Тори Озолс - Доверься мне

– Я уже пообещала вам, что Говард не переступит порога моего дома, пока вы не разрешитесь от своего бремени.

– Но тогда тебе необходимо идти и баррикадировать двери!

Эмилия с улыбкой покачала головой, выслушивая безумную идею своей свекрови. Порой женщинам в такие моменты в голову приходят самые невероятные мысли.

– Для этого я вызвала альфу. Я всегда так делаю, ведь некоторые самцы слишком тяжело переживают этот период. А бушующий в ярости оборотень опасен для своей стаи.

– Мужчины на самом деле такие слабые.

– А теперь успокойтесь и дайте мне вас осмотреть. К сожалению, на нас, оборотней, не действуют человеческие обезболивающие, поэтому облегчить вам боль я не могу.

Разговаривая с женщиной, Эмилия старалась отвлечь ее от беспокойства и усиливающихся схваток. Быстро установив на кушетке специальные подколенники, она расположилась у ног Мери, проверяя, насколько открылась матка. Мысленно она торопила свою пару и альфу, надеясь, что они и правда появятся раньше Говарда.

Лишь однажды она принимала роды у истинной пары и до сих пор помнила, как сходил с ума оборотень от страданий своей самки. Он забыл обо всем, идя на поводу своих рефлексов защитника. И если бы не подоспевшие вовремя альфа с бетой и маршалом, то он бы стер ее с лица земли. После оборотень долго извинялся перед Эмилией, хотя и трудно ему было просить прощения у такой как она, но ведь только благодаря ей его пара осталась жива и родила их первенца.

Скрип открывающейся входной двери привлек внимание обеих женщин, заставив их насторожиться. Девушка быстро поднялась с табуретки и выглянула в коридор. Ощутив в темноте помещения аромат другой самки, Эмилия облегченно выдохнула:

– Бет, к счастью, это ты.

– Когда я шла в коттедж, мне показалось, что за мной кто-то следил, – нервно произнесла женщина.

– Скорее всего, Говард уже догадался, что происходит с его парой. Ты закрыла двери на замок?

– Да, но вряд ли он его удержит.

– Двери дубовые – пару минут продержатся, пока не подоспеет альфа. Пошли. Ты мне нужна.

*****

Альфа с Яном как раз успели к тому моменту, когда Говард, наполовину превратившись, царапал когтями дверь. Дрэйк грозно зарычал, давя силой на более слабого оборотня, призывая того успокоиться и вернуться в человеческую форму. Но зверь настолько впал в безумство, что прорывался, даже несмотря на давление альфы.

– Папа! – закричал Ян и кинулся к мужчине, пытаясь обездвижить.

Тот упорно боролся с ним, но сын давно превзошел отца по силе, поэтому смог оттолкнуть его от двери и откинуть во двор. Говард упал к ногам альфы и Дрэйк надавил рукой ему на затылок, прижимая к земле.

– Говард, обернись! – оборотень попытался взбрыкнуть, но альфа зарычал громче, и мужчина оказался не в силах и дальше опираться своему вожаку.

И вот уже на земле, тяжело дыша и вздрагивая, лежит измученный мужчина. Дрэйк присел возле него, продолжая удерживать, хоть и не с такой силой.

– Прости, альфа, – виновато прошептал отец Яна.

– Говард, ты должен контролировать себя. Сейчас Эмилии нельзя мешать, ведь она делает все возможное, чтобы помочь твоей паре и твоим детям. Нам остается набраться терпения и ждать.

Пока Дрэйк говорил, Соня, тихо наблюдавшая за предыдущей сценой, пробежала мимо них, поднялась на крыльцо и забарабанила в дверь.

– «Луна», – поприветствовала ее Бет, настороженно высунувшись из-за двери. – Входите.

В этот момент из дома послышался болезненный крик Мери, мучившейся в родовых потугах. Мужчины замерли, сверля глазами резко закрывшуюся за Соней дверь.

– Мери…

– Мама…

*****

– «Луна», вам не стоило приходить, – устало произнесла Эмили, сидя между ног мучающейся женщины.

– Я нужна здесь. Я знаю это. Чувствую.

Соня быстро подошла к измученной Мери. Пот стекал по ее осунувшемуся лицу, глаза то и дело закрывались, а дыхание было тяжелым и хриплым. Даже несведущей в таком деле девушке стало ясно, что роды проходят тяжело.

– Давай, моя хорошая, я уже вижу прекрасную маленькую головку, – приговаривала Эмилия.

– Я не могу больше… Не могу…

– Ты можешь, Мери! – вдруг твердо приказала Соня, и мощная сила еще не родившихся альф заструилась по ее венам, вырываясь наружу.

– Да, «луна».

Женщина была не в состоянии отказать в подчинении более сильной по рангу самке. Но не только усталость сейчас была ее проблемой. Внутренний зверь рвался наружу, желая перекинуться и залечить раны, чего категорически нельзя было делать, ведь это означало гибель для рождающихся детей. И Соня, словно почувствовав это стремление волчицы, опустилась возле Мери на колени и потребовала:

– Не смей! Я запрещаю тебе превращаться! Пока наш врач не даст разрешения, твой зверь останется на своем месте! А теперь тужься, Мери!

И женщина, сжав в руках ткань простыни, последовала приказу своей «луны»! Снова и снова, пока помещение не огласил первый крик ребенка.

– Я держу ее! – заулыбалась Эмилия, передавая девочку Бет. – Но это еще не все, Мери, тебе необходимо еще немного постараться. Твоя вторая девочка тоже хочет увидеть этот мир.

– Я так устала, – выдохнула женщина.

Взгляд Сони наткнулся на ее руки, на которых уже появились когти, и девушка взмолилась, чтобы Мери не перекинулась. Она удерживала ее силой своих детей, но когда инстинкты брали свое, даже эта сила не способна была сдержать рвущегося наружу зверя.

– И ты позволишь своей малышке умереть? – заговорила Эмилия. – Выкинешь ее, как ненужную вещь? Разве самка не должна до последнего защищать свое потомство?

– Нет, нет, нет… – женщина замотала головой.

– Тогда тужься!

– Тужься, Мери! – поддерживая Эмили, приказала «луна».

– А-а-а-а-а-а! – последний, самый громкий крик слился с детским писком, и все женщины, находящиеся в комнате, перевели дух.

– Вот так, моя хорошая. Красивая девочка. Две девочки, Мери! Две замечательные, здоровые девочки!

Прислонившись к дверному косяку, Эмилия молча смотрела на полное восторга лицо своей пары. Девушка не сомневалась, что эти малышки навсегда покорили не только его сердце, но и сердце их сильного альфы. Два старших брата, влиятельных и могущественных, разбалуют их по самое не могу. Ох и тяжело будет их будущим воздыхателям. Уже сейчас эти маленькие крошки вселяют в закаленные мужские сердца трепет и восхищение.

Глаза Яна загадочно блестели, и девушке показалось, что сейчас он представляет, что держит на руках своего ребенка, а не сестру. И от этой догадки ей стало муторно. Девушка сомневалась, что сможет когда-нибудь подарить ему такое счастье. И от этого понимания она ощущала себя еще более ущербной.

Эмилия готова была рисковать так, как Мери, терпеть каждодневные анализы и все муки трудных родов, лишь бы ощутить, как это – держать на своих руках частичку себя и своей пары. Слышать писклявый крик, пересчитывать маленькие пальчики, смотреть на пухленькие щечки и еще темненькие глазки…