Марина Снежная - Душа бездны

– Я не стану рассказывать ему об этом, – прошептала она.

– Почему?

– Не хочу, чтобы он любил меня за что-то. Если любит по-настоящему, сможет наплевать на условности. Если же нет…

– Ты – достойная дочь своей матери, – усмехнулся Адилак. – Жаль, ты не знала ее. Для нее никогда не было важным положение или богатство. Принцесса многим помогала, не гнушалась сама принимать участие в делах просителей. Они приходили в Адарин со всего мира. Она не любила церемоний и не требовала почестей… Она была необыкновенной… – Его голос стал мечтательным. – Я любил наблюдать за ней. Был счастлив, когда она гуляла по лесу, оказываясь в моих владениях. Тогда старался, чтобы каждая птица и дерево приветствовали ее, проявляли всю силу моей любви к ней.

– Как она узнала, что ты – бог?

– Я долго не признавался ей. Впервые предстал перед ней в облике обычного человека. Явился среди других просителей, наплел душещипательную историю… Она полюбила меня не за мое могущество… Может, поэтому я любил ее так, как еще никого никогда не любил… Признался во всем только тогда, когда узнал о воле верховных богов. О том, что Адарин должен исчезнуть с лица земли. Боги тоже жестоки и завистливы, как и некоторые люди. В последнее время адаринцев почитали почти как богов. Это вызвало недовольство. Решили преподать урок людям… – в голосе Адилака прозвучала горечь. – Я явился к Лаене в своем настоящем виде. Таким, каким ты меня видишь сейчас. Она сначала испугалась. Потом посмотрела на меня так, будто видела впервые… Мне казалось, что сердце обжигает огнем от этого взгляда…

– Она не захотела спастись одна, – сдавленно произнесла Дорайна. – Зная, что остальных ждет смерть.

– Да… А спасти никого ей бы не позволили. Другие боги и так проявили недовольство, что я признался ей.

Дорайна помолчала, потом робко взяла его руку, сжала в своей.

– Спасибо, что рассказал мне…

– Делай с этим знанием, что хочешь. Твоя жизнь в твоих руках, – вздохнул Адилак. – Знай одно, я всегда буду рядом и поддержу тебя.

Она спрятала лицо на его груди, а он ласково провел по ее волосам…

Когда Дорайна открыла глаза, утреннее солнце серебрило верхушки деревьев. Остальные еще спали. Она села и подтянула колени к груди. Долго и пристально смотрела на спящего Амнея. Наконец, губы девушки тронула слабая улыбка.

– Все зависит от тебя, принц, – беззвучно прошептала она. – Только от тебя…

– Их следы теряются здесь, – проговорил Шарнел, останавливаясь у незримой границы.

Дальше начиналась мертвая земля, лишенная растительности. Правитель и его отряд стояли за спиной волшебника и разглядывали высохшее дерево.

– Мне не по себе от этого места, – поежился Громдел.

– Это неудивительно, друг мой, – улыбнулся Шарнел. – Даже обычные люди чувствуют его силу.

– Так что это за место? Ты все время говоришь загадками.

– Вход в заповедные земли, – пояснил волшебник.

Из груди правителя вырвался протяжный вздох.

– Они и правда существуют?

– Как и многое другое, во что ты перестал верить. Забываешь, что даже если отрицать что-то, оно никуда не исчезнет.

Громдел снова вздохнул.

Даже сейчас, когда они с Шарнелом помирились, тот иногда напоминал ему о прошлом. Удивительно, что он вообще захотел говорить с ним.

Громдел вспомнил утро, когда обнаружил, что его дочь и Мойдра исчезли. Ему тогда казалось, что сердце выскочит из груди. Они прочесывали все вокруг, расспрашивали местных жителей. Никто не видел девушек. Староста одной деревни, опасливо озираясь, шепнул правителю, что они могли попасть в лапы разбойников.

Громдел нашел этих разбойников, что едва не стоило ему жизни. Отряд поредел вдвое, но хорошо обученным воинам удалось обратить лесных жителей в бегство. Правитель захватил их вожака и вынудил рассказать все, что тот знает.

Вожак разбойников не отрицал, что девушки были у него. Он хотел одну из них продать, другую оставить себе. Потом начал нести околесицу, что одна из них превратилась в парня и они сбежали. Но что искать их бесполезно, оба мертвы. Рассказать о том, где те сейчас, он просто не мог. Онемел от страха и дрожал, несмотря на грозную внешность. Правитель требовал указать, где девушек видели в последний раз, но разбойник сказал, что сам не видел. Он тогда лежал без чувств в хижине. Остальных лесных жителей поймать не удалось, будто сквозь землю провалились. Правитель приказал поджечь лагерь, вожака высечь хлыстом, но оставить в живых. Все же он рассказал то, что знает.

Громдел понимал, что найти Саулин и Мойдру поможет только чудо…

Настало время обратиться к бывшему другу. Когда-то, когда они были еще безусыми юнцами, Шарнел дал ему амулет. Он сказал, что в нем зашита прядь его волос, пропитанная заклинаниями. Если Громделу понадобится помощь, нужно лишь сжечь эту прядь и позвать по имени. Правитель понимал, что с тех пор много воды утекло и шанс на то, что друг и правда явится на зов, более чем призрачный. Но в такой ситуации нужно хвататься и за соломинку.

Громдел велел отряду отойти на достаточное расстояние, оставив его одного. Сам же снял с шеи амулет, который не снимал вот уже много лет. Черкнул огнивом, подпаливая прядь темно-русых волос. Несколько раз выкрикнул в голубое небо, виднеющееся сквозь прорехи ветвей:

– Шарнел!

Пару минут ничего не происходило, правитель медленно опустился на землю и обхватил голову руками. Бывший друг не поможет. Он никогда не отыщет дочь и ту, что стала ему безмерно близкой. Вместо того, чтобы спасти Саулин, обрек ее на верную смерть. И винить в этом должен только себя…

Чья-то рука легла ему на плечо, заставив поднять голову. Перед Громделом стоял Шарнел.

Друг почти не изменился, если не считать покрывших лицо легких морщин и нескольких седых волосков в густой шевелюре.

– Шарнел! – радостно вскрикнул правитель и вскочил.

По мягкому взгляду друга тут же понял, насколько глупыми были его опасения. Ни малейшего следа упрека или недовольства. Волшебник улыбнулся и раскрыл объятия. Друзья крепко обнялись, чувствуя, как былые обиды стекают с души, как талая вода.

– Ты долго не приходил, Громдел. Сколько лет прошло, – наконец, проговорил Шарнел, отстраняясь.

– Я боялся, что ты не захочешь меня видеть…

– Ты всегда любил преувеличивать, – хмыкнул Шарнел. – Я давно простил тебя и понял. Сам же явиться не решался, учитывая твои законы.

Громдел смутился.

– Как ты? – спросил он.

– У меня все замечательно. Построил себе дом в чаще леса, оградил защитной магией. Никто из местных не смеет тревожить меня.

– Наверное, тоскливо там… в полном одиночестве.

– Я вовсе не одинок, – возразил волшебник. – У меня жена и трое прекрасных детей. Большой мир никого из нас не прельщает, так что нам вполне хватает общества друг друга. Так что привело тебя, друг? Здесь я совсем отстал от жизни. Ко мне доходят слухи только тогда, когда встречаю кого-то из поселян. Но и они не слишком посвящены в дела большого мира. Слышал, что твоя дочь уже совсем взрослая. Скоро замуж выдавать…