Марина Комарова - Калинка-малинка для Кощея

— У нас решётка, — напомнила я, обвив его шею руками.

Он только презрительно фыркнул, перехватывая меня удобнее.

— Неужто думаешь, что я не вижу?

Ответить не успела — решётку охватило ослепительное пламя, земля дрогнула, и спустя миг Дивислав вынес меня из камеры. За спинами тут же всё закрылось, будто возникла ледяная стена.

— Совсем неизящно, — прокомментировал Темнозар. — Такие древние методы работы, что аж дурно делается.

— Как ты тут оказался? — пресекла я дальнейшие разглагольствования.

Коридор, кстати, оказался куда приятнее камеры. Достаточно широкий, такой, что могут пройти рядом три, а то и четыре человека. Из светлого камня, с высоким потолком и странными веретенообразными символами на стенах. Я нахмурилась, пытаясь понять, что тут раньше было. Камера вообще словно не отсюда. Может быть, такого уровня морок и чары? Но тогда это невероятная сила созидания, раз морок не только зрение обманул, но и осязание, и обоняние.

— Видишь ли, моя старая знакомая, именуемая Ткачихой, была столь любезна, что распахнула ход в свою мрачную обитель как раз в тот момент, когда твоя кровь и Дивислава соединились и оказались на Калиновом мосту. Но так как во мне и в твоём супруге кровь течет одна и та же, то и меня унесло сюда.

Деталей истории я не знаю, но в общем картина ясна. Про Ткачиху Дивислав рассказывал еще во время нашего пути в Удавгород. Хозяйка того странного места, где пропадают мужчины.

Хороший вопрос: как мы тут оказались? И безумно важный.

— Вместо того, чтобы говорить, смастерил бы обувь, — неожиданно подал голос Дивислав.

Темнозар перевёл взгляд на него, потом на мои босые ноги. Явно хотел отпустить какой-то ядовитый комментарий, но неожиданно сдержался. Сделал шаг к нам, коснулся длинными сильными пальцами моих щиколоток. Ступни снова окутало янтарным смерчем. Кожу начало немножко покалывать. Я невольно охнула. Через миг на мне красовались мягкие кожаные сандалии. Непривычные для полозовчан, уж скорее удавгородского покроя.

— Годится? — спросил он брата, приподняв бровь.

— Да.

При этом моим мнением интересоваться не собирались. Но толком возмутиться не получилось, потому что дареному коню, то бишь обуви, на подошву не смотрят.

Супруг аккуратно поставил меня на ноги. Темнозар стоически вытерпел всё и объявил:

— А теперь делаем ноги.

И пусть предложение было подано не слишком мягко, но тем не менее правильно.

— Ты знаешь, куда идти? — уточнила я, еще осваиваясь в наколдованной обуви. Кстати, ощущения весьма приятные. Хм, надо это учесть. Если вдруг нас выгонят из Кощеев, то пусть идёт в сапожники. А я буду подмастерьем и приносить отвар, пирожки, табак. Ну а что? Надо же как-то приспосабливаться!

За этими мыслями я упустила, как мы свернули направо и оказались перед весьма крутым спуском.

— Смотрим внимательно, сами видите, какие тут ступеньки.

Ступеньки узкие, изъеденные временем, частично вообще разрушенные.

— Здесь выход? — осторожно поинтересовался Дивислав, крепко сжимая мою руку.

— Здесь кое-что поинтереснее, — неожиданно улыбнулся Темнозар. — И, думаю, вы оба сейчас это оцените.

Спустились довольно быстро. Видела я и впрямь куда лучше, чем обычно. Так еще и Дивислав не давал соскользнуть, вовремя придерживая или подхватывая под локоть.

— Я очнулся раньше вас, — тем временем сказал Темнозар. — Да ещё и в помещении, где однажды бывал. Ткачиха была столь любезна, что даже перекинулась со мной несколькими словечками. Малоприятными, нечто вроде: ой, я так рада тебя видеть, что прям не знаю — загрызть сейчас или попозже? Но… обошлось. Дождавшись, пока она уйдёт, я выскользнул тем же способом, которым пользовался в прошлый раз. Только вот оказался не в лесу, а снова в горе. И кое-кого…

— Калинка! — вдруг раздался голос, от звука которого я замерла как вкопанная.

Нет, не может быть. Как он тут оказался?

Спустившись с последней ступеньки, мы оказались на небольшой круглой площадке. Здесь было несколько проходов, затянутых льдом. Так же, как закрылась наша камера, стоило только её покинуть.

Но ко мне, прямо в середину площадки, ступил… Лель. Знатно заросший, обзавёдшийся приличной бородой, в потрёпанной одежде, но целый и невредимый. Вмиг сгреб меня в охапку, не дав даже пискнуть.

— Живая, здоровая! — радостно затараторил он, осматривая меня со всех сторон. — Боги одни знают, как я за тебя волновался, а сделать ничего не мог.

— Эй-эй, уважаемый, — нахмурился Дивислав и попытался вытянуть меня из крепких объятий друга. — Будьте аккуратнее, всё же чужую жену тискаете — не свою.

От неожиданности Лель отпустил меня, а я закашлялась. Но стоило только посмотреть на недовольного Дивислава, то сразу стало понятно: еще чуть-чуть, и Лелю несдобровать.

— Я её с детства зна… — начал было тот, а потом посмотрел на меня: — Как жену? Что тут происходит?

— Долго объяснять, — отмахнулась я. — Я замужем за Кощеем, Кощей вот один стоит перед тобой, второй — за тобой. Все вместе мы искали тебя, одну гадину и пытались помочь одной древней змее.

— Чую, речь идёт о моём дальнем родственнике, Змеином царе, — произнёс еще кто-то.

Появился рослый и широкоплечий мужчина. Вроде и человек, а глаза зелёные смотрят так, что кажется: слышится змеиное шипение, скользит по руке чешуя, щекочет обнажённую кожу острый кончик хвоста. Кожа у него белая, волосы каштановые, одежда простенькая вроде, но видно, что материал отличный, возможно, даже заморский. И сшито славно.

— Горыныч? — Дивислав подал голос, внезапно севший и охрипший. Даже шагнул вперёд, словно не верил своим глазам. А потом приблизился к другу, хлопнул по плечу.

Тот недовольно зашипел.

— Он, — резюмировал Темнозар. — Я сразу тоже глазам своим не поверил, думал, что морок какой.

Пока они бурно обсуждали Горыныча, Лель склонился к моему уху и шепнул:

— Ты что, действительно замуж вышла за… этого?

— Действительно, — шепнула я, покосившись на Кощеев и Горыныча. Ну и компания. Кто бы мог подумать, что в такой окажусь. Но тут же спохватилась: — А тебя действительно украл Горыныч?

— Действительно, — шепнул Лель и неожиданно улыбнулся.

Я недоуменно уставилась на друга. Нет, судя по выражению лица, не шутит. Но…

— Как?!

— Елька постаралась, — мрачно ответил он. — Впрочем, кратко лучше пусть Любим расскажет, — он мотнул головой в сторону Горыныча.

Тот оживлённо что-то рассказывал Кощеям, указывая на ледяные ходы. Потом поймал мой взгляд и вдруг улыбнулся, по — доброму так.

— Что, Калина-чудесница, хочешь много спросить да не знаешь, с чего начать?

Темнозар и Дивислав обернулись. Ничего не поделаешь, пришлось подойти к ним. Всё же выяснить, что и как, сумеем потом. Сейчас важно выбраться отсюда. И параллельно, если судьба улыбнётся, обезвредить мерзкую туманную Ткачиху. Сомневаюсь, что она будет в восторге от нашего побега.