они готовы сделать все, чтобы их отпустили живыми и невредимыми. Часто требования разбойников бывают слишком неприличного характера. Наверно, я какая-то не такая. Вместо того, чтобы начать паниковать и молить о пощаде — не нашла ничего лучшего, как съездить по мордам голыми пятками. И только потом, в теплых объятьях Виктора, затрястись. Он только крепче прижимал к себе и успокаивающе гладил по голове. Я сжалась и обвила руками его шею.

— Все, хорошая моя, больше ничего не угрожает, — любимого словно подменили. Мало того, он был трезв как стеклышко (от него даже не пахло последствиями недавней выпивки), но и казался более нежным, чем обычно, — Ты только ответь — почему защиту не поставила на дверь и не сказала о отсутствии замка?

— Не знаю, — усталым голосом пробормотала ему прямо в шею, мужчина слегка сжался от щекотки, — Забыла просто. Вчера мне показалось, что один из них, меня ущипнул. С виду бы никогда не подумала о их странных эротических пристрастиях как: «Свяжи спящую ведьму и оторвись по полной». Они знали, кто я такая, потому и связали с вывернутыми запястьями, чтобы пасы руками не смогла сделать.

— Убью, — прорычал любимый, — Никто не смеет так поступать с тобой…я…я…

— Виктор, — я перебила его возмущенную речь и провела ладонью по колючей щеке, он тут же расслабился, — Все позади. Эти недоделки и так будут сильно наказаны. У нас с насильниками строго. Мстислав таких не любит, потому их ждет либо смертная казнь, либо каторга.

— Я как представлю, что ты там одна…беззащитная и эти Чернобоговы пасынки над тобой измываются…

— А ты не представляй. Уже все хорошо. Я тут…рядом с тобой…в твоих сильных руках, — осторожно провела пальцами по его обветренным губам и убрала кисть. Он поймал ее и нежно поцеловал припухшие от веревок, места.

— Рыжик… — хриплым голосом начал он и наклонился к моим губам.

Только Боги знают как я мечтала о этом поцелуе, но увы…

Дернувшись в сторону, вырвалась из теплых объятий и присела на ближнюю кровать.

— Прости… но не время и не место.

— Все хорошо, — немного с досадой заключил любимый и присел рядом, — Ложись, отдыхай.

— Мне страшно, — честно призналась в новой фобии, — Вдруг еще кто-то заявится?

— Можешь спать спокойно. Я посижу рядом, пока ты не уснешь. А дверь в комнате закрыта на щеколду — незваных гостей не предвидится.

Князь помог мне улечься поудобней и накрыл одеялом. Сон, как паучья паутина, постепенно окутала свою жертву, прилипая то с одной стороны, то с другой. Легкие поглаживания прохладных пальцев Виктора, заставляли забывать обо все на свете. Страх растворялся в нежных ласках. Повернулась на живот и убрала со спины одеяло. Тонкий намек оценили правильно. Любимый ухмыльнулся, но ничего не сказал, а только перенес руки на открытую часть тела.

М-р-р-р. Он знает мои слабые места и пользуется этим…а я не против…лишь бы не останавливался…Пелена сна окончательно обволокла уставший разум. Последнее что услышала, показалось мне обрывком так и не начавшегося разговора:

— Рыжик мой…если бы можно было все изменить…

Он дождался пока Милена крепче уснет и накрыл обнаженную спину одеялом. Девушка неуклюже перевернулась на левый бок и тихо засопела. Князь улыбнулся. Ему всегда нравилось наблюдать, как спит любимая: такая красивая, невинная и родная.

Когда Виктор увидел ее при свете луны, связанную по рукам, он ужаснулся. Весь недавний хмель уступил место злости и адреналину. Слава Богам, они с Йеном услышали грохот сломанной мебели. Страшно подумать, что было с Миленой, если бы друзья крепко спали.

Она сильно испугалась и старалась прижаться к нему, пытаясь найти на его груди укромное место. Любимая. Теперь Виктор точно решил — любыми способами добиться ее расположения и снова быть с ней.

На таких умозаключениях, сладкая нега накрыла его. Впрочем, ненадолго. Князя разбудили мягкие прикосновения женских пальчиков. К спине прижималась хрупкая фигура девушки. Сначала он не поверил этому и счел все плодом воображения, но вскоре к ласкам прибавились поцелуи. Не выдержав, Виктор повернулся к нарушительнице спокойствия.

Темный силуэт Милены он бы узнал из тысячи. Она полулежала, упираясь на локоть. Легкий свет луны обрамлял миловидное личико, придавая таинственности.

— Рыжик, ты чего? — сонно пробормотал мужчина.

Он до сих пор не мог поверить, что после отказа в невинном поцелуе, она сама начнет приставать.

— Мне холодно…согрей меня… — ведьма очень быстро залезла к нему под одеяло, — Я очень скучаю по тебе… я люблю тебя.

Эти признания жгли сердце князя больнее расплавленного свинца. Ему самому не хватало ее тепла, любимых серо-зеленых глаз…да что таить — даже язвительных высказываний не хватало, как воздуха. А тут она…нежная и желанная.

Виктор не заметил, когда Милена успела оседлать его сверху и припасть к нему разгоряченными губами, плавно спускаясь все ниже и ниже. Дыхание становилось тяжелым. Сердцебиение участилось. Еще чуть-чуть и из горла вырвется стон наслаждения.