T Грэй - Объятые холодом

— Я хочу накормить тебя.

На короткий миг, губы вампира дернулись и он оглянулся на окно.

— Нет. Пойдем, — сказал он. Не утруждая себя ожиданием ее согласия, Тириан схватил Хлою за руку и потащил в ванную. Там он отрывисто бросил ей, — Оставайся здесь, пока я принимаю душ.

Хлоя не смогла сдержать смеха.

— Без проблем.

Его слова напоминали холодный лед, когда он произнес:

— Это не ради твоего веселья. Если что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты была рядом.

Хлоя дерзко подмигнула ему, прислонившись к раковине. Его глаза прошлись по ее тугим соскам, прежде чем он отвел взгляд и быстро разделся.

— Не спеши, малыш. Помедленнее. Подразни меня. Ммм, да. Вот так. — Тириан сбросил тяжелые ботинки и посмотрел на нее, его глаза сверкали. Улыбнувшись, Хлоя запрыгнула на стойку раковины для лучшего обзора. — У тебя восхитительное тело, Тай.

Командующий потянулся за лентой, удерживающей его волосы, и распустил ее. Черные пряди рассыпались по его широким плечам.

Его кожа не казалась гладкой или мягкой, словно кожа ребенка. На теле Тириана было множество шрамов, начиная с кистей рук и заканчивая икрами ног. Какие-то из них были маленькими, как тонкие порезы, другие были глубже, шире, и, вероятно, в свое время доставили немало болезненных ощущений своему обладателю. Легкий пушок черных волос покрывал его живот, но при этом не скрывал накаченные мышцы пресса.

Тириан повернулся к ней спиной, и при ярком освещении ванной комнаты Хлоя наконец снова увидела ту странную татуировку.

Вампир зашел в душевую кабину и закрыл за собой стеклянную дверь.

— Расскажи мне о своей татуировке.

Тириан начал намыливать себя и коротко ответил:

— Нет.

Небрежным тоном Хлоя выдала:

— Либо расскажи мне о татуировке, либо расскажи о своей семье. Я бы предпочла узнать обо всем, но сегодня тебе повезло, я добрая, и ты можешь выбрать что-то одно.

— Нет.

— Если ты не расскажешь мне, — Хлоя стала лихорадочно придумывать, чем могла бы воздействовать на него, — то я пересплю с Дрейвеном, Райаном и Генри. Я серьезно. Может быть, даже одновременно с тремя. И ты же знаешь, они мне не откажут. Не подталкивай меня, потому что мы оба понимаем, что в действительности ты не хочешь этого.

Тишина была ей ответом, за исключением шума воды, пока Тириан взбивал пену и намыливал руки и грудь. От этого соблазнительного вида, внизу живота девушки разлилось тепло, и она правда очень, очень хотела, чтобы он мылся как можно медленнее.

— Папа воспитывал нас иначе, не так, как девушек в других семьях нашего вида. Он не верил, что мужчина должен быть главой семьи и что он имеет право решать, кого его дочери должны любить или с кем быть. Мы с сестрами уважали его за это, особенно, по мере того, как становились старше и в полной мере осознавали, что отец делает для нас. Некоторые семьи избегали общения с нами, критикуя моего отца за то, что он попрал священную традицию по воспитанию покорных женщин. Ха, это было смешно, — сказала Хлоя. Движения Тириана замедлились, и девушка знала, что он слушает. — Другие молодые суккубы и даже их матери, с кем мы изредка встречались, рассказывали нам по секрету, насколько было невероятно, что отец разрешил нам самим выбирать мужчин, с которыми мы встретим новолуние. Ты должен понять, осознавать, что однажды ты можешь умереть, если у тебя не будет секса, звучит по-дурацки, даже когда ты молода. Ты знаешь, что это может произойти, но от этого не становиться легче принять ситуацию.

— Но в конечном итоге Фрэнсис отослал тебя ко мне, — возразил Тириан.

— Да, и я не могу понять почему. Папа никогда не упоминал об этом при мне или моих сестрах. Всю свою жизнь он воспитывал нас, как женщин, независимых от мужчин. Он говорил, что мы сами можем выбрать, с кем хотим соединиться, кого хотим видеть нашими Покровителями. Затем он так внезапно умер, — Хлоя замолчала, в ее голосе слышалась печаль.

Отвернувшись, она сморгнула слезы.

— Понимаешь, я очень сильно его любила. Но все его убеждения, все, что он отстаивал при жизни, оказалось ложью, когда он умер. Своей последней волей отец отдал своих дочерей трем незнакомцам. Он отдал меня тебе.

Хлоя сделала неровный вздох и посмотрела на него. Склонив голову, Тириан рукой опирался на стену душевой, вода омывала точеные мышцы его спины и ног.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил. Тириан тщательно подбирал слова, словно ему трудно было произносить их. От его жесткого самоконтроля, они были холодны, как лед.

— Я был воспитан в клане вампиров в тех краях, где сейчас находится современная Венгрия. Немногие мужчины и только сильнейшие из женщин обучались воинскому искусству и становились воинами. Каждый имел свое место в клане. Кто-то шил одежду, кто-то создавал оружие. Другие были фримар и высоко ценились нашим народом.

Глаза Хлои широко распахнулись, а рот приоткрылся от удивления, ведь он действительно рассказывал ей о своем прошлом.

— Мы тренировались каждый день. Независимо от того дождь, снег или буря, день или ночь, мы всегда сражались, нас постоянно испытывали на прочность. Это закалило нас, сделало хорошими бойцами. — Тириан откинул голову назад, и вода тонкими ручейками струилась по его лицу. Когда он снова заговорил, его слова приглушались потоками воды. — Символ моего клана — ворон. Это разумное существо, достойное восхищения. Предания нашего народа гласили, что вороны были умными охотниками. Прежде, чем напасть, они выжидали, а затем молниеносно атаковали и убивали свою добычу. Именно так нас учили сражаться.

— Значит, они сделали татуировку ворона на твоей спине?

Его спина напряглась и Хлоя забеспокоилась, а не вспоминал ли он в данный момент, как получил ее. Насколько больно это было?

— У всех воинов были такие. Это была важная церемония, бойцы по праву гордились полученным знаком отличия. Пока он наносился на кожу, не разрешалось издавать ни звука. Нарушение запрета расценивалось, как позор семьи и клана. Церемония была последним шагом к тому, чтобы стать полноправным воином.

Хлоя посмотрела на узор рисунка, состоящий из длинных и коротких линий, которые в своей совокупности формировали силуэт ворона.

— Это не похоже на татуировки, которые я видела до этого, — признала девушка. — Чем она сделана?

Его пальцы потянулись к спине, как будто Тириан хотел дотянуться до рисунка, но затем он снова опустил руку.

— Ты ложишься на живот, и рисунок наносится очень острым ножом. Один из наших людей занимался именно тем, что создавал подобные знаки. Он часами затачивал клинок, пока тот не становился совершенно острым, и, когда все собирались, он начинал воплощать в жизнь свое кровавое искусство.