Галина Черкасова - Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

— Подожди!

Со всего размаху пнув катившееся мимо кресло, я уронила его на тень, которая держала Максима Александровича. Увы, тварь не исчезла. Разинув пасть, она рванулась ко мне и вцепилась в ногу, запустив в голень черные когти. Закричав, я разжала пальцы и, не сумев удержаться, полетела под стол, к воронке. Тень, щеря черную пасть, ползла по моей ноге, засаживая когти в тело. Я молотила руками и ногами, пытаясь стряхнуть её с себя и орала, как сумасшедшая, словно крики могли испугать тварь. Нас тянуло к воронке, а я от боли даже не могла сообразить, что, пока не поздно, нужно зацепиться за что-нибудь устойчивое.

Внезапно кто-то что есть сил потянул меня за руку, выдергивая из-под стола. Яркая вспышка на мгновение ослепила, и огненный шар, просвистев мимо, попал тени точно в пасть. Тварь вскинула лапы и, взвыв, развалилась на черные кляксы, которые истлели в воздухе прежде, чем их засосало в воронку.

Максим Александрович, лежа на боку, притянул меня к себе и, обняв одной рукой, другой уперся в ковер. Страж больно давил на раненую ногу, но я не смела пошевелиться, скуля и всхлипывая.

— Щит, Слава! — заорал он, наваливаясь на меня, а вокруг бесновались тени, языками черного пламени вырываясь из стен, лоскутами свисая с потолка.

— Не уйдете! — Арсений Владимирович, перегнувшись через стол, выбросил из правой руки черную плеть, целясь в нас, но я и Максим Александрович вовремя откатились в сторону, едва не задев одну из теней. Я закричала от боли, только вот страж будто бы и не слышал меня.

— Щит, твою мать! — рявкнул он, вставая надо мной на четвереньки. — Мы не дойдем до двери!

Но Славе было не до нас — парень отбивался от огромной зубастой твари, протягивающей к нему, по меньшей мере, рук шесть.

На помощь пришел Кург. Бросившись сквозь тени, которые своим когтями срывали с него клочья меха, волк запрыгнул на стол и ринулся к Арсению Владимировичу. Пасть зверя сомкнулась на глотке мага, и тот, раскинув руки, под тяжестью тела нападавшего попятился и провалился в воронку. Дыра, пожрав дерущихся, мгновенно собралась в точку и, напоследок выбросив сноп искр, исчезла. Комната погрузилась во тьму и тишину.

— Они ушли? — прошептала я, снизу вверх глядя на Максима Александровича. Тот бросил на меня отрешенный взгляд и, закатив глаза, свалился рядом.

— Страж! — завопила я, хватая его за руку и приподнимаясь. — Страж!

Максим Александрович помотал головой, тяжело дыша.

— Дай перевести дух, — прохрипел он, не открывая глаз. — Если уж умереть спокойно не позволяешь.

— Чего разлеглись? — над нами склонился Слава. — Все живы?

— Кург…, — начала было я, но парень махнул рукой.

— Вернется. Ему не впервой в телепорты нырять.

Максим Александрович, заворочавшись, выдал какое-то подобие смеха, больше походившее на предсмертный хрип. Я настороженно покосилась на него, но страж криво улыбался, разглядывая потолок.

— Сеня использовал тени, — едва слышно произнес он, то ли усмехаясь, то ли морщась от боли. — Сукин сын, как же мы его проворонили…

— Он не нападал на мою мать, — прошептала я. — Есть кто-то ещё…

Максим Александрович, вздрогнув, с трудом приподнялся на локте.

— Значит, Арсений не один.

— И, значит, сюда скоро придут, — сделал вывод Слава. — Нам тут надо быть?

В комнату постепенно возвращался свет. Тьма расползалась по углам, теряя свою ярость, зато боль в ноге разгоралась с новой силой.

— Дууух! — заорала я, садясь. — Ох, сволочь…

Когти тени располосовали ногу до бедра. Тут от одного вида могло стошнить, но я лишь возвела глаза к потолку и заорала ещё громче. — Дух!

— Я тут, — проводник плюхнулся мне на здоровое колено. — Быстрее! К третьей двери!

— Куда?! — рявкнул директор и поперхнулся кровью.

— Слава, помоги Максиму Александровичу, — но парень полез поднимать меня. Щурясь от боли, глотая слезы, я, оттолкнув его, самостоятельно допрыгала до стола и, цепляясь за край столешницы, с трудом обходя поваленные стулья, доползла до стены с дверями. Третья находилась точно за посадочным местом босса. Перед дверью, на полу, валялся старый маленький телефон.

— Как открыть дверь? Я не умею колдовать, — прошептала я, прислонившись задом к столу и пялясь на намалеванные на стене занавески. Краски смазывались — начинала кружиться голова.

— Ты просто откроешь дверь, — запищал проводник. — И пройдешь. Третий мир — твой мир. Отторгать тебя он не станет.

— А они? — я кивнула назад. Не было сил даже обернуться.

— Пойдут за нами. Коридор один, не потеряются.

«Что я делаю?», — мелькнула мысль. Кровь из ран сочилась через разорванные джинсы. Как вообще можно терпеть подобную боль? Но проводник не дал мне времени пожалеть себя.

— Да отправимся мы в путь, ибо дана нам сила идти сквозь ореолы! — возопил дух, усаживаясь на мое плечо. — Вперед, ключница! Не бойся! Узри мир, где родилась твоя мать!

Я протянула правую руку, левой оттолкнувшись от стола.

— Давай, — поторопил проводник. — Открой дверь!

По телу прошла дрожь, когда пальцы коснулись ледяной стены там, где сходились вместе нарисованные занавески. Сердце застучало, как сумасшедшее, краски вокруг поплыли, и я испугалась, что теряю сознание. Но нет — я ощущала холод стены, её шероховатую поверхность.

— Ничего нет, — прошептала я. — Всего лишь рисунок. Всего лишь…

Занавески колыхнулись, раздвинулись, в глаза ударил яркий свет, а сердце замерло. Я больше не ощущала его стука. Я даже не могла дышать.

— Держи путников, — произнес дух, или это была моя мысль. Всё равно я даже не успела обернуться — что-то потянуло меня вперед. Яркая вспышка ослепила, мир перевернулся, и я будто застыла вниз головой на самой верхней точке того аттракциона, что крутится, и крутится, и крутится. Ты уже не понимаешь, где находишься, закладывает уши, все тело кричит, что пора бы вниз, и внезапно кабина начинает резко падать, ты отрываешься от сидения, и…

— Приди в себя!

Кто-то толкнул меня сзади, до хруста вцепился в запястье. Я даже не понимала, моргаю ли я. Всюду был только свет, прочерченный красными ниточками, и ничего больше.

— И раааз, — а, это проводник бормочет. — И двааа. Иии… ШАГ!

Кажется, я всё-таки шагнула. Вот только куда?

Было душно, очень душно. Липкий жар обволакивал тело, и каждый вздох обжигал ноздри. Во рту пересохло от спертого, тяжелого воздуха, несущего в себе резкий, неприятный запах. Как будто в сауне кто-то решил покрасить волосы дешевой краской. Не знаю, от чего именно я проснулась — от удушающей жары, от вони или просто потому, что пришло время открыть глаза. Вокруг царил желтый цвет с всполохами слепящего белого. Я опустила веки, сглотнула, перевернулась на бок. Легкое одеяло, как и простыни, стало мокрым от пота, но скинуть его я не решилась. Кажется, одежды на мне не было.