Светлана Лазарева - Тень

— Ты, — яростно, ни с того ни с сего гаркнул разбойник. Пришел в себя. Слава духам. Не дождался, пока мое хладное тело обглодают назойливые комары, очухался раньше.

— Какие люди, — и очень подозрительно улыбнулся. Именно эта вот ухмылочка мне очень не понравилась. Нет, конечно, сам предводитель банды очень даже ничего — симпатичный. И улыбка такая хитрая, загадочная… Кажется, я хочу обратно в лес. Но спасение хозяина — дело муторное и требующее жертв. Будем надеяться, что мне столь самоубийственный шаг зачтется… не посмертно.

Все, товарищ созрел, пришел в себя, сделал выводы. Пора действовать. Вдох-выдох. Протяжный стон, и я разрыдалась так горестно и громко, со всхлипами, гроздьями соплей — думаю, это было лишним, но как уж получилось — и огромными реками слез. Между всхлипываниями и совершенно не романтичным вытиранием рукавом слез удалось выжать из себя пару коротких фраз:

— Дядечки. Добренькие. Сколько же я горемычная вас искала. Сколько ж бед и лишений вынесла. Не губите. Обогрейте. Не бросайте меня здесь одну одинешеньку-у-у-у. Не дайте погибнуть в цвете лет в этом духами забытом месте, да в одиночестве лютом.

Слегка сморщившись от моих воплей и слез, бравый товарищ, другими словами глава шайки, подошел ко мне и тихонечко так прошептал:

— А мы вас, родненькая, по всему священному месту — зоне оракула — ищем, уже и в храм наведаться хотели, но сила там великая, магическая не пустила. А тут вы, да еще сами пожаловали, вот это сюрприз. Милости просим. Обогреем и накормим, на ночевку устроим прямо в мою палатку, с удобствами и роскошью. Компанию обеспечим для разговоров бренных, душечку излить сможете, на горести свои пожалиться.

Кто тут концерт закатывает, я не поняла. Паника накрыла с головой. В палатке о свободе передвижений можно забыть, да и ночка, судя по наглому хитрому взгляду, легкой не покажется. Фраза про одиночество плотно засела в голове. Как бы отбиваться не пришлось.

Аккуратно и очень медленно я выпучила глаза в попытке изобразить умалишенную и благодарственно закивала головой, подобно деревянному болванчику — популярной детской игрушке. Разбойник не повелся, замер в ожидании очередной пакости с моей стороны. Вот, где в жизни справедливость? Столько чересчур умных на мою больную голову развелось, спасу нет. Оставалось только одно — броситься на шею этому подозрительному типу и вопить, вопить до изнеможения. Кажется, только слезы и крики пронимают этого сверх чувствительного чужака. Хорошо, что не стоны, да.

Истерика подкралась незаметно. Я так вошла в роль, что и сама не заметила, как сильно перегнула палку и увлеклась. Давно я не позволяла эмоциям управлять собой. Душа истосковалась по скандалам и истерике. Хорошо-то как. Правда, кажется, не все ощутили это приятное чувство — полнейшей нервной разгрузки и освобождения от негативной энергии. Вопить мне определенно понравилось. И даже не знаю сколько бы продлились мои причитания, перемежавшиеся со сморканием и непонятными фразами, суть которых так или иначе сводилась к одной единственной мысли — я военнопленная Андреса, сбежавшая из-под гнета вышеуказанного и жаждущая если не свободы, то отмщения. Слава духам, мои вопли надоели не только мне, но и всему лагерю, и главарь, как самый ответственный и "гостеприимный" принялся утешать бедную несчастную девушку, плавно поглаживая обнаженное плечо и аккуратно подводя к кострищу. Запах еды ударил в нос, отвлекая, затуманивая голову. Почему-то вспомнился вкусный жареный зверь и удивительная способность к готовке местного "шеф-повара". Слюни затопили гортань, приходилось то и дело подавлять желание громко сглотнуть. Надеюсь, мой конфуз был не заметен. Пока я пыталась справиться с обильным слюноотделением, товарищ бандит возлежал около костра и развлекался тем, что травил байки из собственной разбойничьей жизни, по всей видимости, предвкушая приятную ночь. А я все же решила рискнуть и предложила помощь в готовке. В конце концов, женщины должны знать в этом толк, о чем я и сообщила главе разбойников.

— Вы — наша гостья, — было мне ответом.

Вот так просто, одной фразой разбойник разрушил мечты на спасение. Надежда подобраться к пище испарилась, подобно воде в засушливый денек. А план, совместно разработанный бок о бок с летучей мышью, показался чрезвычайно глупым и не лишенным множества недостатков. От обиды я всхлипнула, намереваясь хорошенько всплакнуть но, видимо, прочитав на моем лице стремление вернуться к истерике, товарищ бандит решил поторопиться, и нам подали ужин. Настроение стремительно поползло вверх. А знает, гад, как угодить даме. Вкусную похлебку с большими сочными кусочками мяса я проглотила, даже не заметив, а за кексик вознамерилась продать душу, если таковая имеется у тени. Но вспомнив о важной миссии, решила остановиться и с наполненным до предела животом разлеглась вблизи костра. Продавать душу не пришлось — кексик дали безвозмездно.

Просидев еще пару часов, народ начал разбредаться по палаткам. Я же наблюдала за двумя часовыми, старательно подсчитывая шаги обоих разбойников и расстояние, на которое они удалялись от лагеря. И видимо слишком увлеклась. Произошедшее далее стало совершенной неожиданностью для одной тени.

— Пойдем, — неожиданно чужие горячие руки сомкнулись на моем запястье. Желание вырвать конечности из захвата пришлось давить на корню. Челюсть свело судорогой — так мое тело сопротивлялось мозгу, требующему немедленно осветить небесные черты лучезарной улыбкой. Но стремление вырвать кисти из жесткого захвата никуда не исчезло, здесь голова и чувства были заодно. Освободиться не получилось, и я окончательно сникла. Медленно переставляя ноги, пошла за главарем, все еще надеясь придумать что-нибудь спасительное по дороге. Только вот придумать ничего умного никак не получалось, а настырный мужчина совершенно не вежливо пытался затянуть бедную девушку в свою палатку. Тут упирайся — не упирайся ничего не выйдет. Почувствуй себя мухой, запутавшейся в паутине. Все. Кажется, придется разбираться подручными средствами. Взгляд нервно заметался в поисках подходящего тяжелого предмета…

— А это еще что такое? — воскликнул главарь банды. Хватка, слава духам, слегка ослабла, давая место для маневра. И я, не раздумывая более, вырвала руку из захвата и только после этого действия посмотрела в указанном направлении. А что? Зачем торопиться, если самое худшее из возможных вариаций событий уже произошло?

— Мышь, — заинтересованно произнесла, замерев на месте.

Большая летучая мышь порхала около костра, подобно черному мотыльку, отбрасывая страшную кривую тень.

— Астральная мышь, — шепотом доносилось со всех сторон, и я, кажется, громко выдохнула от удивления. Это название было мне знакомо. О редкой разновидности магического существа не знали разве что только дети…