Светлана Лазарева - Тень

Я возмущенно зашевелилась, пытаясь не согласиться с собственными мыслями.

Попытка вытянуть свое бренное тело из-под ноги мага не увенчалась успехом. Он заворочался и обнял меня рукой, придавив грудь. Заподозрив что-то не ладное, начала вглядываться в его лицо, этот гад ухмылялся. Все, я псих, эти постоянные домогательства меня нервируют, а после Корана — так и вообще спятить или убиться можно. Я с досады и расстройства со всей силы пнула этого наглого спасителя, немного подумала и отодвинулась на краешек дивана, благо объятия разомкнулись, выпуская на свободу бедное тело. Стало как-то грустно, и… луна. Уже вовсю светит луна. Ярко так светит, маняще.

— Проспали, — завопила я, — удрать теперь не успеем, — резко бросилась к двери, пугаясь нарисованных перспектив. Одумалась, вернулась и печально произнесла:

— Кажется, утро скоро, — грустный тихий голос одной нестабильной тени заполнил маленькое темное помещение. Неимоверным усилием удалось сдержать трансформацию, такое случается, когда тень находится не в состоянии себя контролировать. Перспектива просидеть на чердаке целый день до следующего восхода луны не просто пугала, она убивала на повал без всяких магических штучек. Тихий хруст раздался где-то в непосредственной близости. Готовая зареветь от жалости к себе и потерять не только самоуважение, но и статус "Великой непоколебимой тени" в глазах спасителя, встрепенулась, мигом растеряв все желание пореветь. Андрес сладко зевнул, не глядя на меня, и потянулся до хруста костей на диване, повторяя услышанный мною звук. Это конец. Переход от безысходности и страха к тихому бешенству произошел мгновенно. Жалящее чувство затопило не только душу, но и тело. Бедные ручки затряслись как в ознобе. Вот она, мать ее, психологическая нестабильность в действии. Спаситель ровным счетом не обратил на мои телодвижения ни толики внимания и повторил свой маневр челюстями — сладко зевнул в голос, чем окончательно меня взбесил. И больше не удерживаясь, я рявкнула:

— Спасать-то меня будем? — и нервно начала ходить из стороны в сторону. Это чудо, что нас еще не поймали тепленькими. А мы, вместо того, чтобы уносить ноги, разлеживаемся у врага под носом. А враг этот, между прочим, маг, и не самый слабый.

— Спасение утопающего, как известно, дело рук самого утопающего, — важно сказал маг, улыбаясь и заинтересованно поглядывая на меня.

— За каким лешим ты спасать меня приперся, — рявкнула я. — Только нервы портишь, а мое состояние и так оставляет желать лучшего, — и дабы нагляднее продемонстрировать данное утверждение, протянула вперед подрагивающие руки. А посмотреть было на что. Конечности дергались и тряслись, вибрировали и колыхались. Длинные черные ногти то и дело исчезали в темном мареве, преображаясь в прозрачные сгустки плотной тени.

Не знаю, чего я ожидала, может быть, сочувствия, или доброты на худой конец, но точно не той реакции, которую получила. Андрес резко подскочил на диване, вызывая жалобный писк ржавых пружин, схватил меня и прижал к себе своими горячими руками. Растерявшись и опешив от происходящего, я не сразу ощутила прикосновение горячих рук к месту пониже спины. Нет, растеряв остатки мозгов, я как честная девушка, в смысле как Великая Тень, вознамерилась заорать. Андрес взглянул на мое лицо и все понял. Недовольная ухмылка промелькнула на лице мага. Говорящая такая ухмылочка…

Но, видимо, хорошенько подумав, переместил эти самые руки на мой рот, лишая шанса защитить свою честь громким воплем. Попыталась вздохнуть — не получилось. Андрес, внимательно вглядываясь в темноту чердака, уж не знаю, что он там пытался увидеть, спокойно поднес руки к лицу, изображая знак молчать, показал на диван, по всей видимости, предлагая спрятаться за это чудо местной "фауны". Не издавая ни малейшего звука, ступая аккуратно и по возможности тихо, мы прошмыгнули за диван и легли на пол. Пылища и грязища встретила тень радостно, принимая в свои объятия. Маг, заметив мое искривленное судорогой лицо, благородно уткнул мой сморщенный носик в свой рукав. Я же занялась насущными вещами, обозревала пол и надеялась не чихнуть в ответственный момент.

— Вроде бы обошлось, — прошептал он, поднимая меня на ноги и слегка отряхивая. — Но они вернутся, охранные заклинания не потревожены, а, значит, мы все еще на территории поместья. Бедняги с ног сбились, разыскивая, нас. Не нашли, между прочим. Кстати, почему? Правильно, спаситель твой — герой. Мастер маскировки и вообще умный парень, — и залихватски подмигнул мне, вызывая во мне лишь зубной скрежет. Надо быть аккуратнее, зубы в наше время не лишнее приложение к магическим способностям. А вот когда этих самых способностей кот наплакал — единственное средство самообороны и инструмент для выживания в полевых условиях в одном флаконе.

Выглянув в окошко чердака, Андрес хмыкнул и произнес:

— Все, боевая готовность. Живота не жалеть.

— Всегда готов, ради спасения чести и достоинства, — ответила я и вытянулась в струнку, изображая боевых магов. Все же интересно, что он там увидел такое, что решился не ожидать следующей ночи. Хотя выбора-то у нас не было. Скорее всего, нам не дотянуть до утра, не то что до темного времени суток, а, значит, хоть какой-то шанс — это все-таки шанс.

Легонько прикрыв за собой дверь чердака, мы плавно спустились по лестнице. Андрес передвигался легко и быстро, напоминая собой шустрого кота, я же пыталась просто успеть за ним, желательно не громыхнувшись и, тем самым, не навлечь на нас беду в виде Корана. Без проблем, тихонечко и аккуратно, мы спустились до первого этажа дома, и я уже начала возносить хвалебную оду всем знакомым духам, как где-то скрипнули половицы. Лицо Анри изумленно вытянулось и хрупкую меня очень быстро отволокли к шкафу, стоявшему в прихожей огромного дома.

Тихо, страшно… Я совсем перестала дышать, сжалась в клубочек и забилась в угол. Почувствовав руки на своей талии, вздрогнула. Андрес легонько гладил меня по спине, плавно переходя на живот, затем рука медленно спустилась на место чуть ниже спины. Я покраснела, а Андрес улыбался, даже в кромешной темноте я чувствовала эмоции радости, предвкушения и злилась. Этот гад еще и пользуется моим безвыходным положение — заору, лишусь девичьей чести, не заору — сама наброшусь на него, вон как разомлела, и итог тот же — лишусь достоинства и заодно самоуважения, но намного быстрее.

Взвесив все "за" и "против", решила не орать, Андрес мне определенно нравился больше Корана. Хорошо хоть себе в этом признаюсь. Признание болезни — первый путь к выздоровлению. Маг резко остановился и замер, прекращая приятные действия. Может быть, например, мозг все-таки проснулся и решил, что надо меня сначала вытащить, а там… с удобствами, так сказать. Короче, когда я уже довольная жизнью решила устроиться с максимальным комфортом в этом шкафу, даже смогла вытянуть ноги, облокотившись о стенку, меня совсем не дружелюбно взяли и вытащили из него. Глаза моментально ослепли от яркой лампы и от резкого перемещения моего бренного тела, слегка закружилась голова. Лежать бы мне на холодном паркете, если бы не теплые, заботливые руки мага. Я не упала и, поддерживаемая под мышки, плавно перемещалась к выходу. Вожделенная дверь из этой тюрьмы маячила перед глазами, и я, полная энтузиазма, вырвалась из крепких рук и полетела на всех порах к выходу. Оставшееся расстояние было преодолено мгновенно. Андрес следовал за мной по пятам. Нервное дерганое движение — вожделенная дверь распахнута настежь. Больше не медля, "стройными рядами" за порог выскочили две темные фигуры в нашем лице и, тихонечко прикрыв за собой дверь, дабы не беспокоить хозяев скрипами и шорохами, повернулись лицом к свободе и, соответственно, задом к двери, предварительно вздохнув в унисон.