Александра Монир - Подозрение

Гарри усмехается.

— Боюсь, далеко не так много. Но кое-что вы всё-таки унаследовали.

Он передаёт мне папку, открытую на странице с заголовком: « Последняя воля и завещание одиннадцатого герцога Уикершема ».

Читать дальше я не в состоянии.

— Дедушка умер?

Гарри ошеломлённо смотрит на меня.

— Я… я же писал вам после его смерти. Я звонил миссис Марино. Вы что, ничего не знали?

— Нет. Не знала, — тихо произношу я, словно громом поражённая.

— Мне несказанно жаль, что я вас шокировал, — говорит он, опуская глаза, — к сожалению, последние пять лет здоровье герцога постоянно ухудшалось, и перенесённый в прошлом месяце приступ стал последней каплей. Но теперь он находится в лучшем месте, и это служит нам утешением.

Я сгораю от стыда, осознав, что была в полном неведении не только относительно его смерти. Я понятия не имела даже о болезни, ведь никогда не звонила и не навещала его. Как я могла быть такой малодушной? И почему Марино ничего мне не сказали?

— Мне очень жаль, — шепчу я.

— Перейдем к делу, — продолжает Гарри, откашлявшись, — смерть вашего дедушки подразумевает, что вы унаследовали… всё.

На долю секунды весь мир замирает. Ни звуков, ни движений, только моё бешеное сердцебиение.

— Что? Я… я не… я не должна быть следующей в очереди, — произношу, запинаясь, — это какое-то недоразумение.

Гарри бледнеет в лице.

— Разве вы не получали сообщений о вашей кузине Люсии? — сбивчиво спрашивает он.

Когда с его губ слетает её имя, у меня перехватывает дыхание. Многие годы Люсия существовала только в моих воспоминаниях, и меня поразило, что о ней заговорил кто-то другой. И когда до меня доходит, что он собирается сказать, я мотаю головой, потому что этого просто не может быть… не может быть.

— Каких сообщений? — спрашиваю шёпотом.

Гарри морщится. Видно, что он сам боится произнести вслух то, что должен.

— Мне очень… очень жаль, что приходится вам это говорить, — его голос дрожит, — Люсия… она… в общем, к сожалению, она… умерла.

IV

— Нет.

Я соскакиваю с тахты, в ужасе отпрянув от Гарри. Лорен пытается меня успокоить, но я, сглатывая желчь, подступающую к горлу, отталкиваю и её.

— Не может быть. Она… она всего лишь на два года старше меня! Она была сильнее, лучше меня. Она не могла умереть.

— Пожалуйста, ваша светлость, я понимаю, что это большое потрясение, но…

— Не называйте меня «ваша светлость»! — взрываюсь я. — Никакая я не светлость .

— Но так и есть. Именно ради этого я и приехал, это я и пытаюсь вам сообщить вот уже несколько недель, — Гарри подаётся вперёд, глядя на меня почти что с благоговением, — после смерти дедушки вы унаследовали не только поместье Рокфорд, но и титул, и герцогство. Следовательно, впредь вас будут называть «её светлость, герцогиня Уикершема».

— Это… это какое-то безумие! — я окидываю комнату диким взглядом. — Лорен, где у вас телефон? Мне нужно позвонить в Англию. Это, наверное, шутка такая. Сейчас дедушка и Люсия окажутся там, и мы как следует над ней посмеёмся…

— Имоджен, — перебивает меня Лорен, — похоже, он не шутит.

Я перевожу взгляд с неё на Гарри Моргана и обратно с чувством, словно из меня вышибли весь воздух. Моя некогда лучшая подруга, кузина, которая так часто смущала и восхищала меня своей энергией и красотой, не могла умереть. Но выражение боли на лице Гарри не оставляет сомнений в том, что это правда.

Я оцепенело опускаюсь в кресло.

— Как она умерла? — спрашиваю еле слышно.

Гарри прикрывает глаза.

— Прошлой осенью была очень сильная гроза, какой в Британии я ещё не видел. Той ночью Люсия сказала прислуге, что рано пойдет спать, но когда на следующее утро домоправительница пришла в её комнату, её там не было. Кровать даже не была расстелена, а у комода лежала пустая бутылка из-под водки. Слуги прочесали территорию и спустя три дня нашли тело, — Гарри тяжело вздыхает, — она ударилась головой о каменную колонну неподалёку от Лабиринта. Из-за ужасной погоды и алкогольного опьянения она, видимо, поскользнулась под дождём. Вскрытие подтвердило, что причиной смерти стал удар головой о тупой предмет.

— Меня… меня сейчас вырвет, — закрыв рот рукой, я вваливаюсь в гостевую ванную. Затем опираюсь о холодную кафельную стену. Голова идет кругом, а перед глазами стоит прекрасное лицо Люсии… всё в крови.

Лорен находит меня в полуобморочном состоянии. Она гладит меня по плечу, но утешить не может. Всё это звучит ужасно знакомо. Несчастный случай, внезапная смерть, Лабиринт — я словно опять переживаю потерю родителей.

Внутри всё сжимается от понимания, что её больше нет, что я уже не смогу извиниться, наверстать годы разлуки. Чувство вины выплывает на поверхность, когда я представляю, как всё могло обернуться, если бы мы поддерживали связь, если бы я осталась в Рокфорде ради Люсии. Возможно, той ночью она бы не пила, возможно, каким-то образом я предотвратила бы эту трагедию.

Кажется, проходит целая вечность, пока мне удаётся подняться на ноги. Опираясь на Лорен, я возвращаюсь к Гарри, и как только я вхожу, он взволнованно вскакивает с места.

— Ваша светлость, вы в порядке?

Я сажусь и поворачиваюсь к нему.

— Я должна была приехать, — произношу шёпотом, — не только на похороны, а намного раньше. Как жаль, что я не получала ваших сообщений, что отсутствовала всё это время. Я всё сделала неправильно и… не знаю, смогу ли когда-нибудь себя за это простить.

Больше я не в силах сдерживать рыданий, словно плотину прорвало. Я закрываю лицо руками, и хлынувшие из глаз слёзы орошают ладони. Обычно, выплакавшись, я чувствую себя облегчение, но не в этот раз. Гарри и Лорен беспомощно смотрят на меня в тягостной тишине.

Наконец Гарри, глубоко вздыхая, нарушает молчание:

— Вам не за что себя винить. Когда случился пожар, вы были ребёнком, и, как мне сказали, впоследствии страдали от посттравматического стресса. Неудивительно, что вы боялись вернуться в Рокфорд и встретить кого-либо, напоминающего о той ночи, — он прокашливается, — но сейчас столько людей рассчитывают, что вы вернётесь и встанете во главе Рокфордского Поместья.

От его слов у меня бегут мурашки.

— Одного не понимаю. Почему я ? Разве больше некому?

— Боюсь, после пожара и смерти Люсии вы остались единственным живым потомком герцога и последней в очереди наследования. Дело в том, что если прямой наследник не вступит во владение имением, то дом и земли перейдут в собственность британского правительства, — объясняет он, — в таком случае слуги, которые десятилетиями работали в поместье, потеряют работу и кров. Вы нужны им.