Ольга Гусейнова - Пепел на ветру [авторский текст]

– Тсссс, не пугайся.

– Кир, у меня слов нет…

Кирилл присел на лавочку позади меня и буквально обтек мое тело, прижимая к себе, нависая сверху и подавляя своей мощью. Затем негромко сказал на ухо:

– Ты обещала научить меня доить и, вообще, поделиться умениями, – от его хрипловатого глубокого голоса все волоски на моем теле встали дыбом, причем явно от восторга.

Его теплое дыхание шевелило выбившиеся из-под шапки прядки волос над ухом, а по моей шее уже заструилась жаркая волна желания, растекаясь по телу. Ну что он со мной делает? Большие ладони скользнули по моим плечам, все теснее прижимая к себе.

– Ну, так как? Научишь? Давай прямо сейчас, зачем откладывать на завтра, что и так скоро произойдет?

До меня дошла двусмысленность его высказывания, но сопротивляться или возмущаться не было сил… воли, а может желания. Может Лида права? Я сглотнула, хотела сказать, давай, но поняла, что горло пересохло от переизбытка чувств. Поэтому лишь кивнула. Снова сглотнула, с трудом смочив горло, а потом прохрипела, попытавшись встать:

– Давай, я сбоку тебе советовать буду?! И подсказывать… – встать мне не дали, только еще ближе прижали к себе. Кирилл очень интимно расположился вокруг меня, теперь мои ноги и я сама была между его ног и в окружении его рук.

– Нет! Давай устроим наглядный пример. Скажем так, ты мне передашь свой опыт из рук в руки. Ты держишь корову за вымя, а я положу свои руки сверху и научусь… правильно обращаться с сосками… коровы.

«Ну, совсем обнаглел сур лохматый!» – подумала я, но высказать ему отповедь за неприкрытую двусмысленность не успела, потому что его ладони скользнули вверх по моим рукам, и даже сквозь свитер я почувствовала их жар и твердость. Вот гад, что он со мной делает…

Он, чуть прикладывая усилие, нагнул меня, заставляя приблизиться к вымени коровы ближе, а сам все теснее прижимался пахом к моей попе. А-а-а-а, да что же это происходит, я же помру от возбуждения… Успокаивающе погладив по широкому боку животинку, начала уже привычные до автоматизма движения, и струйки молока снова потекли в ведро. Коровы уже успокоились, не обнаружив явной опасности, но Милка все равно нервно перебирала ногами и косила глазом на нас.

– Вот так обхватываешь… его сверху и крепко, уверенно сдавливаешь в кулаке, а потом проводишь рукой до самого кончика соска, как бы выжимая…

Крупные мужские ладони накрыли мои узкие ладошки и начали повторять мои движения. Теперь наши руки двигались синхронно, но наши совместные действия заставляли и наши тела двигаться в унисон, все теснее сближаясь и усиливая трение между нами. К концу дойки я уже только в голос не стонала, чувствуя, что до полного освобождения моему телу надо совсем немного. Я вся горела, низ живота пылал, а грудь… караул, может мне эту корову собою подменить…

– Все! С этой закончили, теперь вторая. – Прохрипела, откидываясь назад.

Ладонь Кирилла, вновь скользя по моей руке, добралась до плеча, разворачивая меня к себе, одновременно меня пересадили к нему на колено. И вот уже одна ладонь на моем затылке, а другая – держит подбородок. В течение мгновения мы обменялись жарким взглядом, а потом прижались друг к другу в поцелуе.

Я не знала, что это может быть так сладко, так больно и так томительно одновременно. Внутри все скручивалось от неудовлетворенного невероятного желания, вкус его рта был сладок, хотелось пробовать его еще и еще. Желать и стремиться к нему. Томительно, потому что ломало все тело, так хотелось сродниться с ним, слиться в единое целое, наполнить себя им до отказа.

Мои руки скользнули по его затылку, зарываясь в черные, оказывается, жесткие волосы, массируя его затылок и вжимаясь все сильнее в его тело. Сколько счастья обладания, наслаждения… Он углубил поцелуй, и я не выдержала, содрогнулась в экстазе… и это только от поцелуя? Мой горячечный стон и его звериное рычание слились. Руки Кирилла оказались на моей груди, сминая ее, забираясь под свитер, лаская кожу, а потом…

Потом раздался сильный грохот и ведро, наполненное молоком, расплескивая это самое молоко, покатилось по полу. Черт! Черт! Черт! Я словно ошпаренная кошка отскочила в сторону от мужчины. Сейчас мы оба смотрели друг на друга, лихорадочно горящими глазами и тяжело дыша. Только его глаза напоминали сейчас два черных омута, и даже лицо немного вытянулось, явно начиная частичную трансформацию. Жуть! Но хочу его до безумия и, яснее ясного, чем дальше, тем все сомнительнее обстоят мои дела, вон как крышу сносит основательно…

С трудом оторвавшись от его глаз, я посмотрела на источник шума и, честное слово, мысленно поблагодарила Милку. Похоже, она копытом специально ведро перевернула, устав изображать мирное животное. Вот вам, хозяйка, нечего тут… Если бы не она… то я… то меня прямо тут в коровнике бы и разложили, а я бы не сопротивлялась, я бы только помогла. Какой стыд попасть в подобную ситуацию такой женщине как я. С моим воспитанием и четкими устоями в жизни… Мои щеки горели, правда, не только от стыда, но и от пережитого оргазма, а от этого было еще дискомфортнее.

– Извиняться не буду! – черные омуты предупреждающе сузились, а голос… он скорее прорычал, чем проговорил. Это меня примирило со сложившейся ситуацией, потому что я отметила, что он сам на та-а-аком взводе, что дотронусь и все… привет котеночку. Или суру…

– Действительно не стоит, – изо всех сил беззаботно улыбаюсь, чтобы разрядить пикантную ситуацию, – мы же оба постарались.

Внимательный взгляд, и Кирилл резко встал, буквально за мгновение, оказавшись возле меня.

– Мы ненадолго ЭТО отложим, волчонок, сейчас я предлагаю помочь тебе убрать это безобразие и… подоить вторую корову.

– Я подумаю над ЭТИМ, пупсик, но от помощи не откажусь, а вот доить теперь будешь самостоятельно, но под моим чутким надзором… со стороны.

Сур хмыкнул, его черты вновь стали привычными. Продолжил, притягивая меня за локоть к себе:

– Не долго думай, волчонок, тебе это явно очень понравилось. Я даже не мечтал, что ты такой отзывчивой и чувствительной окажешься…

Я нахмурилась и, не подумав, призналась:

– Сама удивилась, поверь, со мной это впервые, а… – поспешно захлопнула рот, но вернуть слова уже не возможно.

– Я рад, что это впервые случилось со мной. – Кирилл притянул меня к себе, прижимая к внушительному и чувствительно твердому достоинству, при этом поглаживая мою спину. – Уверен, не в последний раз.

Упершись ему в грудь, отодвинулась. Ноги все еще дрожали от пережитого наслаждения, но я, твердо посмотрев ему в глаза, сказала:

– Кирилл, сейчас такое время… Понимаешь, я… у меня ребенок на руках, и я отвечаю за ее жизнь. Я тебя мало знаю, не уверена, что ты останешься здесь надолго, а мне нужна уверенность в завтрашнем дне. А если я за… ну короче, с двумя детьми я просто не выживу. Поэтому нам лучше не…