Ева Никольская - Опекун для золушки

– Глория? – предположила я. – Дар намекал мне на Агату и тебя. Я не видела связи, а потом вы с Глорией… – Договорить не смогла, слишком больно было.

– Нет. Твоя сводная сестра просто марионетка, как и другие.

– Кто другие? Герцогиня и Цыганка? – Я по-прежнему шептала.

– Возможно. Хотя не припомню, чтобы кто-то из них создавал нам проблемы. – Он продолжал поглаживать мои виски и скулы, хотя давно завел непослушные волосы за уши.

– А приглашение на лиловую вечеринку не в счет? – Уголок моих губ дернулся, наметив нервную улыбку. – Его принесла твоя мачеха. Думаешь, тоже была под чужими чарами?

– Как знать, – задумчиво отозвался Ивар, разглядывая меня, будто видел впервые.

– Одно могу сказать точно: Милисента – не та черная леди, что напала на меня сегодня. Просто потому, что находиться одновременно в двух местах она вряд ли бы смогла. Я видела ее мельком, когда окутанная тенями женщина еще не ушла. Герцогиня как раз подошла к подножию лестницы. Так что твоя обожаемая мачеха вне подозрений. – Вздохнула с толикой сожаления, потому что кандидаткой на роль главной гадины она была прекрасной.

– Вот видишь, мы оправдали уже двух невиновных леди – хорошее продолжение скверной ночи! – иронично произнес муж. – А что с Цыганкой?

– Меня она не трогала. Наоборот, пыталась помочь на последнем испытании в отличие от Агаты. Да ты сам все должен был видеть в этих ваших «сотах». Ну а что насчет тебя? Не покушалась? Нет? – спросила вроде как равнодушно, а потом язвительно добавила: – Постель согреть не предлагала? Или ты интересуешь исключительно Глорию? Жаль, что мой сновидческий дар действует избирательно: одну любовницу показывает, а о других молчит.

– Какой вредный дар. – Герцог наклонился так низко, что наши губы практически соприкасались. – Весь в хозяйку, – шепнул ласково.

– Что?! – Голос ко мне вернулся, еще какой! От возмущения и не такое бывает. А вместе с голосом из груди вырвалась золотая искорка, от которой веяло таким негодованием, что я вмиг забыла о собственном раздражении.

– Это как понимать? – чуть отступив от меня и скрестив на груди руки, строго спросил герцог. Кого именно, неизвестно, но ответить могла только я, Лиза же яростно сверкала, выказывая свое отношение к происходящему.

– Она защитила меня от черной леди, – сказала я, с благодарностью взглянула на разъяренный огонек и шепнула одними губами «спасибо». – А сейчас, наверное, обвиняет тебя в инцесте и еще бог знает в чем, – предположила, видя, что Лизанда не успокаивается. – Ты же поцеловать меня хотел, да? Такую вредную, – напомнила ядовито.

– Конечно, – без зазрения совести заявил маг. – И сейчас хочу. Кстати, о вредности… Если бы не дулась и не накручивала лишнее, а сразу спросила про Глорию, как мы только сюда вошли, я бы честно все рассказал. Хотела уколоть меня своим равнодушием, да, мышка? Напрасно, я вижу тебя насквозь. И ураган чувств, который беснуется в твоих удивительных глазах, говорит сам за себя. Ну же, Мика… Спроси меня! – потребовал он, отмахнувшись от сестры, как от назойливой мухи. Та раздраженно сверкнула и унеслась в прихожую, не желая нас больше слушать.

Вот и славно! При свидетелях обсуждать такие темы не хотелось.

– Ты спал с ней? – Я говорила о Глории.

– Нет.

– Но обнимал и целовал! – воскликнула обиженно.

– Не целовал, но хотел.

– Мерзавец! – Я дернулась, но он крепко схватил меня, снова нависая: так, что я видела лишь его мерцающие золотом глаза. Хищные, колдовские… любимые.

– Ты будто не слушала меня, девочка, – сказал Ивар, глядя мне в лицо. – Хотел, потому что на меня воздействовали магией. Угадай чьей?

– Неужели принца? – Я наконец прозрела. – Тот кулон, да? Приворотная магия была в нем? Лазурная… у нее голубой цвет! Я помню, на стене храма имя Дария было написано таким.

– Умница, – похвалил герцог, целуя меня. Нежно, ласково, будто поощряя, а заодно и успокаивая. – Если бы не ждал проявления чужих способностей в нестандартной ситуации, мог бы списать такую вспышку притяжения на банальную похоть, только я знал, Мика. И потому подыграл, чтобы вычислить источник приворота.

– Но ты так на нее смотрел, – простонала я, не в силах полностью исторгнуть обиду, занозой засевшую в сердце. – Касался шеи, ласкал…

– Только чтобы проверить камень, Микаэла. Я бы даже в любви ей признался, лишь бы усыпить бдительность! – заявил он, чуть встряхнув меня за плечи. – Ну же, девочка моя, посмотри на меня. Мне нужна ты, только ты. Ты – моя жена перед законом. А после того, как вычислим поганку, которая считает, что может верховодить в нашем доме, станешь моей и перед богом.

– Ты все решил…

– Мы все решили! Еще вчера. Ночью. Помнишь нашу ночь? – Это было нечестно, потому что я действительно вспомнила. Лепестки роз, звезды и страсть, в пылу которой было так приятно сгорать и воскресать вновь, будто феникс из пепла. – Мне льстит твоя ревность, мышка, но больно ранит недоверие. Я не брошу тебя, не предам. Никакая магия не заставит меня это сделать, пойми же наконец. Я ТВОЙ мужчина.

– У нас все так быстро произошло, что…

– Я был твоим еще тогда, много лет назад, – перебил он, расстегивая мое платье. И мне бы воспротивиться, оттолкнуть его, но я так хотела почувствовать прикосновение мужских пальцев к моей обнаженной коже, мечтала, чтобы Ивар снова обнял, прижал к себе крепко-крепко, а потом уложил меня на шелковые простыни и целовал МОЮ шею, а не Глории, поэтому позволила ему продолжать.

– Тогда ты меня ненавидел, – возразила, поднимая руку, чтобы ему удобней было развязывать шнуровку на боку. – И обзывал занозой, – напомнила с укором.

– Ты и была занозой, – улыбнулся любимый. – Маленькой, вертлявой, с забавными кудряшками и глазками-незабудками… я их так и не смог забыть. – Услышав это, я тихо хихикнула. – Смешно тебе, – укоризненно проговорил он, целуя меня в макушку. – Незабываемая моя малышка, – сказал с нежностью, от которой защемило сердце. – Раздражала до зубовного скрежета, а как только исчезла из моей жизни, в ней будто дыра образовалась. Мне не хватало тебя, маленькая. Когда узнал, что за ритуал проводит сестра, чуть не угробил нас обоих, пытаясь ее остановить. За Лизанду беспокоился, несомненно… но за тебя, заноза, больше. Не смей сомневаться во мне, слышишь? Никогда!

– Не буду, – пообещала я, понимая, что снова плачу, но на этот раз от счастья. Он мой, со мной… навсегда. – Ой, Ив, – встрепенулась я, вырвавшись из круговорота приятных мыслей и чувств, – а что же с Глорией? И с ее амулетом? Ты так и не рассказал…

– Рядом с тобой сложно думать о чем-то другом. – Он выразительно посмотрел в заметно углубившийся вырез моего платья, ослабленного его стараниями.