Дарья Быкова - Альдов выбор

Пока ещё хватает благоразумия, Йар задерживает дыхание и призывает силу, замедляя время вокруг в десятки раз. Поспешно достаёт шарики с парализующим зельем, разбрасывая их в своих соотечественников. В каком бы агрессивно-безумном состоянии ни находились травницы, они не натворят и десятой части того, на что способен один единственный альд. Маину Йар также приложил парализующим зельем, а вот Кида вырубил просто физически – что на него зелье тратить! Травниц и целительниц просто связал – кого чем, еле удерживаясь от того, чтобы не сдавить пальцы чуть сильнее, чем нужно. Ярость требовала. Жаждала хруста костей, манила увидеть, как сминается под его руками слабая человеческая плоть, ощутить тёплую кровь на коже…

Лёгкие начинают гореть, требуя сделать вдох. Альды способны задерживать дыхание, но не навечно же, да и активные действия сжигают кислород удивительно быстро…

Йар поворачивается к последней травнице – Асии… и понимает, что на неё не действует магия времени. У пророчиц вообще особые отношения с Его Величеством временем, оно не подчиняется им так, как альдам, но зато милостиво позволяет видеть любой свой момент, и оно течёт для них всегда одинаково, так, как есть на самом деле, кто бы что ни творил рядом. Сейчас это открытие его лишь дополнительно злит. Возможно, потому, что он делает-таки вдох… Надо отдать Асии должное – она не сидела сложа руки, воздух горчит теперь не только от запрещённого зелья ярости из браслета Лиши, но и от ликавки, и примешивается ещё какой-то запах – что-то бросила травница в костёр, что-то, что должно помочь. Но концентрация противоядия пока ещё слишком мала, а может, оно само слишком слабое, из подручных средств, куда ему до универсального, которое Йар извёл на Брана… и вдох приносит не облегчение, а новую волну гнева и злости.

Асия застыла, глядя на него огромными, пронзительно-синими глазами, и он тоже не двигается, пытаясь обуздать чужое, навязанное ему лютое исступление.

Это невозможно. Но почти удаётся.

Вернее, ему бы даже наверняка удалось, стой девушка неподвижно и дальше. Но она отступает на шаг, и спешно достаёт из небольшой сумки на поясе шарик с парализующим зельем. Йар прыжком оказывается рядом, стискивает до боли, но ещё не до хруста, тонкое запястье, так, что она не успевает этот шарик раздавить – вряд ли травница собиралась швырять в него парализующим зельем, бесполезно же, скорее, хотела повторить уже проделанный ранее трюк и измазать себя… С трудом размыкая сведённые уже совсем неконтролируемой яростью челюсти, требует:

– Брось.

Асия моментально разжимает пальцы.

Жаль, что это её уже не спасёт.

Я никогда раньше, кроме как в видениях, не смотрела в глаза смерти. Никогда не хотела в них смотреть, и уж точно не предполагала, что у моей смерти будут зелёные глаза будущего короля альдов. Совсем не такие, как в моём последнем видении – там они были холоднее льда и мертвее самой мёртвой пустыни, меня же он собирается убить со всей страстью и максимальным удовольствием…

В воздухе ещё слишком много отравы, чтобы на что-то надеяться, я с одной стороны в каком-то оцепенении, а с другой у меня самым позорным образом стучат зубы. Альд в ярости – это страшно. Очень и очень страшно. Моя правая рука словно в тисках, и я боюсь даже пальцем пошевелить, чтобы захват не стал ещё туже, а альд ещё злее, хотя куда уж ещё… Сейчас я помню как никогда прекрасно, что альду ничего не стоит раздавить человеческие кости.

Все мои инстинкты кричат, что надо любой ценой вырываться и бежать, ведь взывать к разуму бесполезно, это уже не Йар, это худшее, что в нём есть, помноженное многократно на запрещённое зелье. Вот только вырваться нечего и мечтать… я же не ящерица, чтобы ускользнуть, оставляя в руках напавшего хвост. Но и просто стоять и ждать невыносимо…

То, что я делаю, продиктовано совсем не романтикой. Я вовсе не о том думаю, что последнее впечатление, которое мне доведётся испытать в жизни – его поцелуй, я не надеюсь, что сама по себе моя попытка поцеловать заставит сменить гнев на милость, и страсть убивать заменит на другую, менее разрушительную… Я рассчитываю лишь на старую добрую ликавку. После признаний Йара получасовой давности я столько её сжевала, чтобы не броситься за ним, сдаваясь на милость победителя, что меня даже это общее безумие не взяло. Я, кажется, вся пропитана ликавкой, и в моём поцелуе её куда больше, чем в дыме от костра.

Йар отвечает на поцелуй сразу же. Мне даже кажется, что он делает встречное движение, что мы встречаемся посередине, и это ещё вопрос – кто кого целует, а кто отвечает. Сначала жёстко и зло, сминая мои губы до боли, затем уже чуть нежнее, отпустив моё многострадальное запястье, но зато впечатывая меня в себя, так, что я не могу вдохнуть и всерьёз опасаюсь, что альд пойдёт до конца, невзирая на обстоятельства и свидетелей… Затем объятия становятся мягче и наконец Йар меня отпускает. Уже очень осторожно и бережно. Делает шаг назад. Я почему-то не решаюсь сразу посмотреть ему в глаза, а через секунду это уже и невозможно – альд склоняется над Лишей, снимая с неё заклятие, замедляющее время. Она рычит и бьётся в руках альда, сыпля на его голову проклятиями – видимо, её тоже зацепило зельем. Я видела, как она бросила браслет в костёр, и прекрасно понимаю, кто виновник моей чудом не свершившейся гибели, а ещё я под ликавкой, так что Лишу мне ни капельки не жаль.

Впрочем, Йар не делает ничего, только держит, а девушка начинает задыхаться, и в её прояснившемся взгляде появляется паника.

– Сняв браслет, ты себя убила, – с удовольствием говорит ей Йар. – Но у тебя ещё есть небольшой шанс. Расскажешь всё, что знаешь, и я остановлю для тебя время на срок, достаточный, чтобы доставить к целителям. Каждая секунда промедления, Лиша, крадёт твою жизнь. И я с наслаждением посмотрю, как она закончится!

Девушка судорожно дышит. Пару секунд она молчит, затравленно оглядываясь, а затем, запинаясь и глотая некоторые слова, начинает говорить.

– Нет, – истерично шепчет она. – Это неправильно, я не должна была пострадать! На меня накладывали специальное заклятие, чтобы когда я сниму браслет…

Девушка замолкает из-за приступа кашля.

– Именно оно тебя и убивает, – пожимает плечами Йар. – И мне интересно не то, как ты собиралась выжить и с этим жить, а кто тебя завербовал.

Лиша прерывисто дышит… и не верит.

– Ты ничего мне не сделаешь, альд! – выплёвывает она. – Я не поддамся на твои штучки!

– Я так рад, – в ответ проникновенно мурлыкает Йар, – что ты выбрала смерть!

От обещаний, которые слышатся в его голосе, мне становится так же жутко, как и несколько минут назад, когда, казалось, он раздавит голыми руками сначала моё запястье, а затем и горло.