Оксана Чекменёва - Дар золотому дракону [СИ]

Да, всем нам приходится привыкать к новым телам. Мне-то проще всех, моё тело стало моложе, сильнее и выносливее. А вот остальные стали даже слабее, чем были. Зато зубы выросли вновь, а то у нас их мало оставалось, и старейшина усмехнулся, демонстрируя прекрасные белоснежные зубы.

Га! высказалась малышка и села в корзине. Вот это да! Взяла и села! Когда только научилась, ведь всего полдня назад вылупилась. Ой-ой, что же дальше-то будет? Эдак она скоро бегать начнёт, и как я должна её ловить здесь, на огромной высоте, где выход наружу из «двора» вообще ничем не огорожен? А когда остальные дети появятся тогда как? Всё же, пещеры в скале это совсем не то место, где нужно растить малышей.

Впрочем, со мной тоже ещё ничего не решено.

Старейшина! окликнула я мужчину, который склонился над корзиной и делал «козу» смеющейся малышке. Так что насчёт меня? Я ведь остаюсь?

А разве у нас есть выбор, он поднял на меня глаза и грустно усмехнулся. Младшие едва-едва могут себя обслужить, куда им ещё с малышкой нянчиться? А у меня еще уйма дел, да и не умею я с малышами возиться, своих так и не нажил. Так что, Аэтель, похоже, ты остаёшься.

Здорово! обрадовалась я. Кушать будете? Я погрею. Ой, смотрите, Керанир возвращается!

Зрелище было захватывающим. Сейчас, когда я уже нисколько не боялась дракона, поняла, насколько же он красив и изящен, скользя между скал, нарезая круги, то взмывая ввысь, то опускаясь к самой земле. Маленького Эйлинода Керанир держал в лапе, вряд ли мальчик удержался бы на его спине, особенно во время такого полёта.

Красиво, восхищённо выдохнула я.

Ты же видела его прежде, поднял брови старейшина. А восхищаешься, словно раньше дракона не видела.

Как можно это сравнивать? Во-первых я боялась. Во-вторых я же сидела на драконе, а сейчас смотрю со стороны. И вообще, мне тогда не до восторгов было

Я замолчала, поскольку чуть не пожаловалась старейшине на то, как сильно хотела по нужде. Вот всегда я так сначала говорю, а потом думаю, хорошо хоть сейчас удержалась. Стараясь скрыть смущение, я зашла в дом и направилась на кухню разогревать обед и накрывать на стол. И мне даже не понадобилось просить старейшину дуть в плиту! Хотя он и не дул, только пальцем махал, всё равно. Оказалось, что разжечь этот странный огонь можно просто кинув в отверстие в плите светящийся шарик, похожий на те, что давали нам ночью свет, только поменьше. Нивена наделала мне таких десять штук и подвесила в рядок над столом прямо в воздухе. И научила меня с ними управляться.

Шарики не нужно было брать в руку, а надо было махать рукой, и он сам плыл по воздуху. Это было похоже на то, как если щепочку положить в ведро с водой, а потом водить в воде рукой, и щепочка будет плыть куда надо. Так и здесь, только вместо воды воздух. Сначала я не верила, что такое возможно, но попробовала, и у меня получилось.

Тушить этот огонь я не умела, и, пожалуй, никогда не сумею, здесь нужна была магия. Но это проблемой не было если мне больше не нужен был огонь в плите, а рядом не было никого, кто бы мог его потушить, я могла просто снять кастрюлю или сковородку с плиты, вот и всё.

Старейшина с интересом наблюдал за моими действиями. В какой-то момент малышка захныкала и попросилась на ручки. Привычно пристроив её на бедро, я продолжала ловко накрывать на стол, мне к такому было не привыкать.

Да, Керанир принёс очень полезный дар, задумчиво сказал он, и в этот момент в дом зашли мальчики.

Мы приготовили курятник, доложил Керанир. После обеда можно будет переселять птиц.

И он направился в дверь, ведущую в спальни. А Эйлинод остался.

Как же я соскучился по полётам, счастливо вздохнул он. Жаль, что пока не могу сам летать, но перспектива такой возможности в будущем приводит меня в восторг. Я не вставал на крыло больше года, был уже слишком стар и слаб для обращения, пояснил он для меня. А сегодня я словно на полчаса в молодость вернулся.

Ты в неё надолго вернёшься, с улыбкой сказала Нивена, заходя в дом. Аэтель, я принесла тебе одежду и обувь, заберёшь потом из большой пещеры. Старейшина, ты не занесёшь колыбельку? А то сама я не справлюсь. Не сообразила, что драконом не смогу войти в жилые пещеры, а в таком облике мне её не дотащить. Хорошо, что в одной из пещер колыбелька стояла близко к окну я смогла дотянуться лапой и забрать её. Интересно, со сколькими проблемами, о которых пока даже не подозреваем, мы еще столкнёмся?

Боюсь, со многими, старейшина вышел и вернулся с колыбелькой, которая стояла на загнутых полозьях, и её можно было качать. А у нас люльку подвешивали на крюк, вделанный в потолок. Как же здесь всё отличалось от того, что было дома, но мне всё нравилось хоть и непривычно, зато удобно. Вот только эта высота и невозможность выйти во двор К этому привыкнуть я пока не могла.

За обедом старейшина рассказал, о том, как прошли те два дня, что он отсутствовал, какие места и чьи пещеры он обследовал. Для меня все эти названия и имена звучали как набор звуков, но остальные явно понимали, о ком речь. Итог одиннадцать новых «взрослых» яиц и ни одного «детского». По словам старейшины, он постарается облететь оставшиеся не обысканными пещеры за один раз, поскольку они находятся в самой дальней части острова, и жаль тратить время на дорогу туда и обратно. Сейчас, когда появилась я, он мог спокойно оставлять дом и детей на более длительный срок.

После обеда мы дружно выбирали имя малышке. Была предложена куча имён их называли вслух и следили за реакцией девочки. Она серьёзно смотрела на нас и на предложенные имена никак не реагировала. Наконец, когда Луччи сказала: «Ланиэлла», малышка вдруг гукнула и заулыбалась. Все тоже заулыбались и решили, что это вполне подходящее имя. Старейшина пообещал отнести Ланиэллу на скалу Солнца и представить её миру, как я поняла, это у драконов такой обряд для новорожденных. Интересно, мне удастся посмотреть, или людям это запрещено?

После обеда старейшина попрощался и вышел «во двор», собираясь отправиться в дальние поселения. Он спешил облететь остальные пещеры ещё и из-за появления Ланиэллы вдруг где-то там еще такой же малыш вылупился и сидит один, голодный, мокрый, напуганный, а рядом никого.

Проводив мужчину взглядом, я сообразила, что уходит он с пустыми руками. Вскочив, я схватила кухонное полотенце, положила на него хлеб, начатую головку сыра, что лежала в шкафчике, а из холодного шкафа вытащила остатки окорока. Конечно, в дальних поселениях тоже есть овощи и возможность их приготовить, например, сварить эту сытную картошку, но я вспомнила, как он этой ночью обрадовался сыру и мясу.

Старейшина, старейшина, подождите, закричала я, завязала полотенце в узелок и кинулась «во двор».