Веся Елегон - Личный тренер

– Доченька, ведь любовь бывает разная. Есть та, что калечит… но есть и светлая, она исцеляет раны, она наполняет жизнью, и она стоит того, чтобы попытаться еще раз. Дарклай хороший человек. Я чувствую, что он сможет сделать тебя счастливой.

– Я счастлива, – упрямо прошептала я. – У меня есть дети и ты…

– Матильда, ты знаешь, о каком счастье говорю я. – участливые нотки затерялись в серьезном тоне.

Через боль улыбнулась. Все еще не перестаю удивляться этой маминой способности мгновенно переходить от похвалы к осуждению, от жалости и сочувствия – к отстраненному наставлению на путь истинный.

Крепче обняла маму, чувствуя уютное тепло.

– Мам, я кое-что должна тебе рассказать… – еще не веря в то, что хочу сказать, протянула я.

– И что же? – распутывая мои волосы и гладя по голове, как маленькую, спросила мама.

– Мы вроде как женаты. С Дарклаем…

– Матильда, – укоризненно произнесла Камэла. – Дарклай мне это сообщил на второй день нашего знакомства, когда принес продукты.

Я отстранилась и, не в силах поверить в услышанное, с досадой, которая звенела в каждом слове, переспросила:

– То есть все это время ты знала и ничегошеньки мне не сказала? – почти обиженно.

– Беру пример с тебя, ты же у нас мастер актерской игры.

У меня просто слов не было. Космос ведает, что еще знает и о чем молчит эта женщина…

– Ладно, будем считать, что квиты. А теперь, ребенок, марш ужинать.

На просторной кухне почти ничего не изменилось с того раза, когда мы завтракали здесь с Дарклаем. Единственное, стульев стало больше и имелись специальные высокие с перекладинами для детей.

Малыши, притихнув от испытываемого восторга, сидели за столом и с любопытством наблюдали за тем, как бабушка разливает суп по глубоким круглым тарелкам.

Я оглядела стол, который буквально ломился от разнообразия выставленных на него блюд. В глазах зарябило. Сглотнув набежавшую слюну, почти как карапузы проследила взглядом за тарелкой, которую мама поставила передо мной. Взяла в руки ложку. Аппетитный аромат, исходящий от горячего варева, щекотал ноздри и отдавался урчанием в проснувшемся желудке.

– Мам, а Вера Октановна в курсе того, что в стене ее драгоценного недвижимого имущества теперь есть дыра? – проглотив первую ложку супа и удовлетворенно выдохнув, спросила я.

– Она и привела рабочих. И даже предлагала Дарклаю полностью убрать стену. Но сосед засомневался в том, насколько тебе понравится такая идея, поэтому ограничился прорубкой дверного проема. Знаешь, мне кажется, что домоправительница без оглядки снесет этаж или два, если это поможет как-то угодить и задержать здесь господина зе Гара, – вытирая чумазое лицо Поля, отозвалась Камэла.

…снести стену. Дохлый гоби…

Мысли вернулись к разгневанному лорди.

…Что он сейчас делает? Идет по следу?

Перед глазами замаячил труп Уанппа, и я вскочила со стула. Почему-то сейчас я не сомневалась, что Дарклай найдет «кошака».

…А что потом?

– Ты куда? – вдогонку убегающей мне прокричала взволнованная мама.

– Я должна идти. Мам, уложишь детей?

…Космос, какая же это огромная ответственность – быть с маньячным лорди. Лишь бы успеть…

До стоэтажки добралась минут за пять по ощущениям. Добежала настолько быстро, что уши заложило, а легкие горели так, словно я вдыхала не воздух, а песок. В лифте стояла, согнувшись и упершись руками в колени, заставляла себя дышать медленно, через нос, чтобы хоть как-то успокоиться и унять вырывающееся из груди сердце.

Кажется, лифт поднимался на нужный этаж дольше, чем я добиралась от дома до здания. Наконец, когда двери открылись, я выскочила из кабины и тут же замерла как вкопанная.

…дохлый гоби. И что я так торопилась… а главное, ради кого?

…Ради себя. Своей совести…

– Ну, привет еще раз, – криво усмехнувшись, просипел Крис и, откинув голову, попытался остановить капающую из разбитого носа кровь. Тряпка, которую он прижимал, была темная от крови. Иноземец раздраженно отбросил ее в сторону прямо на белый пушистый ковер и уставился на меня. – Что, берешь пример со своего муженька, ладно, тот в принципе не знает, что такое личное пространство и элементарные правила поведения в обществе, но ты-то?

Желтые глаза буквально сочились осуждением и высокомерием. Не важно, что под глазом наливался огромный синяк и губа разбита и уже распухла. Сразу вспомнила, почему я его на дух не переношу.

– Что молчишь? – откинувшись на спинку дивана, вопросил подранный «кошак».

– Это все? Конфликт исчерпан? – кивнула на погром в комнате – перевернутые кресла, стол, разбитый камин. Спросила и замолчала, рассмотрев трещину в бетонной стене, которая изломанными ветками, словно дерево, раскинулась от пола и до потолка.

– Дарклай быстро вспыхивает, но так же быстро отходит. Отомстит и забудет, – попытался усмехнуться и сморщился от боли.

– А ты-то откуда знаешь? Вы знакомы?

– Росли вместе. Наши семьи дружат, если можно это так назвать.

– Ты с Дарклаем?

– Не думал, что когда-нибудь попаду под молот… – задумчиво протянул, разглядывая меня. – …из-за девчонки. Жаловалась?

– Думаешь, стоило? – вопросом на вопрос ответила я, уже жалея, что вообще волновалась.

Опять нахлынули отвращение и утихшая озлобленность. Повернувшись, уже зашла в лифт, когда двери в гостиную распахнулись и с грохотом врезались в стену, стекло разбилось и с тихим звоном осыпалось на мраморные плиты пола.

В гостиную влетел Дарклай, обвешанный сумками, с горящими от злости глазами, а за ним причитающий дворецкий Перри.

– Господин Дарклай, это было прованское стекло!

– К гебу твое стекло… – швырнул сумки на ковер, там уже валялись несколько чемоданов и темные контейнеры. – Чтоб я больше не видел тебя на этой планете, – это уже, видимо, Крису.

«Кошак» криво усмехнулся и посмотрел в мою сторону, Дарклай тоже обернулся и увидел меня…

– Леди Свон! – всплеснув руками, пропел Перри. – Сейчас не совсем подходящее время для…

– Заткнись, – прорычал Дарклай.

…дохлый гоби…

Иноземец выдохнул и пошел в мою сторону. Я отступила и уперлась спиной в стену, сожалея, что в здании нет лестницы. Лорди зашел в лифт и, ничего не говоря, нажал на кнопку. Кабина дернулась и поехала вверх.

Я удивилась, когда кабина лифта заскользила вверх. Дарклай же в очередной раз тяжело выдохнул и, нависнув надо мной, почти как арка, уперся лбом в металлическую стену лифта. Так мы доехали до последнего этажа. И выше… К тому моменту, когда лифт остановился, на табло, отображающем номер этажа, цифры и вовсе закончились, оставив вместо себя два мигающих тире.

…Может быть, крыша?

Двери лифта разъехались, и растерянная я узрела удивительное ночное небо и несколько ярких звезд, которые тут же затянуло обрывками влекомых ветром облаков. А здесь ветра почти не было. Только ночь и сопение Дарклая над моей головой.