Мария Веселая - Я родилась пятидесятилетней...

Хотя, я не удивлюсь, если Роб лично принёс тот злополучный журнал и показал фото клиента нашим сплетницам, дабы девушки сами напросились. Я даже не сильно удивлюсь, если сотрудница согласилась сократить свою месячную премию ради этой встречи.

Вот у кого я училась делать деньги из воздуха:

— Ваша внучка чувствовала себя слишком уставшей после перелёта. Думаю, она поехала домой, Роберт, — я многозначительно посмотрела на деда.

Не дёрнув бровью, дедуля подыгрывал моему спектаклю. Ванесса непонимающе переводила удивлённый взгляд с меня на работодателя. Ричард благоразумно молчал, привыкнув к нашим играм… Увидев, что девчонка вот-вот сдаст меня неудачным вопросом, Роб притворно ласково спросил:

— В чём дело, Ванесса? Тебе тоже нездоровится? Выглядишь ты неважно… Иди домой, дорогая…

В последней фразе явно сквозил настоятельный совет. Я невозмутимо отвернулась, расслабляясь, о разоблачении теперь не может быть и речи.

— Н-но… А как же… — в голосе бедной Ванессы теперь почти слышались слёзы.

Детка реально не понимала ситуацию.

— Исчезни! — выразительно медленно приказал дед по-испански.

Жалобно всхлипнув, но не пытаясь спорить, девушка вышла из зала, не прощаясь.

— Квартальная премия? — предположила я, салютуя родственнику бокалом, подобным образом благодаря за такую защиту моих, даже шуточных, интересов.

Роб усмехнулся, демонстрируя белоснежные зубы:

— Нет, дорогуша, годовая… И время я не уточнял! — с удовольствием добавил интриган.

Я улыбнулась, ласково качая головой и признавая опыт Маэстро разводов на деньги:

— Хитро!

— Несравненная, можно тоже поучаствовать в вашем любопытном разговоре, раз уж я прилетел сюда с другого континента? — недовольный Александр даже привстал с кресла, лишь бы я его заметила.

Медленно и нехотя я одарила мужчину насмешливым взглядом:

— В нашем разговоре нельзя, — сказала по-русски, как отрезала, — но вы начните свой, желательно с представления для невежливых императриц, вдруг нам понравится, и мы тоже поучаствуем… Вы же готовились? — я вздёрнула бровь, намекая, что попытку подлизаться через внучку заметила.

На скулах русского так красиво заиграли желваки, что я мысленно погладила себя по головке и вручила себе «Оскар». А ты думал, в сказку попал? Нам нервные и слабые партнёры не нужны. Это естественный отбор, дорогуша…

***

«Моя порода…» — мысленно улыбнулся Роберт, наблюдая, как взявший себя в руки Грановский безуспешно пытается прощупать степень непробиваемости внучки.

Впрочем, относительно породы дед понял едва ли не с первого взгляда в хитрые карие глазки кудрявого трехгодовалого ангела с характером бесёнка…

— А ты мой добрый дедуля, да? — спросила четырнадцать лет назад малышка с задатками потомственного манипулятора, прострелив мужчине сердце навылет одной фразой.

В тот день, прижав к себе это лёгкое чудо в нарядном платьице, Роб понял, какой он на самом деле трус… Да, пора было менять в жизни многое. То, как бизнесмен сейчас без оглядки ведёт дела и, главное, с кем, просто недопустимо, зная об этой девочке. Рано или поздно враги, конкуренты поймут, найдут… Попробуют надавить через неё.

Это означало крах. Мистер Хиггинботом теперь до дрожи боялся потерять этот шустро показывающий ему что-то комочек счастья. Смотрел на неё, такую маленькую, не находя ни единой своей черты в лице, но сердце стучало бешено и как-то радостно, тикая: моя… Моя… Моя девочка.

Роберт никогда не чувствовал подобного с Рене, даже когда смотрел в свои глаза на лице дочери. Они были совершенно разные внутри. Совершенно не понимали друг друга. Им не о чем было говорить. Тем более после его развода с Мери, на которую дочь всегда была слишком похожа…

— Это мой фарфоровый друг. Его зовут Тутти… А с подругой Светой мы шьём куклы, — бодро просвещал пристукнутого новыми эмоциями деда ребенок. — Смотри, какая некрасивая, но это пробная партия, потом будут лучше.

Шьём куклы? Пробная партия?! — зацепившийся за несоответствие мозг пытался найти логичное объяснение такому странному диалогу, хотя нет, скорее монологу трёхлетней девочки, но объяснения не находилось.

Обескураженный мужчина с какой-то непривычной беспомощностью обернулся к Рене, которая, облокотившись, стояла в дверях детской и с подозрительным удовлетворением взирала на отца.

Девочка же с улыбкой взяла дедушку за руку и повела показывать свою копилку с карманными деньгами. Признаться, это был самый ненавязчивый и приятный развод на деньги, который успешному брокеру приходилось видеть за всю свою жизнь.

Белла с детства была уникумом. Таких, как она, называют «дети-вундеркинды». В три года малышка уже читала сказки и говорила без всяких искажений. Как потом оказалось, не только на английском. Всё новое давалось ей необыкновенно легко. Она не задавала детских вопросов типа: что такое радуга, почему люди не летают, как птички, откуда берутся дети или почему трава зелёная. Если честно, мистер Хиггинботом опасался, что если поинтересуется, например, последним, у самой девочки, пятилетняя всезнайка фыркнет и начнёт читать ему лекцию о хлорофилле и фотосинтезе. Поэтому он ничего не спрашивал. Вообще редко задавал вопросы этому взрослому ребёнку.

Она не просила игрушек, хотя он был готов задарить ими свою маленькую принцессу. Именно принцессу, потому что после встречи с внучкой успешный брокер поменял слишком нервную и рискованную работу, начав строить свою империю. Зная, что его усилия не пропадут всуе. Он подарит свою компанию этой девочке, когда она поймет, что её мечта стать врачом — блажь чистой воды. Роберт был уверен в этом. До некоторых пор, пока раннее увлечение девочки медициной не превысило все мыслимые пределы. Литература, конференции, встречи, новые знакомства… Почти всё крутилось вокруг одной сферы жизни его девочки, от которой он желал её оградить.

Мистер Хиггинботон был уверен, что в этом сердобольном увлечении виноват Чарли. Никто в роду Хиггинботама никогда не был врачом. Он даже поднял архивы до пятого колена, чтобы не сомневаться. Но этот выродок индейцев, в которого так неосторожно влюбилась Рене, всё испортил… И не имело значения, что крови квилетов в отце внучки было от силы четверть! Это именно шериф Свон возил Беллу в резервацию, где она начала лечить всех попавшихся обездоленных, периодически жалуясь Робу, как бы мельком, об их бедственном положении, и что она не прочь и дальше помогать краснокожим и другим больным в целом…

А всё так хорошо начиналось…

Старик так старался привить девочке любовь к роскоши, взлелеять её с ранних лет, чтобы его малышка всегда знала: она бесценна. Но крошка абсолютно не радовалась статусной роскоши. Дорогая одежда, драгоценности, даже с машиной, которую он ей купил и готов был отдать в тот же день, внучка решила повременить. Она не была противницей подарков, нет… Но в них Белла всегда ценила прежде всего оригинальность и познавательность, а не стоимость.