Ульяна Каршева - Тёмные плясуньи

Дама Этейн, плача - отбивавшаяся от “вампира”, опрокинутая им на диванчик, зарыдала в полный голос при виде Бриндана, выглянув из-за замершей спины Католдуса и снова спрятавшись. Тот после паузы выпрямился, не оборачиваясь, - одёрнул на себе камзол и неторопливо, словно ничего не случилось, прошел мимо остолбеневшего парня.

Впрочем, Католдус прошествовал и мимо Ирины, которая не утерпела и пару раз прокрутила одной рукой своё оружие, словно играя, а на деле угрожая. Он покосился на неё, но промолчал и утопал к лестнице.

Женщина быстро села на диванчике, сжимая на груди разорванное платье и стараясь приглушить рыдания. Ирина бросила оружие в сторону, на ковёр, чтобы не гремело, и помчалась к ней. Свалилась рядом, на сиденье, и обняла её за плечи.

- Поплачьте, поплачьте - легче станет, - вздохнула она. И подняла глаза на парня. - Чего встал, как пень! Принеси что-нибудь, чтобы накинуть матери на плечи! Быстро! Хоть шаль, платок или шарф какой-нибудь! И стакан воды - живо!

Получив конкретный приказ, Бриндан немедленно попятился к одной из небольших дверей в стене этого зала.

- Шаль… на кресле… - вздрагивая от рыданий, прошелестела дама Этейн, а когда Ирина окутала её плечи и закрыла грудь тонкой шалью, снова прерывисто заговорила: - Как вы успели… Как вы успели… Вас боги мне… послали…

Бриндан, уже торопившийся к ней с чашкой в одной руке - с прозрачной шалью на другой, застыл перед ней, коленопреклонённый.

- Почему ты… - глухо начал он. - Почему ты не сказала? Я же подумал, что ты и он… Что вы оба хотите одного и того же!

Женщина осторожно провела ладонью под глазами и вздохнула, заикаясь от плача.

- Со смертью отца и несчастьем с дядей… ты отдалился от меня. Я всегда чувствовала твой неприязненный взгляд, и мне страшно было обратиться к тебе, когда ты всё решил за меня. Признайся, Бриндан, ты ведь думал, что Католдус мне нравится?

Договаривая, она снова залилась слезами, закрыла лицо ладонями. Девушка поразилась: “Ну, блин, сериал! Один придумал и психовал! Другая промолчала из боязни, что он не поймёт, вместо того чтобы цапнуть его за шкиряк и поговорить по душам!” И снова пришлось прижать женщину к себе и, слегка покачивая, тихонько уговаривать:

- Ну, успокойтесь, успокойтесь. Теперь Бриндан всё знает и поможет вам.

Но парень, вместо того чтобы утешить мать, молча встал и отошёл в сторону. “Что это он?! - снова рассердилась Ирина. - Трудно сказать пару-тройку ласковых слов для матери?! - И притихла, сообразив. - Он думает, что не сумеет защитить её. Ведь ему вскоре сменить дядю на его жутком посту! Но зачем тогда он привёл меня сюда сегодня?”

И интуитивно, вспомнив все обстоятельства, как он провёл е первый раз в этот зал, поняла и это. Он привёл показать её не матери! Католдусу! Но зачем? Она вспомнила злорадство на лице парня, когда он узнал, что придворный маг находится у матери… Бриндан что-то задумал. Но что?

Тем временем Бриндан обернулся к ним, жутко бледный, прикусив губу.

- Что бы я ни сделал… - начал он, и его губы страдальчески скривились. - Что бы ни сделал, я подвергну вас обеих… Дядя - сильный маг. Сильней меня. Но он быстро превратился в развалину. Я продержусь меньше.

Здесь бы, в паузе, которую он сделал, мучительно размышляя, Ирине надо было бы вставить вопрос: “В чём ты продержишься дольше?” Но она не сумела этого сделать при даме Этейн. Ситуация такая, что Бриндан вряд ли откроет своей странной невесте, что именно происходит в его семье, а для женщины только намёка о будущей участи сына хватило, чтобы она снова залилась слезами. Что же это… Бриндану осталось признаться, что он бессилен? Бессилен помочь матери… Но ведь для чего-то он хотел же показать Католдусу невесту! Зачем?!

Всё сводилось к одному этому вопросу, но Ирина слишком хорошо понимала, что ей Бриндан точно не доверится и она никогда не узнает сути.

Поэтому она выждала, пока дама Этейн успокоится, и встала с диванчика.

- Если бы моя деревня вас устроила, я бы предложила вам уехать отсюда, никому не говоря, куда именно, - со вздохом сказала Ирина, положив на плечо женщины руку. - Вам нужна передышка. Вам надо успокоиться. А для этого надо не думать о том, что этот Католдус вот-вот снова встретится с вами.

- А ведь хорошая идея, - удивлённо сказал Бриндан матери, которая нахмурилась, явно обдумывая эту идею. - Мама, что ты думаешь о поездке к бабушке? В её загородное поместье? Она недавно передавала нам весточку. И, может, это добрый знак?

- И лучше уехать ночью, чтобы в городе не узнали, - добавила Ирина.

Бриндан посмотрел на неё и кивнул.

- Правильно. Мама, позвать к тебе прислугу, чтобы приготовили вещи?

- Бриндан! - справедливо возмутилась Ирина. - Какая прислуга?! Ты что? Лучше я помогу даме Этейн, чем кто-то, кто потом может рассказать кому угодно, куда именно твоя мама отправилась! Пусть её отвезут, да там и останутся. Ну, кучер, например. Бриндан, сторожи нас, чтобы сюда никто из слуг не вошёл, а мы начнём сборы в дорогу. Идёмте, дама Этейн!

В спальне дамы Этейн пришлось повозиться. Для начала Ирина помогла женщине избавиться от разорванного платья и переодеться в платье попроще - имея в виду поездку, которая, как выяснилось, будет продолжаться не менее пяти часов… Последнее обстоятельство Ирине понравилось. Карета и пять часов. Поместье далеко от города, хоть и называется загородным. Затем обе принялись готовиться к поездке.

Пока собирали вещи, дама Этейн несколько раз робко взглядывала на Ирину. Девушка понимала, о чём она хочет спросить, но помалкивала. Она и так сегодня слишком разговорчива. На этот раз дождётся, пока её не попросят ответить на вопросы.

Наконец, складывая лёгкий летний плащ, женщина не выдержала:

- Сын о вас почти не говорил. Давно ли вы с ним знакомы?

- С начал первого курса, - охотно ответила Ирина, стараясь, чтобы её деловитость успокоили даму. - Мы же пара - он разве не рассказывал обо мне?

- Мы мало… общались.

- Ну так вот, - суперсерьёзно начала Ирина. - Мы познакомились с ним, когда нас поставили парой в танце. Ну, вы же знаете, где он учится, да? На факультете тёмных плясуний. Ух ты, как мы с ним попервости-то ругались! Всё-то ему во мне не нравилось! И ходить я не умею, и ритм не слышу.

- Он-то из-за этого ругался, - осторожно вставила дама Этейн. - А вы с ним почему? Вам что-то не нравилось?

- Мне не нравилось то же, что и вам, - спокойно уточнила девушка. - Он молчит, когда не надо. Нет, чтобы сказать: Лирейн, сделай так, а не этак! Нет, он сначала меня дурой деревенской обругает, а потом только лениво так скажет - вот, мол, что не так!

На последние слова Ирины мать Бриндана невольно улыбнулась. Ей понравилось, как Ирина оценила манеру сына говорить - “лениво”?