Мария Веселая - Я родилась пятидесятилетней...

В свой первый приезд я обратила внимание на духоту и отсутствие растений в кабинете постоянно загруженного родственника. А в следующий я привезла с собой это нежно-лавандовое чудо и гордо поставила на шкаф рядом с многочисленными грамотами и дипломами наград фирмы. Собственно, и по сей день горшок не сдвинулся ни на дюйм.

Лицо Роба приобрело чуть смущённое выражение, а загорелые скулы немного порозовели, но он тут же заставил себя нахмуриться:

— Хорошо, но при чём тут индейцы? Ты что, не можешь закупать мед в Аризоне? Это нерентабельно!

Ох, кажется, что у меня глаз дернулся на последнем слове…

Убедить индейцев было довольно сложно, но многие были не прочь попробовать что-то новое. Громче всех орал довольный Джейк. За обещание того, что он будет дегустатором всех моих попыток, он был готов носить меня на руках. Лишь бы его не привлекли непосредственно к обустройству пасеки, конечно.

Старик Муэта, услышав мое предложение, стремительно пошёл на поправку без всяких медицинских манипуляций с моей стороны. Резервация, морально готовившаяся к новым похоронам, с робкой надеждой смотрела на деятельную и фонтанирующую идеями меня. Многие местные женщины предложили свою помощь по пошиву, если им дать ткани и показать, как и что делать, конечно… Несколько умелых резчиков по дереву показали свои работы, которые были выполнены с таким искусством и выглядели так дорого, что я однозначно решила: маленькому магазинчику в Сиэтле быть.

— Ну, на это есть много причин, но для тебя я назову основные. Во-первых, как мне объяснили, вкус мёда зависит от многих нюансов: пчёлы, местность, даже погода. Мёд, который будут собирать в дождливом, заросшем мхом Вашингтоне, будет слишком трудно повторить в Аризоне. Я бы даже сказала — нереально. А моя цель именно неповторимый вкус готового продукта. Во-вторых, натуральность ингредиентов. Я не собираюсь пихать в этот мёд химию или красить его даже пищевыми красителями, чем иногда грешат менее… — я задумалась, подбирая удачное слово, — скажем так, «природозависимые» производители.

Я кавычками обозначила всё, что думаю о политике страны, разделяющей пищу на недорогую и «экологически чистую». Действительно, мало какие фермерские хозяйства могли похвастаться таким трепетным отношению к природе, каким оно было у индейцев.

— Ну, и в третьих, эти ребята готовы работать как пчелки при должной мотивации и без лишних задираний носов. Я не собираюсь ублажать эго мастеров и терять клиентов от просроченных заказов из-за творческого кризиса мнимых гениев, которые всего лишь умеют шить на машинке. Все раскройки давно придуманы и сделаны. Меняется размер, цвет тканей и нитей. Всё! Велосипед я изобрету сама, мне нужны трудолюбивые люди с руками, которые растут из плеч, а не заднего прохода, дед! — на последних предложениях я явно повысила голос.

Дед смотрел на меня с плохо скрываемым умилением. Дождавшись конца моей пламенной речи, он пару раз тихо ударил пальцами по ладони. Типа поаплодировал. Судя по жару, прилившему от горла к щекам, я покраснела.

— Брависсимо. Я в деле. Сколько тебе нужно, дорогуша?

Правильные вопросы задаете, начальник… Самой бы знать…

Я не была гением финансов, я не знала, сколько понадобится вложений для пасеки, я даже ни разу не делала ремонт и понятия не имела, сколько будет стоить место для магазина. Ничего не знала. Но, как всегда, такая самоуверенная, до идиотизма. Шиздец, короче…

«Во что ты ввязываешься, ду-ура?» — панически верещал тоненький голосок здравого смысла у меня в голове, но был шуганут совестью и перекрикнут задорным голосом азарта: «Пилите, Шура, пилите. Они золотые…»

— Я пришлю тебе счёт после прикидки. А сейчас мне нужно привести себя в порядок перед встречей с твоими русскими партнёрами, — я решала для себя дилемму: рискнуть ли снять гипс раньше времени, либо судьбу не испытывать…

Прикинув свои возможности, я решила, что плечом и так привыкла не шевелить, носить тяжести я однозначно не буду и толчков Лорен в ближайшее время тоже не предвидится. Это было против всякой медицинской сознательности, но мне настолько опротивела бесформенная одежда, частичный душ, лишний килограмм, но главное, невозможность почесать во-он там, левее лопатки, что я, сжав зубы и скрестив пальцы, поступила весьма самонадеянно, положившись на собственную удачу. Справедливости ради, она редко меня подводила.

Успокаивала я себя тем, что уже в понедельник я неистово покаюсь доброму доктору Карлайлу, который однозначно встречал в своей жизни и более запущенные случаи…

Проходя мимо стайки что-то восхищённо щебечущих сотрудниц, я непроизвольно навострила ушки, услышав:

— …этот русский бог!

Вряд ли девушки с таким трепетом обсуждали православие, короче, мне стало банально любопытно.

— Ванесса, что я слышу? Неужели кто-то пододвинул Батлера с твоего пьедестала? — я самым невежливым образом вклинилась в разговор и толпу, пользуясь своим особым положением, ну и чуть-чуть гипсом…

— Белла! — дедушкина помощница по связям с общественностью, или как там называлась её должность, когда нужно красиво хлопать ресницами и очаровывать клиентов улыбками, мило захлопала в ладоши, увидев меня. — Смотри, какой красавец к нам приезжает сегодня! Тебя же из-за него вызвали!

Мельком глянула в журнал. Ну, мужик. Средней прожарки такой и небритости. Немного прилизанные тёмно-русые волосы, полуприкрытые глаза, которые избегают объектива фотографа, и абсолютно шикарный, очень качественный смокинг. Пожалуй, всё. Своим кратким и чётким описанием-впечатлением я поделилась с девочками. На меня тут же зашикали, оглаживая фото, как будто этот некто мог услышать мои богохульные речи и обидеться.

— Ничего ты не понимаешь, Белла! — фыркнули дамы, морально и физически выдавливая меня из своего шушукающегося клуба.

— Давайте я вам как-нибудь своего соседа по биологии сфотографирую и покажу? — я представила, как они ахают и пускают слюни над фотографией ожившего Тутти, и как я на импровизированном аукционе пускаю с молотка сначала сотовый номер парня, а потом описательный образ его девушки-идеала, какой помнила Беллу из книги…

«Дорогая, ты точно еврейка… Зарабатываешь на воздухе!» — прозвучал в моей голове уже не шутливый, а осуждающий голос Каллена, и я решила, что не так уж нуждаюсь…

— Он такой ловелас, говорят, что у него шесть официальных любовниц! — громким шёпотом просветила Дафна компанию благодарных слушательниц.

Я скривилась. А в голове медленно, но верно вырисовывался образ и поведение…

— Зовут бога как?

— Алекс… — восторженно мурлыкнула новенькая, имени которой я не помнила.