Франциска Вудворт - Жар огня

— Вы… — Я потрясенно уставилась на темного, который, несмотря на свой предполагаемо древний возраст, выглядел молодо и живее всех живых. У меня даже язык не повернулся озвучить свою догадку.

— Что я? — изогнул он бровь.

— Вы… — Зажмурившись, я дала себе мысленно пинка и, распахнув глаза, заставила произнести остальное: — Вы Морос?

— Я? — неподдельно изумился Темнейший, вот только меня этим было не провести.

— Вы! — уже обвинила его. Нервы сдали, и я буквально крикнула ему в лицо: — Иначе почему ваша физиономия была нарисована прямо у меня над головой?

— Где? — Издеваясь, Темнейший посмотрел вверх, в дыру, откуда на нас бездушно взирали холодные звезды. — Ты бредишь!

— Нет! Я помню. Вы — Морос!

Взгляд темного похолодел и стал точь-в-точь, как на его портрете. И тут до меня дошло, на кого я посмела кричать. Все внутри задрожало мелкой дрожью от ужаса. Какая же я идиотка! Мы одни, ему стоит лишь чуть сильнее сжать пальцы на моем горле, и…

Подтверждая мои худшие ожидания, пальцы сжались. Теряя сознание и уплывая во тьму, я еще успела услышать:

— Ели хочешь жить, ты ни с кем больше не поделишься этим.

Я пришла в себя уже в палате целительского корпуса Академии. Слишком часто попадала сюда и обстановку узнала без труда. Правда, никогда не думала, что буду настолько рада очутиться здесь. Вся наша экспедиция в горы казалась кошмарным сном. Я потянулась под одеялом, испытывая удовольствие оттого, что нахожусь в тепле и мягкой постели.

— Лоран! Очнулась?

Я вздрогнула, только сейчас заметив своего опекуна, который сидел в кресле. По-видимому, он задремал, но проснулся от шороха.

Харн пересел на постель и сжал мою ладонь.

— Я больше никуда не отпущу тебя одну!

Вспомнив о других, я дернулась привстать, с тревогой заглядывая в его глаза.

— Лежи! — удержал меня принц. — Ты еще очень слаба. Целитель сказал, что тебе необходим покой. Ты едва не выгорела.

«Как остальные?» — беззвучно спросила я.

— Пить? — не понял Харн, а я остро пожалела, что нет Тени или Темнейшего, с которыми могу говорить.

При мысли о последнем я вспомнила все и содрогнулась. Он Морос! Древний темный, божество, которому поклоняются… Рука непроизвольно легла на шею. Казалось, я до сих пор ощущаю хватку его пальцев.

Мой опекун все же принес воду, и, пока пила, старалась понять, благодаря какому чуду Темнейший оставил меня в живых?! Его последняя угроза четко врезалась в память. Я понимала, что рассказать о Моросе никому не смогу, если хочу жить.

Отдав Харну стакан, я схватила его за руку и написала: «Сарияр».

— Они живы и здесь. Ты не знаешь, кто их укусил? Целители ищут противоядие.

«Наг».

— Наг?! Ты уверена?

Я утвердительно кивнула, а он взволнованно вскочил.

— Лежи, я сейчас. Нужно сказать об этом и позову целителя.

Принц вышел, но одна я оставалась недолго. В палату заглянул Кайл и расплылся в улыбке, встретившись со мной взглядом. Оглянувшись нервно назад, буквально просочился в комнату и бесшумно прикрыл дверь.

— Напугала ты нас! Вас нашли в стазисе, и только ты была не укушена. Гаярда защитила?

Я кивнула и тут же забеспокоилась насчет змейки, ведь не чувствовала ее с пробуждения. Отодвинула рукав пижамы, но на привычном месте Гаи не было. При мысли, что Темнейший мог ее забрать, меня накрыло паникой. Забыв обо всем, дрожащими руками стала расстегивать пуговицы пижамы, ведь она в храме пряталась под одеждой.

«Гая! Гаечка!» — мысленно звала, ища ее.

К счастью, змейка обнаружилась на груди. Я с нежностью погладила татуировку. Гаярда лишь чуть пошевелилась, едва выступив над кожей, и опять стала рисунком.

«Поешь», — протянула ей руку, но змейка свилась кольцом вокруг моей груди, даже не повернув головы.

— Что здесь происходит? — холодный голос Харна заставил вздрогнуть и вспомнить, что я не одна.

Оторвав взгляд от гаярды и увидев застывшего Кайла, а также Харна с целителем, я спохватилась и запахнула пижаму.

— Ничего, — отмер Кайл, и отвернулся, закрывая меня своей широкой спиной. — Лоран проверял… нет ли ранений.

— Пусть не беспокоится, он на удивление цел, — подал голос целитель, подходя ко мне. Харн тоже двинулся, но был остановлен: — Вам лучше покинуть палату, пока я осматриваю пациента.

— Но я опекун.

— Мне это известно. Я сообщу вам результаты осмотра.

И настолько это прозвучало властно, что под давлением авторитета целителя мы с ним быстро остались в палате одни.

Странно, но мое сердце почему-то тревожно забилось, и я судорожно сжала ворот пижамы. Застегиваться под взглядом целителя было неудобно, а еще находиться в горизонтальном положении, остро чувствуя свою беспомощность.

Целитель сел на постель, а я уперлась ногами и подтянула тело вверх, приподнимаясь и увеличивая между нами расстояние.

— У тебя магическое истощение, разве ты не чувствуешь? Не очень умно в таком состоянии кормить гаярду. Даже она это понимает.

У меня в груди действительно поселилось тянущее чувство, как будто чего-то не хватает, а еще слабость присутствовала, словно все тело умертвия пожевали. Но все это были мелочи по сравнению с тем, что я жива, а вот слова целителя насторожили, как и действия. Он отбросил мою руку и уверено развел полы пижамы, открывая змейку.

«Кто вы?» — испуганно спросила я.

— Теперь я знаю, кто разрушил мой храм. Что же ты умолчала о своей способности? — с укором произнес… Темнейший!!! Черты лица целителя потекли как вода, являя темного.

У меня дыхание перехватило. Он здесь?! Зачем? Я издала всхлип и сделала попытку отползти, но была придавлена рукой к постели.

— Не дергайся, я пришел покормить твою пиявку.

Мой взгляд опустился на грудь, и глазам предстало невероятное зрелище: Гая пыталась выползти из-под его руки, но не могла. Он не только меня удерживал, но и ее!

— Какие же вы неспокойные, — покачал головой темный, а потом прокусил себе запястье второй руки и поднес ее к гаярде. — Пей!

Змейка отвернулась, и тяжелая капля крови упала на мою кожу. Гая извернулась, чтобы она не попала на нее.

— А еще не слушаете того, что вам говорят. Пей, я сказал! Моя кровь дорогого стоит. От Лоран кормиться тебе нельзя, и защитница ты сейчас слабая.

Гаю он не убедил, как и меня. Видя это, Темнейший издал нечто сродни пренебрежительному фырканью и перешел к угрозе:

— Развоплощу!

Нехотя гаярда приподняла голову и приблизила мордочку к нескольким алым каплям на моей груди. Рассеялась тьмой и накрыла их, а потом проявилась татуировкой на теле и быстро скрылась, замерев, судя по ощущениям, в районе моей лопатки.

— Вижу, упрямство — ваша общая черта. Ладно, этого хватит. — Темный лизнул свое запястье.