Веся Елегон - Личный тренер

…Интересно, как именно ведется учет подопечных и как считается зарплата? Сколько раз в месяц будет достаточно позаниматься с каждым, чтобы его учли?

Спрятав коннектор в сумку, одернула платье и постучала. Дверь мне открыла мама.

Дети с приветственными криками-визгами окружили почти мгновенно и теперь пытались что-то рассказать. Я с ужасом разглядывала алеющие щеки радостных карапузов.

– Это что? – спросила я у мамы, вглядываясь в красные пупырчатые мордашки.

– Видимо, аллергия. – расстроенно ответила Камэла.

– На что? – пытаясь сообразить, от чего могли дети превратиться в маленькие подобия диких краснокожих семияк, спросила я.

– Заходил Дарклай. Сообщил, что переехал, и в честь этого угостил нас вкусняшками.

– Дарклай? – все еще находясь под впечатлением от увиденного, переспросила я.

– Да. Твой начальник. Там холодильник набит его угощениями. Чего только не принес. Еле вместила. И с чего такая щедрость? – задумчиво произнесла мама. – Может, в больницу стоит заглянуть? – схватив пробегающего мимо Поля, спросила обеспокоенная бабушка.

– Нет, – еле удержавшись от крика, мгновенно взяв себя в руки, спокойно ответила я. – Это же всего лишь аллергия. Просто не будем больше давать им сегодня клубнику. И пройдет… само собой, – поймав на себе прищуренный взгляд родительницы и понимая, что спалилась, закончила я. – А который сейчас час? Полдевятого?! Нам уже выходить пора! Давайте, собирайтесь. Вот, мамуль, это тебе, – протягивая сумки с покупками, излишне наигранно прокричала я. – Решила отметить новую работу и прикупила нам обновки. Ладно. Я в туалет. Мелкие, вы все сходили на горшок? – переключившись на детей, без зазрения совести ушла от пристального взгляда маминых слишком внимательных глаз.

Камэла не стала расспрашивать, так что я с благодарностью приняла ее терпение и мудрость. Главное, чтобы она не надумала больше, чем есть. А я объясню все позже. Когда все закончится или станет понятным хотя бы мне самой.

В нашей маленькой семейной компании царило радостное оживление, давно такого не было, чтобы мы куда-нибудь вот так вместе ходили. Ну, если не считать походов в «Метр до…», которые уже не вызывали такого восторга у детей и были скорее приятными, нежели волнительными, и еще более редких хождений в больницу, но об эмоциональной составляющей таких вынужденных экспедиций и вспоминать не хочется. Какие дети любят ходить в больницы? Такие вообще бывают?

Малыши, умытые и аккуратно причесанные, одетые в совсем еще новенькие футболки и штанишки, дружно обували ботиночки у дверей. Камэла, также в новой майке и джинсах, зашнуровывала ярко-оранжевые шнурки на зеленых кроссовках.

Прислонившись к косяку, я просто стояла и смотрела на копошащихся детей и улыбающуюся маму. Остановить бы время или хотя бы сохранить навечно это чувство щемящего тихого счастья, рождающееся сейчас в моем сердце в ответ на происходящее. Но…

Повернувшись, вошла на кухню, нужно было разложить купленные продукты в холодильник, дверцу которого я открыла и замерла. Он был наполнен до отказа, к моим ногам даже вывалилась упаковка каких-то, судя по внешнему виду, замороженных моллюсков. Я наклонилась, подняла холодный пакет с серо-розовым содержимым и попыталась втиснуть его обратно. В итоге несколько яблок и батончик шоколада упали на пол.

Пакет с молоком и маленькая баночка шоколадной пасты, одиноко стоящие на столе, и выпавшие продукты из набитого до отказа холодильника в моих руках… Не знаю отчего, но в какой-то момент я просто поняла, что по моей щеке скользит слеза. Все это уже слишком… Замешательство сменилось злостью. Злиться было привычно и просто. По крайней мере проще, чем пытаться понять свои взбунтовавшиеся эмоции. Стерев влажный след и взяв себя в руки, запихала все обратно. Даже молоко и пасту. Вот так. Захлопнула дверцу, услышала тихий треск. Из холодильника на пол потекло молоко…

…Дохлый полусъеденный гоби…

– Все. Мы готовы, – сообщила мама от входной двери.

– Уже иду. – Я все еще вытирала внушительную лужу молока. Отжала тряпку и запихала ее под холодильник. Дверцу открывать не стала, не была уверена, что это не станет причиной еще большего хаоса.

Заглянула в ванную, вымыла руки и причесалась. На большее не было ни времени, ни сил.

– Ну, выходим? – перекидывая сумку через плечо, я подтолкнула малышей в сторону уже открытой двери.

Мама взяла за руку улыбающихся Кэти и Поля. Мы с довольным Ифой замыкали процессию. Пока спускались в лифте, дети наперебой спорили о том, кто из них лучше плавает. Хотя, кроме как в тазике, нигде до этого не купались. И вообще таких крупных объемов воды, вроде бассейна, ни разу не видели.

– У тебя сегодня занятия во сколько начинаются? – мама поправила выбившийся из пучка локон волос и изо всех сил старалась выглядеть как можно беззаботнее. Но я видела, что ее что-то сильно беспокоит, даже догадывалась что. И объяснить бы, но что тут скажешь? И я просто ответила на вопрос:

– С одиннадцати. И вернусь под утро. Часов в шесть.

Камэла нахмурилась и попыталась вразумить свое недалекое чадо:

– Матильда, не стоит себя так выматывать. Ничего хорошего из этого не получится.

– Мамуль, не волнуйся. Пока так.

– Может, все же расскажешь? – легко потянув меня за рукав платья и заглянув в глаза, с надеждой в голосе спросила Камэла.

– Мам, ну правда, все хорошо. Ничего страшного я не задумала.

– Хочется верить, – убрав руку, отозвалась женщина.

– Мам, а дядя Дар придет? – Невинный вопрос краснощекого радостного Поля заставил меня напряженно замереть.

– Прости, кто? – не поняв, переспросила я.

– Дядя Дар! – ответил мне нестройный хор из тонких голосов карапузов.

– Это им господин Дарклай сказал себя так называть. Правда, он просто назвался Дар, дядя – это уже их инициатива.

Я растерянно посмотрела на улыбающихся и щипающих друг друга малышей, в том числе и на взъерошенного Поля, который уже успел позабыть свой вопрос и включился в озорную игру с братом и сестренкой.

…Да уж, дядя Дар…

Но мой скептицизм напрочь был подавлен жесткой реальностью, стоило мне открыть подъездную дверь и выйти на улицу. Во дворе дома был припаркован черный, сверкающий боками на солнце автолет. Рядом с машиной стоял, облокотившись о капот, Дарклай. В темно-синем деловом костюме, из-под которого виднелся белоснежный воротник рубашки и бордовый галстук.

Дети, увидев это чудо, едва не сбили меня и с громкими криками со всех ног побежали к улыбающемуся лорди. Он даже присел и расставил в разные стороны свои руки. Дети по очереди врезались в широкую грудь. Я приглушенно ойкнула и, кажется, побледнела, вспомнив ядовитые шипы.