Ольга Ярошинская - Ведьма по наследству [litres]

– Мы это уже проходили! – запротестовала я.

– Это стандартная процедура, – сообщила Эльвира. – Не беспокойтесь, я уже узнала всю необходимую информацию.

Я осторожно открыла один глаз, посмотрела на список бабули, в котором одна за другой таяли строки.

– Тыквы есть, инкуб – готово, я не буду спрашивать, как вам это удалось, кот и жаба накормлены, хорошо, шабаш… Неужели? – Эльвира повернулась ко мне. Готова поклясться, даже непроницаемому сфинксу стало любопытно. – Что ж, неплохо, Василиса Егоровна, однако два пункта остались невыполненными.

– Как? – завопила Юлька, выскакивая из кухни.

– Заработать тридцать золотых колдовством и провести в мир три сущности. – На листке в моей руке остались пламенеть лишь две строки.

– Мне же царица заплатила за дракона, – неуверенно пролепетала я.

Глаза нотариуса вдруг жутко закатились, обнажив белки.

– Да, – согласилась она, возвращая привычный вид. – Однако дракона создали и оживили не вы, а ваша подруга. Вам заплатили за чужое колдовство.

Я как в замедленной съемке увидела кадр: я протягиваю бутыль с живой водой Юльке, капля падает на резиновый лоб Глории…

– Это конец, – прошептала Юля.

– А сущности? Я же провела оборотня, берсерка и водяного! – возмутилась я, чувствуя, как щеки начинают гореть от несправедливости.

– Оборотень – да, водяной – считается, больше никого не вижу, – невозмутимо ответила Эльвира.

– Ну как же! Воевода – берсерк, Ярополк Всеволодович.

– Он обычный человек, – ответил бессердечный нотариус. – Сильный, храбрый мужчина, настоящий воин, однако просто человек. На нем есть защитная магия, но не его собственная.

Почему-то от ее слов сердце наполнилось болезненной нежностью. Оказывается, несокрушимый воевода на самом деле простой смертный.

– У вас еще есть время до полуночи, – сообщила Эльвира Протосовна. – Я могу подождать во дворе? Сто лет не была в этом мире.

Я лишь кивнула, потом спохватилась:

– А равновесие между мирами не нарушится?

– Я и есть равновесие. – Нотариус переступила через порог, и у меня не было сил ее останавливать.

Юлька шагнула ко мне, сжала плечо.

– Вась, еще не все потеряно.

– Серьезно? Где мне взять тридцать золотых? – Я запустила пальцы в волосы, взъерошила и без того лохматую прическу. Как Эльвира добивается таких аккуратных локонов? Просто смотрит на себя в зеркало суровым взглядом, и волосы сами послушно закручиваются в тугие гладкие спиральки?

– Я так понимаю, это крупная сумма по здешним меркам.

– Да по любым меркам. К тому же я не собираюсь колдовать.

– А если стребовать за уже совершенное колдовство?

– За расколдованное озеро? – поняла я. – Амфибрахий принадлежал раньше водяному. У Коренея запросто могут быть запасы золота!

Я задумалась, нервно постукивая ногой. Потом вышла во двор, где Эльвира Протосовна застыла под сиренью.

– Здесь другой воздух, – сказала она, не поворачиваясь.

Ароматы сказочного мира, к которым я уже привыкла, окутали меня, будто в первый раз. Сквозь густую сладость сирени пробивалось нежное благоухание ландышей, выглядывающих из травы у забора, с озера доносился запах водорослей с ноткой хвои. Грех сидел на заборе, медитируя на проплывающие облака, Брюс подполз к моим ногам, вопросительно поднял зубчики. На грядке ровными рядками зеленели хвостики редиски. Я могу все это потерять уже сегодня.

– Если я получу деньги за уже совершенное колдовство, это будет считаться?

– Если оно до этого не было оплачено. – Эльвира подтянула к себе распустившуюся кисть сирени, понюхала.

Значит, водяной отпадает. Он мне уже заплатил.

– Есть еще вариант, – не сдавалась Юля. – Ты лечила воинов после боя, помнишь? Ты израсходовала на них всю живую воду, а за это тебе ни грошика не перепало.

– Ерема! – кликнула я охранника, который завороженно разглядывал нотариуса. – Ты не знаешь, где сейчас воевода?

– В Сумеречном лесу. Надобно что?

– Тридцать золотых! – Меня разбирала истерика. Воевода не успеет вернуться, никак. Есть только один вариант. – Вы тут погуляйте пока, чувствуйте себя как дома, – сказала я Эльвире. – А я ненадолго отлучусь.

– Куда ты еще собралась? – Юлька не отставала от меня ни на шаг.

– На аудиенцию к царю или, вернее сказать, к царице.

– Я с тобой!

– Нет. Ты идешь к домовому. Нам нужно третье магическое существо, помнишь?

– Вот на обратном пути к нему и завернем.

Я посмотрела на подругу: упертый взгляд, поджатые губы и сдвинутые в одну линию брови – ясно, спорить бесполезно.

Мы приземлились прямо на башню Амаранты. Плоская площадка на крыше была выложена шероховатой плиткой с белым рисунком в форме круга, словно специально для ступы. Впрочем, так оно и было. Ступа Амаранты хранилась тут же, под навесом. Очень удобно для ведьмы иметь под рукой транспорт.

Сбоку площадки в полу нашлась деревянная дверь. Я наклонилась, постучала, подождала минуту, потом пару раз топнула по ней ногой. Присела, подергала за медное кольцо.

– Давай-ка вместе, тянем-потянем… – Юля присела рядом, схватилась за кольцо, дверь дрогнула и открылась внутрь. Мы едва не упали на Амаранту, на лице которой проступило искреннее удивление.

– Василиса? – Она посторонилась, машинально погладила алый кулон на груди. – Этого следовало ожидать. Только у тебя могло хватить смелости и не хватить ума явиться в мои апартаменты.

– Здравствуйте, – вежливо сказала я, спускаясь по ступеням.

– Ы-ы-ы-ы, – сказала Юлька.

Я глянула на ее умильно-восторженное выражение лица и вздохнула. Вот какой смысл был ее брать с собой? Похоже, магия Амаранты по-прежнему на нее действует.

Царица уселась в кресло, похожее на трон, расправила золотые юбки, вопросительно на меня посмотрела. Стены в спальне Амаранты, куда я так нагло вломилась, были обтянуты голубым шелком. Царица, с ее страстью к золотой одежде, могла бы выглядеть сверкающим солнцем в небе. Вот только я теперь ясно видела ее истинный облик: сухая и древняя, как скала, сотни лет обдуваемая всеми ветрами. Однако язык не поворачивался назвать Амаранту старухой – столько внутренней силы в ней ощущалось. Я потопталась на ворсистом ковре цвета сливок, глянула по сторонам. Присесть мне не предложили, можно подтянуть поближе оттоманку, обитую бархатом, или устроиться прямо на краю кровати, под балдахином с задернутыми занавесями. Кажется, в ней кто-то спит. Борода, могучие плечи. Сам царь? Хотя чему я удивляюсь, они ведь женаты.

– Он нам не помешает, – уловила мое смущение царица. – Говори.

– Я по делу, – выпалила я. – Я наследую дом Маргариты только после выполнения нескольких условий.

Амаранта изогнула тонкую бровь. Я смяла край свитера, опомнившись, одернула, – не люблю просить, но другого варианта нет.