Эми А Бартол - Интуиция

— Нет, — без запинки говорю я.

— Это был твой парень? По телефону? — спрашивает она.

Я киваю.

— Он приедет за тобой? — заботливо спрашивает она.

Я снова киваю.

— Надеюсь, ты не против, что я тебя спрашиваю? Но почему тогда ты одна, в такую холодную ночь? — мягко спрашивает она меня.

— Это не мой выбор, — говорю я, радуясь тому, что могу ей ответить, не стуча зубами. — У меня некоторые проблемы, — честно добавляю я.

— У кого-то нет меда? — заговорщически спрашивает она. — Одна из проблем твой парень? Или он помогает тебе ее решить? — вслух удивляется она.

— Он пытается помочь мне, но… — говорю я, но замолкаю.

— Но что? — хмурится она.

— Но я не знаю, сможет ли он. Проблема может стать больше, чем он может мне помочь, и чем ближе он ко мне, тем в большей опасности он находится. — Отвечаю я, и от того, что я была так честна с человеком и смогла произнести эти слава вслух, от этого у меня на глаза наворачиваются слезы. Я помню, как смотрела, как сегодня Рид покидал гондолу, и лицо убийцы, который принял бы его с распростертыми объятиями, если бы его целью не была я. Я делаю их врагами. Я делаю его подозреваемым.

— Не могу поверить, что у тебя есть проблемы, — по-доброму говорит Брэнда.

— Поверьте, — бормочу я. — Я знаю, что должна защитить его от проблем, просто я не уверена, что достаточно сильна для этого.

— Что по-твоему ты должна сделать? — сконфуженно спрашивает она.

— Я должна оставить его. Должна уйти туда, где он не сможет найти меня, сделать так, чтобы вдали от меня он был в безопасности. Он никогда не отпустит меня по своей воле, поэтому мне придется сбежать от него, — шепчу я и думаю, что это причинит мне боль, от которой я вряд ли избавлюсь.

— Если ты его оставишь, то защитишь? — спрашивает она, чтобы разъяснить.

— Да, — говорю я. — По крайней мере он выживет. Не знаю, но по крайней мере он будет жить. Если он чувствует хотя бы половину того, что чувствую к нему я, он выживет, но он не будет жить.

— Милая, я не знаю твоей ситуации, но если хочешь совет, я хотела бы быть готовой ко всему. Может быть ты никогда не должна выбирать тот вариант, который тебе больше всего подходит, но, если настанет день, когда это станет необходимым, ты должна привести этот план в действие и сохранить любовь, — советует Брэнда. Она пытается положить свою руку на мое колено, чтобы успокоить, но ее рука проходит сквозь мое колено потоком ледяного воздуха. Меня так застают этим врасплох, что я могу только сидеть и смотреть на Брэнду.

— Я пыталась сделать это, ну ты понимаешь, в самом конце. Но я не рассказала Дженни о моем плане, так что теперь она никогда не узнает, что я мертва, — объясняет Брэнда. — Я составила завещание и оставила его дома, но мой второй муж не сказал ей о нем. Он забрал мой дом и выгнал ее.

Я с трудом могу дышать, когда понимаю, что она мне рассказала. Брэнда дух. Она мертва, почему я не поняла этого? Должно быть я в отключке, глядя на Брэнду, думаю я. Конечно, она дух. Я сижу в темноте и говорю с тем, кто не может видеть меня иначе.

Когда она понимает, что я ангел, то ведет себя так непринужденно, видимо потому, что видела нас и раньше.

— Ты не знала, что я мертва, так ведь дорогая? — спрашивает Брэнда. Я качаю головой. — Ты еще новичок во всем этом? — с сочувствием в голосе спрашивает она. Я киваю.

— У вас где-то есть копия вашего завещания? — спрашиваю ее я, с трудом пытаясь восстановиться.

— Да. После того, как со мной поступил мой первый муж, я не доверяла второму. Я сделала больше чем одну копию и положила их в свой шкафчик, здесь, на работе, — взволнованно говорит она, указывая на один из угловых шкафчиков. — При уборке шкафчика они не нашли его, потому что оно застряло между полкой и стенкой шкафчика. Кристал забрала мой шкафчик и повесила на него замок. Наверное, ты не сможешь открыть его, — разочарованно говорит она.

Встав с дивана, я убираю одеяло и иду к тому шкафчику, на который указала Брэнда. Замок был с комбинацией.

— Ты знаешь код? — спрашиваю я.

Брэнда расстроенно качает головой.

— Ну, думаю, Кристал придется съездить в магазин, а? — говорю я, и выдергиваю замок, чувствуя, как металл поддается без сопротивления.

Разжимаю руку и вижу, как поврежден замок, я улыбаюсь той силе, которая теперь у меня есть. Открыв дверь провожу рукой по задней стенке шкафчика, пока не нащупываю край загнутой бумаги. Осторожно, чтобы не порвать, я достаю его из шкафчика. Достав, я смотрю на документ, замечая, что это последняя воля и завещание Брэнды Уилсон.

— Какой шкафчик принадлежит Дженни? — спрашиваю я. Брэнда указывает на шкафчик внизу. — К нему оставить записку? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг в поисках ручки.

Посреди комнаты стоит пластиковый стол, на нем, в пластиковом стакане стоят несколько ручек. Я вытаскиваю одну из стакана и переворачиваю лист другой стороной, чтобы написать. Я смотрю на Брэнду, готовая написать все, что она пожелает.

— Пожалуйста пиши: Дорогая Дженни, мама любит тебя с первого дня твоей жизни и по сей день, и так будет и дальше, — написала на обратной стороне документа. Иду к шкафчику Дженни и просовываю документ в щель закрытой дверцы, затем поворачиваюсь, и возвращаюсь к Брэнде.

— Спасибо, — широко улыбаясь, говорит она.

— Пожалуйста, — отвечаю я.

— Пусть Бог благословит тебя, Эви, — говорит Брэнда. — Сейчас я должна идти, они зовут меня.

Я слышу множество голосов людей, которые говорили в унисон на ангельском языке. Этот гул, просто как легкая мелодия, чья вибрация такая мягкая и сладкая, чего я чувствую свет внутри, словно я мягко плыву по волнам звука. Она звучит настолько божественно, что я хочу дотянуться туда, откуда звучит эта музыка, но она вокруг меня, засасывает этот ритм.

Брэнда начинает мерцать, словно кинопленка со старым фильмом, потом переходит в яркие вспышки света, а затем исчезает. Ее тело сохраняет все тот же образ, что и прежде, но, когда я наклоняю голову, замечаю, что она плоская; она теперь не трехмерная, а двухмерная. Ее черты лица расплылись, но силуэт остался; она будто состоит из звезд и галактик, которые в кромешной тьме крутятся вокруг одной точки света, словно ночное небо принявшее образ Брэнды. Силуэт медленно покружатся во тьму, исчезая в лучике тьмы.

Теперь звука нет, но я чувствую его запах, если можно так сказать. Это больше походит на то, как в воздухе пахнет после грозы. В воздухе плавает запах энергии, как пыльца в весенний вечер. В отсутствие красивой мелодии, которая только что наполняла меня радостью и удовлетворением, я снова начинаю чувствовать себя раздавленной и разбитой.

Меня наполняет опустошенность. Я поняла то, что другие называют Раем, и он оставил во мне чувство потери, словно я изнутри истекаю кровью.