Наталья Медянская - Латая старые шрамы [СИ]

? Как твое имя, дозорный?

? Рихельм, ингирвайзер. Рихельм Коаль. Приступил к службе в первой четверти зимы.

Отрапортовал четко и глаз не отвел.

? За какие заслуги удостоился места в гарнизоне?

Показалось, или и без того тронутые морозом щеки заалели еще больше?

? За спасение аньи.

Я заинтересованно поднял бровь – одну, второй вернуть подвижность не смогли даже золотые руки доктора Орфина.

? Покушение на жизнь?

? Скорее на… достоинство. – Коаль пожал плечами и опустил взгляд к утоптанной дорожке, по которой вилась едва различимая поземка.

Я мысленно скривился, стараясь не показать разочарования, накатившего пополам с раздражением. Интересно, чего я ждал? С окончанием войны пятнадцать лет назад пора настоящих подвигов миновала, а солдатские заслуги все чаще измеряются теперь мерой испуга очередной вертихвостки.

? В дозоре все спокойно? – поинтересовался я, бросив взгляд на размытое облачко Перехода, переливающееся всеми оттенками синего и зеленого. Будто северное сияние.

? Ничего подозрительного не заметили. Группа с обходом ушла с полчаса назад ? постовой сказал, что идут ровно, без помех. Диких зверей тоже не видно.

? Отлично, ? я коротко кивнул дозорному, ? надеюсь, служба в гарнизоне пришлась вам по душе. Идемте в караулку. И, Коаль, разотрите нос, служебное рвение воистину не требует обморожений.

Парень поспешно прижал руку в толстой кожаной перчатке к лицу, и я с трудом расслышал его за порывами ветра.

? Слушаюсь, капитан Фрей. Прошу оказать честь и первым пройти в караульную.

Мне показалось, или в глазах паренька действительно промелькнуло обожание? Решил, что отцом родным о нем пекусь? Ерунда, меня всего лишь заботит боеспособность гарнизона. Я резко развернулся и пошел к массивной дубовой двери, ведущей в теплое нутро помещения. Как же, герой войны, великий Рейнар Фрей! Кто бы знал, что я ненавижу такие восторженные взоры даже больше, чем страх, который испытывают простые горожане, глядя в мое обезображенное лицо.В караульной ярко горел очаг, перед которым сушились чьи-то разношенные сапоги, наполняя помещение терпким духом мокрой кожи. Вот только тепла хватало ненамного – каменные стены дозорной башни, казалось, навечно вобрали в себя стужу минувших зим. С моим появлением сидевший за столом старый вояка повернул голову и усмехнулся:

? Хороша погодка, а, ингирвайзер?

Подтрунивает как обычно. Я плюхнулся рядом и скинул капюшон. Страж подвинулся и принялся сооружать самокрутку короткими, но неожиданно ловкими пальцами. Я знал этого человека еще со времен, когда сопляком поступил в городскую стражу – тогда, тыщу лет назад, до войны.

? В самый раз для прогулок.

Коаль протопал к очагу и снял с огня котелок. Раскидал по кружкам щепотки травы, плеснул кипятка.

? Тоже беспокоишься? – ветеран выпустил к закопченному потолку сизую струйку дыма.

? О чем, Виттор?

? Неладно на границе в последнее время. Или не чуешь?

Он почесал небритую щеку, а я подтянул к себе кружку и принялся отогревать закоченевшие ладони.

? Я верю только фактам.

? Тогда вот тебе факт. Зверье пропало. Раньше, по зиме, как в дозор пойдешь, хоть зайца, да встретишь, а нынче? Даже по ночам волчьего воя стало не слыхать.

? Что-то еще?

? Не знаю, как другим, ? Виттор задумчиво пожевал самокрутку, ? мне Переход покоя не дает. Раньше мерцал ровно, а в последнюю неделю нет-нет, да и словно рябью подернется.

? Может, мороз играет? – Я прихлебнул пахнувший травами напиток.

? Или глаза, ? добавил, ничтоже сумняшеся, сидящий напротив новобранец.

? У меня глаза получше твоих будут, щенок, ? рыкнул на Коаля ветеран и, повернувшись ко мне, нахмурился. – Сам знаешь, что не играет. Я неприятности нутром чую, помнишь небось?

Виттор, что ни говори, часто оказывается прав. То ли дело в почти зверином чутье, которым обладает старый вояка, то ли в умении подмечать мелочи, что не бросаются в глаза, то ли вовсе в каком непонятном даре, но к ветерану прислушиваются. Я обернулся к новобранцу:

? А ты что скажешь?

? Дозоры ничего особенного не видели, капитан. Хотя с обходом дважды в сутки выбираются. В последний раз портал в рощице у озера открылся, с месяц назад, но вы о том знаете. Переход же стоит взаперти, как обычно.

Виттор глубоко затянулся и презрительно сплюнул на пол.

? Слушай больше, ингирвайзер. Этих молокососов Хамелеон под зад пнет – и то не заметят.

Коаль дернул щекой и, порывисто поднявшись, отправился в угол, полоскать чашку в умывальнике. Я задумчиво проводил парня взглядом. Конечно, я был в курсе того случая, когда группа ингиров попыталась прорваться в наш мир. Благодаря Ключу – так мы привыкли называть трофейный механизм времен войны – я всегда заранее знал, в каком месте начинает истончаться ткань мироздания, отделяющая наш мир от Эвры. И нам с дозорной группой обычно хватало времени добраться до места и закрыть намечающуюся брешь. Но иногда, как и вышло месяц назад, Ключ срабатывал не так, как нужно, а может, ингиры как-то умудрялись ускорить открытие. В любом случае, когда мы прибыли к порталу, он уже полностью разомкнулся, а после схватки пара уцелевших эврян попыталась затеряться в лесу и снеге. Дозорные сняли их из арбалетов – благо наша лаборатория разработала очки, позволяющие определять Хамелеонов по всполохам тепла, которое излучает тело. Нарушителей оказалось двое – мужчина и женщина, хотя вернее сказать, самец и самка. Слишком уж отличаются ингиры от людей, и даже не внешностью, а почти ощутимой чуждостью.Они лежали рядом, подкрасив кровью сугроб, и сжимали в пальцах какие-то загадочные трубки, немного похожие на те, что вставляют в пузырь волынки. Добычу, конечно, отнесли в лабораторию, только вот наши мудрецы так и не выяснили назначение этих штук. У меня до сих пор перед глазами стоят покрытые витиеватой татуировкой лица пришельцев. Казалось бы, немало я повидал Хамелеонов во время вторжения. А теперь почему-то всё никак не могу забыть, как падали снежинки в раскрытые желтые глаза с кошачьими зрачками, да так и не таяли. Старею? Или просто позабыл, каково это – до скрежета зубов ненавидеть неприятеля?

? Ты с ученым-то своим поговори, ингирвайзер. Пусть ухо востро держит.

? Он не подведет, - заверил я. – Если что заметит, тут же примет меры.

? Ну-ну, ? скептически протянул Виттор и щелчком зашвырнул окурок в очаг. А я подумал, что месяц – достаточный срок для того, чтобы ингиры подготовили еще какую-нибудь пакость. В то, что они отступились и прекратили попытки проникнуть в наш мир, я не поверю никогда. Посмотрел в упрямую спину ветерана и негромко произнес:

? Благодарю за бдительность. В лаборатории предупрежу. Попрошу провести новые расчеты.