Франциска Вудворт - Пикантная особенность

Не успела оскорбиться, как он глубокомысленно заметил:

– Теперь я понимаю, почему с эльфами предпочитали договариваться, а не воевать.

Я открыла рот от удивления, а Хам с усмешкой поднял мою упавшую челюсть, и заправил за ухо выбившуюся прядь волос.

– И кто бы мог заподозрить такую изощрённость в столь светлой головке. Молодец!

Меня похвалили?!

Я стояла как громом поражённая, а демон пошёл себе дальше, заложив руки за спину. До меня донеслось:

– Муравьи в штанах…

И плечи его подозрительно подрагивали. Будь это кто-то другой, я бы сказала, что он поспешил уйти, чтобы не рассмеяться в голос. Но это же высший демон! Кстати, они вообще смеяться умеют? Я его ни разу даже улыбающимся не видела.

В шоке потёрла подбородок, который горел от прикосновения демона. В голове промелькнул вопрос: «А Хама часом не подменили?»

Так и не найдя ответа, поспешила за убежавшими уже далеко адептами. Всё же контур проверить за ними нужно, но, зная последствия, наносить они его будут особенно тщательно.

Первый день как-то незаметно перешел во второй. Где-то ближе к полуночи я прогнала адептов спать. Выспавшиеся воины эффективнее чем злые и сонные. Сама же смогла добраться до комнаты только ближе к двум часам, так как проверяла все, что мы сделали за день. Много, кстати, сделали. Закрыли три четверти периметра Академии и обозначили границы ловушек. Остальные адепты обходили нас за километр. Желающих пробежаться на спор больше не находилось.

Второй день оказался еще насыщеннее, особенно для целителей и артефакторов. Хам не просто организовал проверку их готовности. Он ярко показал насколько безжалостными могут быть высшие в боевой обстановке. Если кто-то из адепток пытался изобразить истерику, ее мгновенно обрубали колкой фразой, типа:

– На войне вы врага не разжалобите!

– Думаете, ваши слезы спасут раненного?

– Ваши рыдания могут услышать. И вы отправитесь на небеса, вместе с пациентом.

В итоге целительницы к концу дня вдруг как-то резко собрались и поняли, что от них требуется. А потом и вовсе заслужили скупую похвалу от Хама и одобрительный кивок от Виланда. Это когда они догадались привлечь оставшихся без дела провидиц к тому, чтобы перетаскивать «раненных» и выполнять работу «принеси-подай» в разбитом лагере. Роль «раненных» выполняли адепты, которых преподаватель иллюзий из людей, по имени Грик, как следует «гриммировал». Накладываемые им иллюзии в виде оторванных конечностей, изощренных проклятий и крови выглядели так натуралистично, что сначала половина адепток падала в обморок, а вторая половина с визгом разбегалась. Адепты же сначала пытались погнаться за ними, но затем, после того как Грик и Виланд чуть повысили голос, мигом успокоились. И снова начали изображать раненных.

Хвенильда не давала спуску своим отрядам. Тут и там группы адептов практиковались с самыми различными видами оружия. А Хвенильда и еще пара преподавателей тщательно следили за ними. Причем валькирия сразу сказала: кто будет ныть, отправиться домой. Насовсем. Без возможности восстановления в учебе.

Ныть не пытались. А вот один второкурсник гном решил, что больных не станут привлекать к учениям и изобразил приступ золотой горячки – болезни, что поражала только его расу. Даже нашел где-то золотую пыльцу и обсыпался пятнами. После чего показался в таком виде и удрал в комнату, проорав, что на карантине.

Итог? Он влетел в портал быстрее, чем успел сказать: «Ой». Хвенильда же брезгливо вытерла сапог о траву и сообщила:

– Кто-то еще болеет?

Все вдруг поняли, что никогда не чувствовали себя так хорошо, как сейчас.

– Куда она его? – шепотом спросила у Виланда

– Домой, – хмыкнул тот, – ну как домой. Его выбросит километрах в двадцати от входа в Гномрин. А там камни и гароды.

Я сморщилась. Гароды – полосатые твари, похожие на ящериц, но с пушистым хвостом. Питались они травой, но их не любили за одну особенность. Если они пугались, то выделяли очень вонючие газы. Крайне вонючие и трудноудаляемые с одежды. Не повезло гному.

Больше попыток не было, все сосредоточились на деле. Я же с подозрением косилась на Хама. Вся эта подготовка, проверка. Да, это здорово, но при чем здесь «условия, максимально приближенные к реальным»? На территории Академии пока не было даже самой захудалой нечисти. Не гонять же полтергейстов!

Хам же ухитрялся быть словно одновременно в нескольких местах. Вот он с каменным выражением лица смотрит как адепты дерутся на мечах, а вот уже следит за тем, как правильно используют боевые заклинания на манекенах. И даже не морщится от щепок, что летят во все стороны. А потом вдруг он оказывался рядом с артефакторами, проверял как все настроено. И так далее.

Моим адептам почти не досталось. Видимо, Хам впечатлился ловушками. Разве что проверил насколько хорошо могут передвигаться замаскированные адепты, буркнул что-то и быстро ушел. Мне даже стало не по себе.

Вдвойне мне стало не по себе, когда уже вечером Хам перехватил меня на дороге в жилое крыло. К тому времени я устала и мечтала попасть в душ. А перед этим заварить эльфийский чай. Он бодрил и прибавлял сил. Потому впереди планировались еще часа три маскировочного забега мимо предполагаемого противника. Учитывая, что это были водники, ожидалось нечто трудное. Нюх и интуиция у этой расы была просто отменной. Как и реакция.

Как раз в тот момент, когда я спешила в свою комнату и уже мысленно снимала одежду, меня перехватили в буквальном смысле. Точнее – остановили. На полном ходу. Непонятно откуда взявшийся Хам очутился на моем пути. И я лишь чудом успела затормозить. Иначе врезалась бы носом в широкую грудь высшего.

– Вашу… – ругательство тоже получилось удержать. – Лорд Хамсферженвальд, вы что-то хотели?

Понятное дело, что хотел. Стал бы он стоять тут передо мной, скрестив руки на груди и разглядывая в упор. Денек выдался нелегким даже для высшего. Вон и волосы чуть растрепаны, и взгляд чуть уставший. Почти незаметно, только я то эльфийка. У нас глаз – алмаз.

– Цветочек, просто совет: убери волосы в более аккуратную прическу. Здесь не эльфийский бал, а учения. Я видел на войне, как одной такой эльфийке просто раздробило руку. Она не смогла увидеть опасность из-за пряди, лезущей в глаза.

Я невольно провела рукой по волосам. Ну да, пара прядей выбилось.

– Мы не на войне, – потом не удержалась и добавила, – и перестаньте называть меня Цветочком. Я выучила ваше имя.

– Я никогда не даю советов просто так, – сообщил Хам тоном, от которого у меня зачесался затылок. – а в произношении своего имени не чувствую уважения, как и сказал.

И пошел дальше. Я же посмотрела в спину, обтянутую темной рубашкой и не удержалась от вопроса: