Дарья Быкова - Альдов выбор

Время тянется медленно, словно издевается. Альдам вообще тяжело даётся неподвижность, разве что несколько минут, когда сидишь в засаде, а часами стоять истуканом – испытание даже для людей… Маг чего-то ждёт. Кажется, ожидание для него так же мучительно, как и для Йара, вот только он в лихорадочно-радостном предвкушении… и никак не может перестать хвалиться и жаловаться, жаловаться и хвалиться. До появления новых действующих лиц Йар ещё несколько раз выслушивает, какие женщины… не такие. Достаётся и снова Катарине – за вероломство и неспособность разглядеть и оценить прекрасную душу и великую любовь, и Камиле – за глупость и жадность, стоило подкинуть ей мысль, что это она – ребёнок Катарины, и девушка моментально озлобилась, разом забыв про всё хорошее и сосредоточившись на том, чего ей якобы недодали, и всем остальным – видимо, прекрасную душу так никто и не оценил… А ведь он, маг, гениален. Да, гениален. Никто другой не понял, что несовместимое всё же можно совместить…

Йар слушает, и пытается понять, сколько ещё будет действовать зелье. С одной стороны, пока оно действует, его силу невозможно забрать. С другой – как только вернётся альдова сила, будет легче справиться с магией крови, завязанной на наследии Катарины… надо поймать этот момент и убить мага. Другого шанса не будет. Плохо только, что он сам не знает, насколько растянется действие снадобья. Аська варит на славу… и вряд ли его простит, особенно если он тут бесславно сдохнет. Что маг имеет в виду, утверждая, что конец придёт всем альдам, пока не очень понятно, но злодею так отчаянно не хватает признания, что он, возможно, ещё выступит и по этому вопросу.

Когда в зале появляется Иннаси, которую маг бесцеремонно тянет за руку, Йар уже понимает, что дело не ограничится отъёмом силы. Кажется, для короля альдов у мага и в самом деле припасено что-то другое… мерещится на секунду Аська за поворотом, но Йар против обыкновения не тревожить Творца своими мелкими проблемами истово молится, чтобы это и в самом деле ему лишь померещилось. Да и откуда? Как бы она могла отыскать? Разве что Иннаси…

Подруга Асии идёт к нему с ножом в руке. Застывает на секунду, глядя в глаза. Плача, замахивается. Странно и неумело. Йар пытается собрать силы, чтобы хоть немного пошевелиться, но кровная магия держит пока ещё слишком крепко. Может быть, когда крови в нём станет меньше, ослабнет и удерживающая магия?..

– За Антуана, – шепчет Иннаси. И альд удивляется – он к смерти Ривтера никак не причастен. – За Аську, – беззвучно шепчут губы бледной до синевы – а может, виной тому освещение – девушки.

Она наносит удар. Себе в живот. Охнув, хватается за альда, сползая к его ногам, заливая его и всё вокруг горячей кровью. Человеческой кровью. Йар видит, как настроенная на кровь противоестественная магия колдуна жадно впитывает и саму жидкость и жизненную силу… а затем начинает распадаться. Альдова магия плохо совместима с человеческой. У того же Йара, несмотря на неожиданно выяснившиеся человеческие корни, ни разу не получилось ни одно заклинание людей – редко какой альд не пробовал, ни у кого не работает. Плетение, настроенное на кровь альдов, просто рассыпается. Маг пытается удержать. И вдруг замирает.

Йар чувствует, как слабеет держащая его сила, с трудом делает шаг вперёд, надо помочь Иннаси… потому что Аське помочь он не успевает. Она идёт к парализованному зельем магу и быстрым движением перерезает ему горло. Не колеблясь и не сомневаясь, его, Йара, ножом, и кажется, что без всякой жалости. И альд с ней полностью солидарен – некого жалеть. А захватить живым всё равно бы не вышло.

– Дай обратное, – просит Йар, с трудом выталкивая слова из сведённого спазмом от долгого напряжения горла. Асия – умничка, вливает ему в рот, вместо того, чтобы дать в непослушные руки, и альд, подтянув начавшую возвращаться силу, замораживает Иннаси. Вероятно, её ещё можно спасти. Как странно всё повернулось…

– Что ты тут делаешь? – спрашивает он, поднимая замороженное тело и направляясь наверх.

– Я – верная и преданная королева, забыл? – отзывается травница, следуя за ним. Отзывается грустно, и самую малость постукивая зубами. Сложно не поймать намёк, что он повёл себя совсем не как мудрый и осмотрительный король. Она права, но что толку, если поступить иначе он не мог?

– Надеялся успеть спасти… – Йар кивает назад. Слова всё ещё идут с трудом и кажется, что сам воздух горчит. – Не успел, Аська, не успел…

Снаружи темно, тихо и спокойно, как и должно быть ночью на кладбище. Йар вздыхает и тянет к себе оставшуюся внутри склепа силу. Она отравлена, жжёт руки и всё внутри, но её нельзя просто оставить вот так… к счастью, ему как раз есть, на что потратить.

… Ладно. Возможно, не стоило шагать настолько прямолинейно к магистру Алисии, пусть даже она – одна из лучших целительниц, а у него на руках – серьёзная пациентка. В конце концов, сейчас самое начало ночи или же крайне поздний вечер, а магистр Алисия вполне привлекательная женщина, и то, что у них с деканом что-то происходит – не такой уж секрет… И Йару-то всё равно, даже немного забавно, тем более что на голове его сияет сапфировый венец, а вот Асия, кажется, готова провалиться сквозь землю. Впрочем, ей здесь больше не учиться.

Магистр Алисия, однако, не выражает ни капли неудовольствия. Йар относит Иннаси вслед за ней в блок целителей, где дежурит парочка сонных старшекурсников, выходит обратно в коридор, где ждёт бледная Асия.

– Моя королева, – тихо говорит Йар, опускаясь на одно колено и прижимая холодную ладонь травницы к своей щеке. Нет таких слов, что сгодились бы сейчас. Аська, словно из неё выдернули вдруг стержень, опускается на пол, обнимает его и ревёт.

И никто в здравом уме не назовёт её за это слабой.

Мне снится обычный снег в самом обычном сне, пусть это и немного странно посреди лета. В снегу играют и валяются дети. Дети людей и дети альдов. Играют вместе, весело и мирно, насколько игру в снежки можно назвать мирной. Мне хочется к ним и хочется улыбаться.

Открываю глаза. Йар… Смотрит. Молчит. И тоже чуть улыбается. И мне кажется таким странным, что я убила вчера человека, а снилось мне вовсе не это, и я могу лежать и улыбаться альду, и нет у меня никакого чувства вины. По крайней мере, я его не нахожу. Лишь огромное облегчение и пустота. Может быть, потом… а может, уже и никогда. Найдётся ли хоть кто-то, кто о нём пожалеет? Наверное, да, но…

– Мне надо во дворец, – говорит Йар. – Ты со мной?

Я с ним, конечно, я с ним, тем более раз сам берёт, но сначала бегу навестить Иннаси. Она всё ещё бледная, но в сознании, и даже силится улыбаться. Я делаю вид, что не вижу слёзы, стоящие в её глазах, осторожно обнимаю. Шепчу: