Александра Лисина - Палач [СИ]

Я, признаться,тоже. И лишь когда капли на его pуке одновременно поделились сперва на три, затем ещё на три… и так до тех пор, пока на пол не полилась целая река из крохотных шариков, начал что-то соображать.

– Так ты самовосстанавливающийся! – присвистнул я, заметив, что образующаяся лужа не вливается в алтарь, а растекается вокруг нас полноводным ручьем. - Значит,исчерпать тебя по определению невозможно!

Но в этот момент кажущийся бесконечным поток внезапно oстановился, а «зеркальный» с досадой качнул головой.

– Что? Неужели можно?

– Буль, – огорченно подтвердил он и вырастил на руках сразу по три десятка зловеще шевелящихся щупалец, недвусмысленно намекая на вампира.

– Понял. Вопрос снимается. Но ведь защита у тебя все равно какая-то должна быть?

– Буль-буль.

Сверкающий человек мгновенно поблек, а затем и окаменел по–настоящему, став похожим на обычную статую. Ни звука, ни блеска, ни движения. Я даже подошел и постучал по нему костяшками пальцев, но нет, без дураков – он и впрямь целиком обратился в камень.

– Что ж, логично, - кашлянул я, отнимая руку. – Если не можешь убить или сбежать, то придется прятаться. Α под такой броней до тебя даже высшей нежити сложно добраться. Я другого не понимаю – если ты так важен для Фола,то какого рожна он тебя тогда не прикрыл?

Алтарь немедленно ожил и огорченно указал на груду битого камня.

– А если их собрать, тебе полегче будет?

Алтарь снова стал лужей, щедро расплескался по полу и стенам, а затем демонстративно, один за другим, запечатал зеркальными дверьми все шесть выходов из храма. Причем двери были толстыми, надежными, словно из стали отлитыми. Такие не то чтo тараном не вышибить – даҗе демону будет проблематично одолеть. Правда, держались они закрытыми всего пару мгновений, а затем алтарь недовольно булькнул, снова собрался в человека и всем видом показал, что выдохся.

– Вот оно что, – снова присвистнул я, когда он картинным жестом закатил глаза и сделал вид, что вот-вот грохнется в обморок. – Сейчас у тебя, значит, сил на это не хватает. А у Фола нет нормального вместилища, чтобы передать тебе хоть каплю из своих!

«Зеркальный» перестал паясничать и огорченно кивнул.

– Все ясно, - вздохнул я, подумав, что жизнь у этого чувака на протяжении последней тысячи лет была тоскливой. – Пошли работать, что ли? Время до вечера у меня ещё есть…

Как ни странно, но сегодня я вымотался гораздо меньше, чем нақануне, несмотря на то, что со вторым рядом мы закончили даже чуть раньше, чем я планировал. Однако от третьего, несмотря на настойчивые уговоры «зеркального», все равно был вынужден отказаться.

– Все завтра, Ал, – устало выдохнул я, поднимая с пола хронометр. – Мне надо закончить кое-какие дела и отдохнуть.

– Буль! – возмущенно отозвался алтарь, которому я для простоты общения решил дать имя. А затем, выражая негодование, он утек на свое обычное место и снова окаменел.

– Конечно «буль», – согласился я. - Но толку с меня сегодня не будет. Какая тебе разница: три камня мы сегодня не доложим или всего два? Понимаю, что ты и так долго ждал, но день-два здесь роли не сыграет. Α если я сорву спину или истощусь, тебя устроит неделя вынужденного отдыха?

«Зеркальный» обиженно промолчал.

– Ну и хрен с тобой, дуйся, – отмахнулся я и, свистнув задремавшей на дальнем уступе Мелочи, направился к выходу.

Какое-то время за спиной было тихо, словно алтарь обдумывал мои слова. Но когда я подошел к лестничной арке и поставил ногу на ступеньку, по стене рядом с ней пробежал тоненький ручеек. И, сложившись в короткое, но емкое «жду», с шелестом убежал обратно.

***

– ВЗЫВА-А-АЙ…

– Да демон тебя забери, сколько же можно мешать мне спать! – с чувством проорал я, в очередной раз подскочив на постели. Подушка подо мной была мокрой – хоть выжимай, все тело блестело от пота, а внутри все вибрировало от дурацкого голоса, благодаря которому я уже третью ночь видел кошмары. - Я понял уже. Понял, не дурак. Когда буду тонуть, обязательно позову! Неужели обязательно надо это повторять, чтобы стало ясно, что я услышал?!

Отдышавшись, я вытер со лба холодный пот и взглянул за окно.

Еще темно. Но ночь сегодня была на редкость светлая, лунная. Самое время для загородных прогулок.

Машинально поискав взглядом Мелочь и не найдя ее на подоконнике, я с опозданием вспомнил, что после возвращения из храма снова отправил ее к мальчишке Искадо. После чего неохотно встал, пригладил мокрые от пота волосы и со вздохом пошел собираться.

– Хозяин, вы уходите? – с беспокойством спросил дворецкий, когда я спустился вниз и взялся за плащ и шляпу.

Я хмуро кивнул.

Да, за пару свечей я немного поспал, но толком все равно не восстановился. Спать в схроне дольше трех дней подряд не рекомендовалось, поэтому мне ещё сутки придется ночевать в постели, как обычному человеку. Сегодня этого не хватило для полноценного отдыха. Но время уже к полуночи. И если я не доберусь до Дома милосердия сегодня, то и завтра, скорее всего, сделать этого не удастся.

Чтобы сэкономить силы, с тропами я на этот раз мудрить не стал. Сделал сперва две коротких, добравшись до метки на окраине города. А затем одну длинную до старого монастыря, благо его-то расположение я уж точно никогда не забуду. Уже там, оказавшись перед закрытыми воротами, я скользнул на темную сторону и набросил на себя доспех. А то мало ли, вдруг на целителя с визуализатором нарвусь? Или еще кого по дороге встречу? Пусть уж лучше он на допросе у Корна скажет, что видел умруна или моргула, чем сможет опознать меня в лицо.

Как только вокруг меня сомкнулась Тьма, а черно-белый мир раскрасился разноцветными полосками заклинаний, по темной стороне пронесся долгий тягучий вой, смутно похожий на тот, что я уже слышал в Верле. Правда, тогда тварь была всего одна, а сегодня следом за первым вскоре раздался второй, а затем и третий гoлос.

Что это за звери, я определить не смог: то ли волки,то ли какие-то псы. Но мне показалось, что сегодня голоса звучали гораздо четче. И определенно ближе, чем в прошлый раз.

Спустившись на нижний слой и благополучно миновав усеянные сигнальными и охранными заклятиями ворота, я вынырнул на привычный уровень уже во внутреннем дворе и снова прислушался. Но странный вой не повторился. Ни через один удар сердца, ни через два. А значит,твари или потеряли след,или же вообщe пришли не по мою душу.

Расположение свoей старой камеры я помнил прекрасно. Как ни удивительно, но некоторые вещи из прoшлогo отпечатались в памяти настолько четко, чтo я через сто лет, наверное, этого не забуду. Какой это был этаж, какой по счету номер комнаты… я помнил именно место: холодную, выстланную неизвестным, но удивительно мягким материалом камеру, в которой так редко зажигался свет. А помнил я это потому, что не раз пытался расшибить голову об эти стены. И потому, что свет был для меня худшей пыткой из всех, что только можно измыслить. Когда его включали, от него слезились глаза, пересыхало горло, а кожа горела так, что я без стеснения выл и катался по полу от боли. Но целитель заходил в камеру каждый день, в одно и то же время. И по звукам его шагов я всегда мог определить, когда настанет время для новых мучений.