Эми А Бартол - Интуиция

— И что? — шепчет она, от переполнявших ее эмоций, ее руки дрожат.

— И я не ожидал, что найду здесь самых близких — найду семью. Вообще, я думал, что члены семьи должны быть добры друг к другу, — говорит он, но в его голосе промелькнули нотки поддразнивания.

Глаза Эви наполняются слезами, а нижняя губа начинает дрожать.

Я делаю шаг в ее сторону чтобы обнять, но Зефир делает жест, чтобы я остановился.

— Я знаю что ты не Альфред… Прости, Зи. Я просто не могу позволить себе ошибиться, — шепчет Эви. Она опускает дротик. — Я так запуталась. Я так ошибалась на счет Альфреда. Я думала он был моим другом, но в действительности он никогда не был… ты был хорошим для меня, для нас, — говорит Эви, указывая рукой на себя и меня. — Я просто… Я просто, — она замолкает.

Зефир заключает ее в объятия и позволяет ей расплакаться на своей груди.

— Урок, который преподал тебе Альфред, был очень жестоким. Зло может хорошо скрываться. Падшие — воплощение обмана, — тихо говорит Зефир. — Некоторое время ты будешь бороться, помня об этом уроке.

— Альфред забрался в мою голову, и у меня такое ощущение, или я найду ответы на все вопросы, или он победит, — шепчет Эви, прижимаясь к груди Зефира.

Зефир мрачно на меня посмотрел.

— Предательство очень сложно пережить. Тебе придется с этим смириться, потому что в нашем случае, эмоции — это роскошь. Ты должна уметь смотреть на вещи с объективной точки зрения, иначе можешь принять неправильное решение, — похлопывая ее по спине, мягко говорит он. — Теперь, возьми эту ситуацию как пример. Я позволил тебе застать меня врасплох, потому что мне комфортно с тем, кем я тебя считаю, я и забыл, что ты настолько непостижима в своей тактике, что когда увидела во мне угрозу, то отреагировала так, как реагировал я, когда еще был неопытен. Я видел какой угрозой для тебя, обернулись мои слова. То, что я сказал тебе, чтобы ты не вела себя как ангел, не делает тебя неортодоксальной.

— Прости Зи! — грустно шепчет Эви.

— Эви, это был комплимент. Я горжусь тобой. Ты нашла слабое место и воспользовалась этим. Стратегически, это отлично, — улыбается Зефир, я учу его сленговой речи, чтобы он мог смешаться с толпой, он должен стать частью человеческого мира — Я тоже постараюсь не чувствовать себя плохо, обучаясь подростковому сленгу, — поднимая брови говорит он, думая, правильно ли он сказал. Я киваю, и ударяю своим кулаком о его, ему это дается немного с трудом, и он отстраняет кулак немного раньше. — Теперь, когда меня предупредили, я постараюсь сделать все так, как нужно.

— Зи, сколько времени ты проводишь с Расселом? Потому что ты начинаешь говорить, как он, — выпрямляясь спрашивает Эви, на ее лице уже нет слез.

— Слишком много, — отвечает Зефир, и мы все смеемся. — Эви, ты хочешь попробовать что-то новое? Думаю, у тебя получится подвешивание копья. Я хочу попробовать что-нибудь из балансировки.

Хочу показать вам, чего я от вас хочу. — Говорит Зефир, приглашая нас в центр площадки. — Я собираюсь бежать, и ты не сможешь встать на моем пути.

Зефир подходит к краю комнаты. Он кладет руку на стену, покрытую штукатуркой, над деревянной вагонкой и начинает бегать по комнате, с каждым разом наращивая темп. Когда в моих глазах он стал размытым пятном, он прыгает на стену, бросая вызов гравитации, он бежит к центру замыкая круг, но вместо того, чтобы бегать по полу, он бежит по стене. Он отталкивается от стены, пролетая над нашими головами, взмахивает крыльями и опускается на землю.

Святое дерьмо, открыв рот, думаю я, когда Зефир оказался на землю.

— Эви, ты быстрее меня, поэтому для тебя это не должно быть проблемой. Когда ты побежишь, я буду в центре и хочу, чтобы ты сделала вид, что нападаешь на меня, и я поймаю тебя, — продолжил Зефир.

Эви подмигивает мне и занимает позицию у стены.

Когда Зефир кивнул, она побежала так быстро, что я не могу ее отследить. Для меня она превратилась в размытое пятно, она гораздо быстрее чем Зефир, она несколько раз взбегает вверх по стене и бегает по кругу, не прилагая никаких усилий. Мое сердце стучит где-то в горле, когда я вижу, как она делает то, о чем я никогда даже не смел мечтать.

Но, так как Эви по сути отличница, она делает даже больше того, о чем ее просил Зефир.

Должно быть ей скучно просто работать в центре стены, поэтому она меняет направление: она бежит прямо до сводчатого потолка, по нему, затем вертикально вниз по стене и по полу, и обратно вверх по стене. Когда она снова оказывается в центре, то прыгает на Зефира, обвиваясь вокруг его талии.

Она протягивает руки и размещает их по обе стороны от головы Зефира, показывая нам обоим, что может с легкостью сломать ему шею, резко повернув голову в сторону. Потом она улыбается и целует его в щеку. Думаю, что Зефир ошеломлен так же, как и я, потому что у него тоже открыт рот.

— Эви, ты очень, очень опасна, — вдыхает Зефир, мягко удерживая ее руки в своих и медленно опускаясь на землю.

— Я собиралась обернуть ноги вокруг твоей талии, а потом оттолкнуть назад, чтобы вывести тебя из равновесия, но потом я подумала, нет, я всего лишь должна нажать на твою шею, от этого ты умрешь быстрее. Правильно? — спрашивает она.

Он кивает, словно он самый гордый отец в мире.

— Эви, давай посмотрим еще раз, но в этот раз подойди ко мне сзади, — говорит он, снова опуская ее на землю.

Некоторое время она снова бегает по стенам и потолку. Она ни разу не запаниковала и не запнулась, и, когда она бегает по спирали, со стороны это выглядит, как смертельный танец в воздухе, прицеливаясь в Зефира, как в свою добычу.

У меня перехватывает дыхание, и я не знаю, сколько я еще смогу дышать, когда она наконец ускользнет от меня.

— Твоя очередь, Рассел, — улыбается Эви, присаживаясь рядом со мной в центре столовой, беря бутылку воды и делая глоток.

Я гримасничаю.

— Да, я хочу. С нетерпением жду этой части. Хотелось бы научиться бегать как ветер. Это выглядит как забава, словно ты выполняешь кардио-тренировку, — отвечаю я. — Я просто не знаю, что с собой делать. Я чувствую себя как ребенок, которого взяли в вышибалы только из жалости. Я никогда за всю свою жизнь не был ребенком.

— Держу пари, ты был главарем, — улыбаясь, говорит мне Эви. — Это, вероятно, потому, что все это происходит. Видимо, это срабатывает твоя плохая карма вышибалы, — Эви дразнит меня и пихает бедром. — Не волнуйся, я позабочусь о тебе, — говорит она, и мое сердце болезненно сжимается. Я так многого хочу, что мне жаль. Я хочу, чтобы она присматривала за мной, хочу заботиться о ней. — Как твоя семья приспосабливается ко всему этому? — спрашивает Эви, кладя руку на мою спину, будто хочет утешить меня.

— Думаю, они до сих пор в шоке. Я имею ввиду, как бы ты реагировала на то, что твой сын стал свидетелем резни в магазине. Они думают, что я сейчас в программе защиты свидетелей. Они думают, что их переселили в «безопасное место» и дали новое имя и фамилию, — ссутулившись предполагаю я. — Деньги немного помогли. Я слышал от мамы, что она и Мелани очень рады, что они теперь богаты. Ангелы дали им много наличных денег. Они думают, что все средства поступили от Корпорации Seven-Eleven, что, таким образом, они хотят извиниться за то, что произошло. Там так много наличных, что ни детям, ни детям моей сестры никогда не нужно будет работать.