Марина Снежная - Одержимая

Следующее утро после Дня Примирения можно назвать, пожалуй, самым счастливым из тех, что я провела в Кровавой Обители. Моль был торжественно выдворен из моей жизни. Едва скрывая радость, я лично сопроводила его до ворот и, если бы могла, еще и наградила пинком под зад.

Мельком увидела Черного Лорда с остальными членами семьи, ожидающего на улице своего «младшенького». На лицо Аттия страшно было смотреть. Почерневшее, с залегшими под глазами тенями. Он посмотрел на меня с такой тоской и болью, что на несколько секунд даже проняло. Но потом я вспомнила, из-за кого вся моя жизнь пошла под откос, и отбросила всякую жалость.

Окаянный нелюдь не стоит того, чтобы ему сочувствовать! Не вступись за меня Эрбин вчера ночью, сегодня уже тряслась бы в карете по направлению к замку Аттия. А потом бы он делал со мной все, что захочет. При одной мысли о том, что именно мог бы делать, бросало в дрожь. Но теперь эта часть моей жизни осталась в прошлом. По крайней мере, я на это надеюсь. Уже поняла, что никогда не стоит ни в чем быть уверенной наперед. Кто знает, что может измениться за четыре месяца, что осталось провести в Обители?

Белобрысый напоследок на меня даже взгляда не бросил, что нисколько не удивило. Думаю, он не меньше моего радовался, что наши пути разошлись. Хотя, может, не находись сейчас со мной рядом Эрбин, не удержался бы от какой-то колкости. Но наставник, которого я теперь воспринимала, как личного духа-хранителя, всем своим видом давал понять, что в обиду меня давать не собирается.

Мы молча проводили глазами отъехавшую карету Аттия и посмотрели друг на друга.

— Комната твоя больше запираться не будет. За ворота тоже сможешь выходить свободно. Хоть ты и новообращенная, но не зависимый вампир. Поэтому твои передвижения меньше контролируются. Но все же надеюсь на твое благоразумие, Тея, — спокойным голосом проговорил Эрбин. — За пределы Обители тебе не стоит соваться, как бы тебя ни подбивал на это твой приятель-демон. А с него станется найти способ связаться с тобой, — он усмехнулся. — Не думай, что я пытаюсь как-то ограничивать твою свободу, девочка. Просто неплохо знаю Аттия Аддалоса. Вряд ли он так легко откажется от тебя. Не сомневаюсь, что оставит в городе кого-то из своего клана, чтобы следить за твоими передвижениями. И никто не помешает ему похитить тебя, если представится такая возможность. Ты ведь это понимаешь?

Я нахмурилась и кивнула. Нечто подобное приходило в голову и мне самой, поэтому и не собиралась покидать стены Обители без насущной необходимости.

— Я могу теперь свободно встречаться с Эннием? — задала вопрос, который тревожил сильнее всего.

— Ты вольна общаться с тем, с кем хочешь.

Показалось, что ответ прозвучал слишком резко, и я невольно сжалась. Эрбину неприятно мое общение с демонитом? Надеюсь, что так просто показалось.

— У тебя нет Хозяина, пока ты официально не признала покровительство какого-либо из вампирских кланов.

Я почувствовала, как все внутри наполняется легкостью, а плечи сами собой расправляются. Впервые после того, как попала в Сумеречный мир, я имела право что-то решать сама, и это ощущение безумно нравилось! Я сама себе хозяйка!

Заметив широкую улыбку, помимо воли наползшую на мое лицо, Эрбин улыбнулся в ответ.

— Ладно, теперь беги на занятия.

Повинуясь невольному порыву, я привстала на цыпочки и чмокнула наставника в щеку.

— Спасибо вам за все!

Он потрепал меня по волосам, словно я была милым щеночком, и кивком указал в сторону двери.

Я едва ли не вприпрыжку понеслась по ухоженной подъездной аллее, чувствуя, что готова обнять и расцеловать весь мир. Напоследок, уже заскакивая за дверь, не удержалась от того, чтобы бросить последний взгляд на наставника. Сердце пропустило удар от выражения, что сейчас читалось в устремленных на меня глазах. То самое, что когда-то уже видела, стоя на пороге его кабинета. Жадное, тоскливое.

Неужели тогда не почудилось?! Не может быть, чтобы Эрбин что-то испытывал ко мне! Я нервно сглотнула и поспешно мотнула головой, отгоняя эти мысли. Все не так! Кто знает, о чем он сейчас думает. Может, его мысли и не связаны со мной. И это выражение на лице ко мне тоже не относилось. Буду убеждать себя в этом, иначе все слишком усложнится. Я очень хорошо относилась к Эрбину, но как к другу, даже как к отцу. Никаких других эмоций к нему не испытывала. Мне это даже казалось кощунственным. Он мой учитель, моя опора и поддержка. И это все.

Нестерпимее, чем обычно, захотелось увидеть Энния. Убедиться, что он по-прежнему здесь, со мной, что между нами ничего не изменилось. Вчера после того как мы вернулись в Обитель и демонита перенесли в покои Гилеры, я его больше не видела. Сегодня спрашивала у Базианы, как он, и та сообщила, что еще дня два Эннию придется поправляться после стычки с Черным Лордом. И я даже не знала, пустят ли меня к нему.

Воровато оглянувшись, все же решила, что рискну. Может, Гилеры сейчас нет рядом с Эннием, и удастся перемолвиться с ним хоть словом. И пусть Эрбин велел идти на занятия, пошла я в совершенно другом направлении. В конце концов, Хозяйка я себе или нет?

У дверей личных покоев Гилеры остановилась и приложила ухо к замочной скважине. Изнутри не слышалось ни звука, и я решилась постучать. Даже если вампирша там, скажу, что просто пришла справиться о здоровье демонита. Но в ответ не донеслось ни слова. Я нерешительно нажала на ручку и открыла дверь. Энний лежал на большой кровати, похожий на нереально красивый поникший цветок. Лицо бледное, черты его слегка заострились. Дыхание глубокое и спокойное — он так крепко спал, что даже не услышал, как я стучала.

Сердце защемило от нежности и я, убедившись, что никого больше в комнате нет, все же переступила порог. Просто поцелую его и уйду! Тихонько, чтобы не разбудить спящего, приблизилась к постели и замерла в изголовье, с нежностью и восхищением вглядываясь в любимое лицо. Такой красивый, такой неземной! Пальцы почти помимо воли вспорхнули и опустились на его щеку, провели по ней, наслаждаясь этим прикосновением. Как Сумеречная ведьма могла даже сомневаться, что он и есть тот, кого я полюблю? Как его вообще можно не полюбить?!

Я приблизила лицо к лицу Энния, желая коснуться губами его губ, и в ту же секунду за дверью послышался стук каблучков. Кто-то шел сюда. Стремительно кинулась к тяжелой портьере, оказавшейся ближе всего. Спрятавшись за ней, попыталась унять участившееся биение сердца. Нельзя, чтобы вошедший узнал, что я здесь.

Уже когда дверь отворилась, пропуская посетителя, запоздало сообразила, что прятаться — худшее, что можно придумать в этой ситуации. Можно же было сказать то, что и собиралась изначально — что пришла осведомиться о здоровье Энния. Так почему веду себя, как вор, спугнутый вернувшимися хозяевами? Но теперь поздно. Придется ждать возможности уйти, когда нежданный посетитель удалится.