Оксана Гринберга - Жестокий Отбор

Странное решение, ну да ладно! Мне-то какая разница?

На конкурс должно были слететься триста девушек с более чем восьми сотен обжитых планет Империи. Сто красавиц из Элиты — планет Первого и Второго Круга. Сто семьдесят с Третьего Круга и еще тридцать с Четвертого. Последних выбирали путем жеребьевки — нас, Низших, оказалось слишком много. Розыгрыш, подозреваю, был честным. Как по-другому объяснить факт, что Птор-63, планета, тридцать лет назад проданная рудной корпорации «Синетта», тоже получила свой призрачный шанс?

Командор Харас вцепился в этот шанс зубами и ногтями. Подозреваю, будь у него возможность, он бы вместо меня напялил платье и отправился на этот чертов конкурс… Но вместо командора Хараса на Большой Отбор летела Эйвери Мэй, претендентка от Птора-63, единственная, получившая официальное разрешение покинуть планету.

Чуть ли не с рождения я знала, что отправлюсь на Большой Отбор. Как только научилась ходить и говорить, мне сообщили о моем предназначении. Моя миссия — стать голосом Новой Земли. Рассказать о проблемах и сущей несправедливости, творившейся на планете. Иногда мне казалось, что мама специально родила меня для Отбора. Вернее, для помешанных на нем командора Хараса и атора Барра, тренировавшего меня с малых лет. Именно атор Барр научил навыкам рукопашного боя и умению владеть оружием. Мама — основным языкам Империи, наукам, этикету. Командор Харас даже расконсервировал научный центр старой космической станции и позаботился, чтобы я получила «хорошее, классическое образование», с помощью гипно-сна усваивая огромные пласты информации.

Только вот мой отец ничему не меня не научил. Погиб, когда я была маленькая, попав под обвал в одной из новых шахт корпорации.

Погибнуть — привычное дело на Пторе-63. С тех пор, как на нашей планете стала распоряжаться корпорация «Синетта», у нас разве что малышня ходила безоружная.

Я поправила лучевой пистолет, пристегнутый к бедру. Нож на боку, еще один — в правом сапоге. И третий — в рюкзаке, рядом со стареньким визором, на котором — книги и фильмы со Старой Земли. В соседнем отделении несколько комплектов бесшовного белья, новый комбинезон и нарядное платье, которое на прошлой неделе сшила для меня мама. Вот и весь мой багаж. Еще этим утром в рюкзачок попал игрушечный зверек неведомой породы, подаренный младшим братиком.

— Ты ведь вернешься, Эйви? — спросил он, притопав из крошечной спальни.

Глазенки заспанные, на худеньком смуглом теле — растянутая детская пижама, сползавшая с плеча. Присела, и Дэнни обхватил меня за шею. Я тут же зарылась в пахнущие травами светлые волосенки, пытаясь не расплакаться от резкого, словно удар кинжалом в грудь, чувства одиночества. Это… Это ведь мой мир, моя семья, мои обязательства. Сегодня моя смена в охране, в конце концов! Почему я должна улететь? Куда меня несет? Какой, к черту, Большой Отбор?.. Потеря времени, ничего больше! Наивный командор Харас полагал, что ко мне прислушаются, что я смогу убедить высокопоставленных иноров… И они поймут, что корпорация «Синетта» — воры и убийцы, а мы у них вместо рабов. Но ведь рабство давно запрещено в Империи!

В том, что ко мне прислушаются, я серьезно сомневалась. Лучше отстаивать свою планету с оружием в руках!

— Конечно, вернусь! — произнесла спокойным голосом, решив, что не стоит рассказывать шестилетнему Дэнни о терзающих меня чувствах.

Тут из спальни вышла мама, одетая в серое платье — сегодня была ее смена в школе. Темноволосая женщина с лицом, хранящим следы былой красоты, взглянула на меня, затем отвернулась. Прижалась бедром к кухонной панели, потянулась к мойке, хотя я давно уже убрала посуду после утреннего скромного завтрака.

Пусть с мамой у меня не все ладилось, но это и мой дом! Три комнатушки под пластиковой крышей на краю поселения Новом Риме. Спальни, кухня и крошечная ванная. Рисунки Дэнни по стенам, мой школьный аттестат со сплошными «отлично», небольшой визор в гостиной, по которому вечерами мы смотрели единственный канал, который не глушили спутники корпорации. Сплошные развлекательные передачи, которые нравились разве что Дэнни. В них — странные люди в странных одеждах и с разноцветными волосами смеялись и шутили о чем-то, понятном лишь им одним.

Дом. Другого я не знала и знать не хотела.

— Обещаю, что обязательно вернусь, — сказала брату. Отстранила, заглянула в синие, заплаканные глаза. — Но и ты должен мне кое-что пообещать, Дэнни Мэй! Ты будешь заботиться о маме. Помогать ей во всем, как и подобает настоящему мужчине.

Он важно кивнул.

— Слушать ее и старших. И никогда… Слышишь, никогда! Ни в одиночку, ни со своими друзьями ты не станешь выходить за периметр!

Этим летом они с мальчиками проскользнули мимо охраны и отправились купаться на речку. Без разрешения, без охраны. До сегодняшнего хрупкого перемирия с переселенцами было еще далеко, но мы все же успели их спасти. Правда, тот день в перестрелке погиб мой товарищ.

Брат закивал. Затем, всхлипнув, уткнулся в плечо моего синего, с красной полосой по швам комбинезона. Хотел что-то сказать, но его перебил резкий гудок — видимо, бронированный вездеход командора уже дожидался подле дверей.

— Нет! — внезапно произнес брат. Отстранился, застыл. Рот раскрыт, зрачки расширились. Иногда на него находило что-то такое-эдакое, и он говорил странные вещи, которые имели обыкновение сбываться. Командор даже возил его в лабораторию на космическую станцию — проверять. Что-то искали в голове, но ничего не нашли. — Ты больше не вернешься сюда, Эйви!

— Дэнни, не говори глупостей, — поморщилась я.

Брат вздохнул, выходя из своего странного ступора.

— Ты выйдешь замуж за своего этого… Настельника! — возвестил он.

— Наследника, — машинально поправила его. — Серьезно в этом сомневаюсь!

— Ты всех победишь, потому что ты — самая красивая. И лучше тебя никто не стреляет ни в Новом Риме, ни и в Новом Йорке, ни…

— Несомненно, это будет весомой заявкой на победу, — пробормотала я, едва сдержав смешок.

Тут брат сунул мне в руку любимую игрушку.

— Ты победишь, затем пришлешь за мной и мамой большой корабль. И мы улетим туда…

Туда, где странные люди в нелепых одеждах с разноцветными волосами смеялись одним им понятным шуткам. Туда, где красиво и чисто, нет непролазных дорог и ужасного зимнего холода. В том месте огромные дома пронзают небо, а вокруг снуют маленькие пассажирские флайеры, которые водят беззаботные, улыбающиеся люди. Там не нападают переселенцы, и не нужно выполнять ежемесячную норму выработки рудной компании, поражаясь скорости роста их аппетитов.

— Эйвери, тебя уже ждут! — мама на кухне стала проявлять нетерпение. — Ну же, Дэнни, хватит! Живо одевайся, нам давно пора в школу.