Тори Озолс - Доверься мне

Его губы напряженно сжались, и он отрицательно покачал головой. Руки девушки дернулись и почти опустились, когда мужчина вдруг схватил ее за кисть и жестко подтянул к себе.

– Продолжай, – твердо приказал он.

– Ян…

– Это неважно. Все неважно, пока ты моя. А ты – МОЯ!

Девушка судорожно вздохнула. Не от страха, нет. Она знала, что он никогда причинит ей боли. Но напряжение в голосе, неоспоримая сила самца и его власть над ней, как над своей парой, заставили ее подчиниться и задрожать от возбуждения. Этот дикий зверь считал ее своей. Все в его поведении, жестах служило подтверждением этому.

– Продолжай, – повторил Ян с глухим порыкиванием.

– Эй, засунь свое возмущение куда подальше, большой плохой волк! Я не та девушка, которая будет терпеть такое отношение.

– Но тебе это нравится, – и в доказательство он принюхался.

Легкий румянец окрасил ее щеки, и девушка стиснула простыню в руках. Не желая вдаваться в подробности того, насколько именно ей нравится, она быстро накинула светло-салатовую ткань на голое мужское тело. Завязав на плече тугой узел, сделала шаг назад, дабы оценить свое творение. Римские патриции были бы посрамлены, окажись они в этот момент рядом с Яном. Вид беты вызвал у нее приступ смеха, но она постаралась его подавить.

Гордо раскинув руки, он продемонстрировал себя во всей красе. Простыня свободно свисала, распахиваясь при малейшем движении. Эмилия поняла, что с этим тоже нужно что-то делать. Поэтому, порывшись в сумке, достала черный кожаный ремень и, подойдя к мужчине, подпоясала его.

Снова отступила и не выдержала – звонкий смех вырвался на волю. Черт, еще никогда бета не выглядел столь комично!

– Супруга моя, – в голосе вместо ожидаемой злости была нежность, – ты предлагаешь бете вот так предстать перед своим альфой?

Она вытерла в уголках глаз слезы и с легкой улыбкой, хоть и слегка настороженно, ответила:

– Ага.

– Ладно, но ты потом компенсируешь мне муки уязвленного самолюбия, – вздохнул, соглашаясь, мужчина и прищурил глаза, скрывая лукавые искорки.

– Ты, правда, согласен?!

– Да. Ты моя пара, и я чувствую, что тебя расстроит, если я вернусь в стаю нагим. А волк просто не может позволить произойти тому, что опечалит его супругу.

Ее сердце сжалось от уверенности, прозвучавшей в этих словах. Этот трепет в душе нельзя назвать просто соединением. Это нечто большее. Нечто более важное. То, что страшно произнести вслух. То, что еще сильнее привяжет ее к нему. И то, что даст ему полную власть над ней. Еще хрупкое, но уже вполне сформировавшееся чувство.

Его осознаешь не в пылу страсти или ярости, не в борьбе за независимость и не при отстаивании своих прав, не в сладких и нежных прикосновениях… А именно тогда, когда гордый мужчина согласен выставить себя на посмешище в глазах своих подчиненных, лишь бы порадовать тебя.

– Дыши, – тихо прошептал он, моментально приблизившись к ней вплотную.

– Что?

– Дыши. Ровно и спокойно.

Нежное касание губ. Дыхание обжигает уста, смешивается с ее. Такое ощущение, словно он передает ей свою силу, заставляя отступить панику. Мелькает мысль «поздно паниковать, вы уже связаны», но и она сметается яростным напором поцелуя. Все исчезает, теряет значение. Руки на его шее… Обхватывают сильно, желая притянуть еще ближе. Единение душ и тел. И грань, до которой, как она считала, еще далеко, давно уже позади.

*****

Ян прошел сквозь кованые ворота, даже не замечая удивленных взглядов охранников. Его походка, спокойная и уверенная, каждым своим шагом так и свидетельствовала о гордости мужчины. Потому что ноша, находящаяся на его руках, была для него просто бесценной.

Брошенный из-за отсутствия бензина автомобиль так и остался на лесной дороге. Но мужчину это ни капли не смутило. Ему не составило труда подхватить свою пару на руки и пройти весь путь обратно пешком. Оборотень, что с него взять? Силой Эмилию не удивить, а вот трепетная забота Яна о ней приятна.

Их появление если и не вызвало фурор, то привлекло самое пристальное внимание. Удивление, недоумение, непонимание… Неверие, раздражение, ненависть… Умиление, радость, любовь… Оборотни, не отрываясь, следили за ними взглядами. Эмили, с трудом выдерживающая чужое внимание, буквально кожей ощущала бурлящие вокруг эмоции. Поэтому девушка смущенно спрятала лицо на груди мужчины, желая провалиться куда-нибудь под землю.

Ян подошел к дому альфы, где их уже ожидали. Дрэйк, Соня, родители – словом, вся честная компания, которая не могла пропустить такое событие. Бета поставил девушку на землю, обнял за талию и, притянув к себе, положил подбородок ей на макушку. Выражение полного пофигизма на лице говорило о его отношении к сложившейся ситуации.

– Видно, славненько ты повалялся во мху, брат, – нагло произнес альфа, окинув своего заместителя взглядом с головы до пят.

Эмилия тут же залилась краской, сообразив, во что втравила своего мужчину. Но Ян лишь гордо вскинул подбородок и сверкнул волчьим янтарем глаз:

– Завидно!?

Дрэйк согнулся пополам, содрогаясь от взрыва хохота.

– Черт, это с лихвой окупает все твои издевки, – вытирая слезы, произнес он и снова зашелся в смехе. – Блин, несите мне камеру побыстрее, это нужно заснять!

– Муженек, успокойся, – сквозь зубы процедила Соня, для уверенности стукнув того кулаком в бок.

– Альфа! – рык, грозный и сердитый.

– А какие цветочки-то миленькие! Так тебе идут! – снова поддел Дрэйк, притворным кашлем пытаясь замаскировать смех.

– Сынок, ты, наконец, представишь нам свою суженую? – ритуальный вопрос матери-волчицы, и Эмили закусила от волнения нижнюю губу.

– Сегодня ночью твой щенок выбрал себе пару, – громко произнес Ян: чтобы услышала не только его мать, но и все члены стаи, которые потихоньку собирались вокруг них. – Она завоёвана в священной погоне и покорена мной. Альфа, прошу принять наше сцепление. Отныне и навсегда она – моя супруга.

Альфа постарался стать прямо и придать себе серьезный вид, но губы так и подрагивали в еле сдерживаемом смехе.

– Истинную связь не может разрушить даже альфа. Отныне и навсегда она – часть тебя, – величественная фраза дрожью отозвалась в девушке.

Бета стиснул ее руку. Его глаза ярко засветились, когти на руках выросли, так же как и звериные клыки. Он запрокинул голову и завыл от радости, что его соединение было принято вожаком стаи.

Оборотни, что их окружили, вторили ему диким ревом. А после все разразились радостными криками и поздравлениями. Ни Эмили, ни Яну и никому из разделивших с ними в этот момент счастье не было дела до неискренних слов тех, кто не посмел в открытую высказать свое презрение к образовавшейся паре.