Марина Комарова - Калинка-малинка для Кощея

Месяц назад.

— У нас неприятности, — возвестил Дивислав с таким видом, словно эти они предназначались исключительно мне одному.

Я оторвал взгляд от строк древнего свитка и задумчиво посмотрел на брата. Тот стоял возле двери с самым невинным видом и изо всех сил показывал, что обещанные неприятности — не его рук дело.

— И что… за неприятности? — поинтересовался я, не торопясь покидать уютный ковёр, на котором не грех было не только сидеть и изучать знания предков, но и предаться плотским утехам, а также прекрасно выспаться.

Младший тем временем заложил руки за спину и деловито разглядывал полки со смертоносными зельями. Мой вопрос, разумеется, слышал, но отвечать не спешил. Конечно-о-о-о, мы же Дивислав Кощеевич, младший сын и надежда всея Межанска, в отличие от старшего брата, отрекшегося от власти. Правда, будем откровенны, у меня мощи куда больше, да и возраст берёт своё. Поэтому Дивислав порой хоть и вёл себя как вздорный младший, но хамства или неуважения себе не позволял.

Не дождавшись ответа, я вновь вернулся к свитку. И снова тишина, но такая… чуток потрескивающая обидой. Ничего, пауза — хорошее дело. Если её держит твой собеседник, то и тебе не повредит. Особенно если ты старый, занудный, замкнутый и нелюдимый. Во всяком случае, матушка именно так меня всегда и характеризовала.

— Темнозар, — позвал Дивислав, подходя ближе.

— Да? — отозвался я, медленно сворачивая свиток.

— Зануда ты, — буркнул он, усаживаясь рядом. — Хоть бы сделал вид, что тебе интересно.

Полынь. От Дивислава всегда пахнет полынью. В целом, конечно, неплохо. Куда печальнее, когда ты из рода Кощеева, а распространяешь кругом аромат рогаликов с вареньем. Что ха-ха? Кому-то, может, ха-ха, а вот моему троюродному родственнику сплошная боль и печаль, так как все вместо того, чтобы бояться тебя и опускать очи, тянут воздух и мечтательно прикрывают глаза. А некоторые еще и облизываются.

— Мне неинтересно, — честно сказал я.

Дивислав тихонько вздохнул. Устроился поудобнее, заложил руки за голову и откинулся на стену.

— А зря. Матушка провидицу позвала.

Я поморщился. Что ж, весть так себе. И впрямь стоит полюбопытствовать, что происходит в родном доме. А то со своей работёнкой и позабыл уже, как Межанск выглядит. Надо бы и впрямь выйти и осмотреться.

Повернув голову, в упор посмотрел на Дивислава. Ожидал увидеть вновь спрятанную усмешку и лукавство в глазах, однако он был абсолютно серьёзен.

— Так плохо? — уточнил я.

Ну, провидица. Подумаешь. Она к нам периодически ходит, этак раз в год. Наговорит всякого и на землю отправляет, мол, идите туда. Там судьба ваша. А что Межанск — город между землей и подземельем, её как-то мало волнует. Хотя тут даже название намекает. «Межанск» происходит от межи, границы, что проходит между тем и другим.

Дивислав промолчал. Но вот как-то красноречиво у него получилось. Я прямо-таки проникся. Ну а что? Когда тебя каждый раз пытаются приставить к девице и говорят, что следует подумать про род, продолжение оного и прочее-прочее, становится и впрямь тоскливо. Поэтому я и выбрал бессмертие, отказавшись от власти. Не то чтобы Дивислав может состариться и умереть, но всё же есть способ с ним совладать. А со мной — нет. Пожертвовал ли я чем-то? Да. Но не об этом сейчас.

Дивислав тряхнул головой, убрал упавшие на лицо волосы.

— Не так страшна провидица, как матушка в желании понянчить внуков, — проворчал он.

Я пожал плечами. Ну что ж, так оно и есть. Она у нас пришла из стольного Къева, дочь купца. С виду маленькая, худенькая, ветер подует — унесёт, словно былинку. А характер такой, что как стукнет каблучком сапожка, как нахмурит соболиные брови, сверкнет синими глазами, так и отец не рискует с ней связываться. Тем она его, Рада, купеческая дочь, кстати, и взяла. Год за ней ходил, раз за разом получая отказы. И уже когда разошёлся не на шутку, украл непокорную девицу, оставив родителям сундук с золотом.

К его удивлению, Рада не кинулась на него с кулаками, а живо принялась наводить свои порядки в новом доме. А поведение своё пояснила просто:

— Ну, нравился ты мне, угу. Только откуда знать, какие у тебя намерения? Может, походишь да бросишь меня на потеху завистницам? А когда по — деловому пришёл, так и замуж можно сходить. И вообще… чем у тебя тут прислуга занимается, а? Пол не сверкает, сокровища в кладовой запылились, летучие мыши под потолком повисли! Ну-ка быстро за уборку!

И надо сказать, чистота у нас в доме после этого царила всегда.

Матушка твёрдой рукой держит всех домочадцев, не давая никому спуску. При этом не сказать, что кто-то сильно возражал. Хозяйственные и бытовые дела — женские дела. Вот пусть ими и занимается. Правда, порой начиналось нечто невообразимое, и тогда приходилось туго всем.

— Там луна случайно к затмению не спешит? — проворчал я, прикидывая, чем нам может грозить приход провидицы.

Обычно, конечно, чушью, которую она изрекала с важным видом. Но ведь родичи старшие могут и проникнуться. И тогда нам с Дивиславом, того и гляди, придётся покинуть родной дом и подняться наверх. Сказать начистоту, я это дело не люблю. Вся работа останавливается, потом приходится долго всё приводить в порядок. И пусть некоторые говорят, что изучение поземного царства бесполезно, это не так. Чем больше мы будем знать о возможностях нашей второй вотчины, тем разумнее сможем управлять своими землями.

— Да кто его знает, Горыныча надо спросить, — вздохнул Дивислав. — Собственно, я за тобой и пришёл. Лишка вот-вот появится.

Я поморщился. Лишка. Вот скажите мне на милость, с какой радости Лихо Одноглазое взялось пророчить?! Ответа нет. А вот взялось, и всё! И ни у кого, кроме нас с Дивиславом, почему-то это не вызывает никаких вопросов!

Вздохнув, я аккуратно сложил всё свитки в уголке и поднялся. Пропадать, так вдвоём. Во всяком случае, сумею поддержать младшего, если он вдруг лишится чувств от «прекрасной» вести.

— Пошли. — Я кивнул на дверь.

Дивислав постарался избавиться от страдальческого вида, и даже вышло весьма неплохо. Правда, излучать радость ему всё равно не удавалось.

Мы покинули библиотеку и направились в покои матушки, где она любила принимать гостей. Не личные покои, разумеется. А рассчитанные именно на то, что бы оценили как следует наше богатство, вкус, изысканность (в доме Кощея, ага) и прочее-прочее. Ну и заодно чтобы поняли: вести себя надо прилично, заговоров не устраивать и семью нашу уважать.

Дивислав молча шёл рядом, задумчивый и мрачный. Его Лишка невзлюбила больше меня. Почему? Не знаю. Скорее всего, из-за того, что еще до моего рождения она готовила мне предсказание чуть не на всю судьбинушку горькую, после того как унаследую владения отца. А тут — раз! — наследник Дивислав. Хотя, сказать по правде, меня Лишка тоже не любила. Есть вот такая черта характера — не любить.