Купава Огинская - Не дареный подарок. Кася [litres]

– А неофициально?

– Вы умеете разговаривать. Мыслите и чувствуете. А наши кадеты никогда не отличались подлостью.

– И что бы это значило?

Кажется, в конце тоннеля забрезжил свет.

– Большую часть ранений выпускники получают, защищая свою нечисть.

– Хм-м-м…

– Если вы отправитесь на заставу… если ты отправишься на заставу в качестве подчиненной нечисти Илистара, велика вероятность, что он погибнет, защищая тебя.

– Но вы же сами хотите, чтобы я вместе с ним на практику отправлялась?

– В качестве студентки, – ответили мне, – и определенно не на заставу.

– Но…

– УХОДИТ!!! – взревели из-за кустов дурным Тайсовым голосом, и вместо того, чтобы расписывать мое замечательное будущее дальше, директор ломанулся на звук. Илли, не усидев на его плече, забила крыльями и вспорхнула в воздух.

Напуганный, дезориентированный кот выскочил прямо на нас, встретился взглядом с директором и попытался затормозить. Сорвавшаяся с пальцев Аррануша искра, вспыхнув холодным голубым светом, разделилась в воздухе, превратившись в тонкую ловчую сеть. Кот был пойман в считаные мгновения. Утробно рыча, он извивался на земле, не в силах выбраться.

– Не высшая нечисть, – сообщил директор подоспевшим боевикам.

– Ты проверил? – удивился Илис.

Серыми нитями дрожала паутина, зацепившаяся за его волосы и стальные нашивки на правом плече.

– Это очевидно. Слишком легко попался.

– И все же, если вы не возражаете, я проверю, – пробормотал Тайс, аккуратно подступая к коту.

Выставив руку с черным кожаным браслетом, единственным светлым пятном на котором был нежно-розовый, полупрозрачный камень, рыжий внимательно смотрел на него и чего-то ждал.

Не дождался, заковыристо выругался и, раздраженно пнув воздух, отошел в сторону. Илистый кот оказался совершенно обычной нечистью.

– А давайте его отпустим? – рассудительно предложила боевикам, опасливо выглядывая из укрытия. На руках у директора, конечно, безопасно, да и кот, связанный и напуганный, мне ничем не угрожал, но видеть его так близко все равно было очень страшно.

– Конечно отпустим. – Тайс был расстроен и зол. – Для меня он все равно бесполезен.

– Да нет, отпустим и посмотрим, куда побежит. Илистые коты, в отличие от нас или тех же варсов, – воспоминание о гибкой шипастой кошке заставило поежиться, – в случае опасности не пытаются увести врага подальше от стаи. Наоборот, бегут к своим в поисках защиты.

На небольшой прогалине, среди высоких деревьев, поросших зеленым, светящимся в темноте мхом и густыми, колючими кустами, повисло удивленное молчание.

– Вы что, и этого не знали? – поразилась я.

– Мы идиоты, – повинился Керст, ошеломленно глядя на товарищей. – Как сразу об этом не вспомнили?

И пока директор, самодовольно улыбаясь и строя какие-то грандиозные планы на будущее, судя по всему, с моим непосредственным участием, самоотверженно меня наглаживал, боевики медленно распутывали заклинание, связавшее нечисть.

Мучились минут пять, но своего добились. Почувствовав свободу, кот пружинисто взвился в воздух и скрылся между деревьями.

– За ним!!!

Впервые в своей жизни я почти руководила охотой на хищную, смертельно опасную для меня нечисть.

Аррануш, вспомнив молодость, не иначе, бежал наравне с кадетами, даже не думая отставать. Иллира, которой места на плече уже не нашлось, летела чуть впереди, не теряя кота из виду. А я, гордо заняв место совы, вцепилась коготками в директорское плечо и азартно руководила преследованием. На одно короткое мгновение даже пожалела, что всего лишь рагра и упоительная эйфория погони мне недоступна.

Не то чтобы раньше я не участвовала в подобного рода развлечениях, но роль жертвы и вполне реальная угроза расстаться с жизнью эйфории не способствовали. Обычно в такие моменты я испытывала только страх и сильное желание жить.

Огромная дымчатая кошка без характерных для илистых котов светлых пятен буквально выросла из-под земли, преграждая нам дорогу и возможность дальше преследовать жертву.

– Отвались мой хвост, если это не высшая нечисть, – прошептала я, прижимая уши. Инстинкты вопили, требуя бежать и прятаться.

Подавлять их получалось недолго. Стоило коту зашипеть, оскалив длинные, жуткие зубы, как последние крупицы храбрости покинули меня. А я покинула директорское плечо. Одним длинным прыжком перемахнула метра три, легко приземлилась на лапы и задала такого стрекача, что даже зайцы позавидовали бы. Не возникло ни одного сомнения в неправильности своих действий.

У меня, как у всякой нечисти и любого животного, инстинкты всегда были сильнее сознания. И сейчас, позабыв обо всем, я поддалась основному инстинкту, впитавшемуся в кровь с молоком матери, укоренившемуся в сознании еще моих длиннохвостых предков. Почувствовал опасность – беги. Кто-то мог затаиться или притвориться мертвым, рагры всегда бежали.

Но на этот раз то, что всегда спасало жизнь, сыграло со мной злую шутку. То, что на плече сильного и опытного мага безопаснее, чем даже в норе, я сообразила уже в кустах, стараясь сбросить с хвоста сразу двух котов-преследователей.

Я оказалась права: пойманный хищник действительно привел нас к своим. И пока боевики без особой опасности для здоровья разбирались со стаей, одна мелкая рагра драпала от двух упрямых подростков. Котики были молодые, сильные, еще не сменившие светлую детскую шубку на более темный незаметный окрас.

Я, в общем-то, тоже была молодая и быстрая, но под хвост лапой все равно получила, пролетела кубарем до дерева, да там и остановилась. Внутри все сжалось от страха, когда вскочившую меня с силой прижали к земле. Большая когтистая лапа на спине казалась единственным реальным предметом во всем мире. Сердце билось в горле, густой запах сырости и еловых иголок забивал ноздри.

Лапа надавила сильнее. Застрявшее в горле сердце мешало дышать. Кажется, идее директора не суждено воплотиться в жизнь. Я не кошка, я рагра, у меня нет девяти жизней, чтобы восьмую прожить профессором неестествознания. Эта жизнь была единственной, и я уже готовилась с ней расстаться.

По телу прошла волна жара, приведя за собой холодные, больно жалящие мурашки. Один из котов, что поменьше и понаглее, с исследовательским интересом обнюхал мою голову, пытаясь залезть холодным влажным носом в ухо. Прижав уши, я слабо трепыхнулась. Не от того, что надеялась сбежать, просто кости выкручивало из суставов и от боли хотелось выть.

Это был уже не страх или предчувствие скорой смерти. Это было что-то другое. Неестественное. Страшное, но волшебное. Взрывоопасная смесь.

Очередной спазм заставил мелко затрястись. Вдавливавшая в землю лапа исчезла, меня покатали по земле, следя за тем, как я продолжаю дергаться и уже даже начинаю хрипеть. Сердце, легкие и, кажется, даже желудок сцепились между собой, кто-то кого-то рвал – я чувствовала вкус крови на языке.