Ольга Гусейнова - Пепел на ветру [авторский текст]

Девушка грустно кивнула, безмолвно соглашаясь с ним, но теперь уже Павел заговорил убеждая:

– Лидуша, я все сфотаю и ты убедишься, что это твой дом, квартира… и все остальное тоже. Рус, а ты присмотришь за нашим детским садом, сам понимаешь, мало ли что…

Пока они обсуждали, я пыталась успокоиться в преддверии поездки. Но все равно боялась, хотя они меня еще вчера попросили проводить в город, но страшно однозначно. Прав Павел, мало ли что…

Мы загрузились в мой «кешар» и резво тронулись с места. Сидя на заднем сиденье, с тоской посмотрела назад, в воротах стоял Руслан и, хмурясь, смотрел нам в след.

– Не волнуйся, Руслан за ними присмотрит… или ты уже по нему скучаешь? – Кирилл повернулся в кресле и с холодным любопытством вперился в меня.

– А ты что, ревнуешь? – не скромничая, прищурилась и спросила таким же холодным голосом. Он смотрел все так же, не меняя позы и молча. Не дождавшись ответа, призналась сама: – Я боюсь ехать в город. Боюсь за Лизу, она одна с чужими людьми, а я с вами… тоже одна. А там бандиты!

– Не доверяешь? Опять? – Кирилл оценивающе прищурился. Глаза потемнели и черная кайма, залила голубую радужку практически полностью

– А должна? Я помогла вам, вы – мне. Никто никому ничем не обязан, разве не так?

– Волчонок, в это время все должны жить мирно и вместе, а ты все отдаляешься… У каждой женщины должен быть свой мужчина, защитник, иначе в одиночку тебе не выжить.

Будто я без него не знаю как мне трудно, но еще труднее довериться кому-то и, не приведи Сила, разочароваться. И вот как, спрашивается, к ним относиться, если один за редким исключением хмурится и замыкается в себе, производя впечатление ледяной глыбы, а другой – наоборот – балагур и рубаха-парень. И между собой уже не раз погрызлись.

Мы выскочили на трассу; Павел уверено повел машину к городу. Он посматривал на меня в зеркало заднего вида, но не вступал в наш с Кириллом разговор.

– А ты что, себя мне в спутники прочишь или еще кого? – я спросила со злым ехидством, но почувствовала, как звучит мой голос со стороны: зло и… тоскливо. Сглотнула горькую слюну и, отвернувшись к окну, коротко добавила, пока Кирилл не успел ответить: – Прости! И на этом все, давай не будем продолжать этот глупый и бессмысленный разговор. Через десять минут как в город въедем надо направо завернуть, – последнее указание я дала уже конкретно Павлу.

Через полчаса мы подъезжали к нужному дому. Весь путь по городским улицам проделали в тишине, и только я коротко указывала куда ехать. С каждым прошедшим после второй волны эпидемии днем, улицы города приходили во все большее запустение.

Неестественная тишина вокруг, стаи собак бродят по улицам, ветер носит мусор по пыльным, уже кое-где занесенным снегом дорогам. Редкие люди, которые, завидев нас, исчезали в подворотнях. Замерзающий, опустевший город, лишенный тепла населявших его когда-то людей. Мне чудилась его тоска по тысячам спешащих ног, разговорам, свету фонарей на ночных улицах, по праздникам, по шороху шин на асфальте, а сейчас он пуст и одинок, и только редкие кусочки его души бродят едва заметными тенями, опасаясь друг друга.

Сверившись с адресом, который мне написала Лида, и убедившись, что мы приехали правильно, занялись подготовительной работой. Я создала вокруг своих спутников магический защитный кокон и, прихватив фотоаппарат, мы направились в подъезд, при этом я все фиксировала на камеру.

Чуда не произошло, и живых мы там не обнаружили…

Страшный груз левитировал за нами с помощью магии, завернутым в специальный большой мешок, я спускалась последняя и, не думая о том, что подумает Павел, крепко держала Кирилла за руку еще с того момента, как мы только зашли в квартиру и увидели их лежащими вместе.

Его горячая большая ладонь дарила хоть какое-то спокойствие и чувство безопасности. Служила якорем в этом безумном и страшном сейчас мире.

Лида с Павлом сегодня утром договорились, что если мы найдем ее родителей мертвыми, то доставим на кладбище в Васино и там захороним. Весь наш путь домой много времени не отнял, хотя мы и ехали обратно медленно из-за нашего груза, жуткой тенью плывшего за нами с помощью магии. Новоявленных хозяев города мы не встретили, за что я им очень благодарна…

Мешок с останками Лидиных родителей оставили на кладбищенском пригорке и рванули к дому.

На подъезде к дому, я заметила Михалыча, который ехал на своем мерине к нам. Остановились, я приоткрыла окно, поздоровалась и представила мужчин старому хавшику. Самое интересное, что обменявшись внимательными взглядами, Кирилл и Михалыч скупо улыбнулись друг другу. Павел тоже, но его улыбка как-то привычнее, чем едва заметная, хоть и искренняя улыбка Кира.

Во двор мы заехали все вместе. Руслан, закрыв за всеми ворота, встретил хавшика вопросом с добродушной миной на лице:

– Так это и есть тот самый демаро, который самый лучший и который, бедняга, только и делает, что вставляет мозги нашей Кире и лечит ее расшатанные нервы…

Я покраснела, разозлившись, но уже скоро хохотала вместе со всеми. Михалыч, посмеиваясь, потрепал меня по плечу серой шелушащейся рукой и ответил. Чувствовалось, что ему очень приятно было слышать эти слова и вообще, что мы с Лизой так о нем отзывались.

– Наша Кирочка сама кому хочешь, мозги вправить может, просто все эти события ее немного дезориентировали. Эта девочка в подобных обстоятельствах ведет себя так, как некоторые мужики не способны. Молодчинка она!

Так, переговариваясь, мы толпой пошли в дом, наружи остались Олег и Лиза, решившие погулять во дворе. Скорее всего, Олежек захотел обследовать свои новые владения. А нам было проще в их отсутствие сообщить Лиде о смерти ее родителей.

Было грустно и горько вновь стоять на холодном ветру и смотреть, как Павел и Руслан закидывают землей импровизированный и наскоро сколоченный гроб на двоих. Михалыч спел поминальную песню, Лида произнесла проникновенную речь, в конце расплакавшись на груди мужа, а я стояла молча и привычно страдала от холода не столько снаружи, сколько внутри. Весь этот год, с прошлого декабря, и вот уже ноябрь начался, прошел под знаком смерти, боли, страха и одиночества.

Эх, и прижаться не к кому… хоть и хочется. И Лизу с Олегом мы оставили дома, решив что нечего им на кладбище делать. Сноровистый Олежек сейчас на стол накрывал, чтобы помянуть усопших.

Порыв ветра принес снежные хлопья, которые тихо падали вниз, кружась вокруг нас, создавая сказочный, но мрачный антураж. Множество могил, покосившихся крестов, сожженная церквушка на фоне серого неба, свежий пригорок из черной земли, вокруг которого стоят люди, – все это медленно покрывалось белой пушистой пеленой.