Эми А Бартол - Интуиция

Когда я смотрю на звездное небо, они находятся за стеклянным куполом. Видя что-то настолько прекрасное, у меня внутри все трепещет.

— Это удивительно, — шепчу я Прэбэну проходя в комнату.

Серебристо-синие глаза Прэбэна смотрят на меня с непониманием, пока он пытается понять меня. Я его игнорирую, и осматриваю помещение на любые признаки пребывания здесь Рида и Зи. Должно быть Рид очень близко, но здесь так много ангелов, что среди них найти одного человека довольно сложно, даже с теми порхающими радарами, которые у меня есть. Эта арена с сотнями мест, установленные рядами под балконами, которые почти полностью доходят до вершины стеклянного купола. Десятки ангелов летают взад и вперед, перелетая с одного уровня на другой, беспрерывно разговаривая на своем языке, так что комната наполняется разными симфониями. Стены покрывают красивые гобелены ярких тонах и изображают эпические ангельские сражения на Земле и в Небесах, по сравнению с ними, картины Босха, который мне так нравится — просто примитивом. Когда мы проходим чуть глубже в комнату, симфония перерастает в рык, раздающегося с каждого уровня. Волоски на руках, но место страха я чувствую в основном гнев.

Пыл немного остывает, так что я очень хочу сказать зачем я сюда пришла и покончить с этим. От лихорадки моя голова не только кружиться, а еще и болит, но порхание в моем животе помогает мне пережить физическую боль, которая захватывает все мое тело.

— Было бы лучше, если бы мы дольше ждали в приемной. Теперь ты должна все это слушать, — говорит Прэбэн рядом с моим ухом.

Он сканирует толпу; некоторые ряды выглядят враждебными, некоторые ангелы пристально следят за происходящим.

— Хочешь сказать, они рычали на меня? — в притворном шоке спрашиваю я. — Может они просто модные критики и им не нравится мой наряд, — легко говорю я.

— Что не нравится? — с оценивающей улыбкой спрашивает он, а потом проводит меня в центр комнаты, где есть возвышение для обвиняемых.

Это так драматично, но поскольку это не драма, мне придется подыграть. Прэбэн и еще несколько Воинов продолжают стоять на моей стороне. По-видимому, мы ждем, пока займут места на самом высоком ряду. Это своего рода трибунал. Я немного удивлена, ведь я думала, что буду говорить только с Пэган, но, по-видимому, это не так.

— Пребэн, я на суде? — шепчу я.

Он пожимает плечами уклоняясь о моем здесь статусе.

— Каковы мои права?

На губах Пребона появляется мрачная улыбка.

— У тебя нет никаких прав, — торжественно отвечает он, не глядя на меня, но смотря перед собой.

Такое ощущение будто он ударил меня под дых.

— Даже в Женевской конвенции есть правила обращения с военнопленными, — шепчу я и вижу, как он хмуриться.

— На нашей войне, редко встречаются заключенные, и у них есть только одно право; право молить о смерти, — говорит он.

— Тфу. Почему я не родилась чистокровным человеком? В моей следующей жизни я настою на этом. Больше никакой развивающейся хрени. Никто не слушает тебя и думают, что ты зло. Это очень утомительно, Прэбэн, — устало говорю я и вижу, как он улыбается, находя мои разглагольствования комичными. — Прэбэн, знаешь, что я ненавижу больше всего? — спрашиваю его я. Его серые глаза искрятся и он качает головой. — Я ненавижу, когда все ребята смеются надо мной, когда я говорю какую-то шутку. Это не смешно.

Несколько охраняющих меня Воинов начинают смеяться, но Прэбэн пытается сдержать улыбку, которая появляется в уголках его губ. Я решаю больше не задавать вопросов. Это бессмысленно в любом случае. Они не собираются мне ничего говорить. Я все еще слышу рычание, доносящиеся сверху, пока я сканирую Арену в поисках Рида, но его там нет. Я уверена. Хотя, я уверена, что он близко. Он должен знать, что я здесь. Наверное, он тоже меня чувствует. Интересно, о чем он сейчас думает.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на порхании внутри меня. Когда прилетают несколько ангелов, чтобы занять свое место у скамейки передо мной, на балконе происходит перезвон ангельских голосов. Это происходит так быстро, в одну секунду они там, а в следующую уже сидят и смотрят на меня. В такой ситуации я жду перед собой пожилых мужчин и женщин, которые будут судить меня за мое преступление. Но вместо этого, я вижу перед собой молодые, красивые лица ангелов, и это меня действительно поражает. Они больше похожи на элиту, популярную группу студенческого совета, которые собрались, чтобы обсудить декорации для выпускного вечера, чем теми, кто будет решать являюсь ли я Нефелимом и частью армии Падших, или кем-то еще. Ну, это не совсем так, потому что на студентах обычно больше одежды, а не саронг. Сидя напротив меня в полотенцах, они больше похожи мужскую элитную команду по заплыву. Я считаю всех судей, их девять. Судя по их крыльям, которые имеют все оттенки серого, коричневого и зеленого, все они Воины. О них ясно одно: не один из них не выглядит скучающим.

Я шепчу Прэбэну:

— Кто они?

Он перестал улыбаться и стал предельно серьезным. Взгляд Прэбэна пробегается по трибуне слева на право, и он говорит:

— Это военный совет.

— Как их имена? — спрашиваю я. Прэбэн хмурит брови — не зная, должен ли он говорить мне их имена.

— Лучшее, что ты должна позволить им, это задавать вопросы. Просто старайся быть спокойной пока они говорят с тобой, — бормочет он, словно я ребенок, который испытывает его терпение.

— Отлично, — хмурюсь я. — Посмотрим, помогу ли я при следующим испытании, — ехидно отвечаю я, наблюдая за тем, как он подавляет еще одну улыбку.

Он думает о том, о чем я спросила его и пожимает плечами.

— Первый с лева — Есан, — говорит Прэбэн — Следующий за ним Андор, а потом Алвар, — говорит он.

Эти два человека выглядят почти одинаково. У них обоих длинные светлые волосы и глубокие карие глаза. У их оливково-зеленых крыльев есть полосы цвета хаки, придавая им вид камуфляжа. Поэтому я думаю, что они незаметно скрывались в лесах, где я обычно тренировалась с Расселом. Вы никогда не заметите их приближение, и, возможно, в этом и есть замысел. Если бы я не знала, что они создаются, а не рождаются, не рождаются как люди… как родилась я, я бы подумала, что они близнецы.

— Следующий Урсус, — без стеснения продолжает Прэбэн.

Урсус — большой как медведь, в честь которого и назван. У него темная кожа, но такая гладкая и идеальная, что держу пари, другие ангельские существа завидуют его красоте. У основания его крыльев мягкого серого цвета и за несколько сантиметров от края они становятся темно-серыми, что создает потрясающий контраст между его крыльями и кожей.

— Затем Гуннар и Киллиан, — говорит он. Прэбэн останавливается и смотрит на правую сторону стола и продолжает: — Это Рейган, затем Шоу, и наконец Рио.