Эми А Бартол - Интуиция

Сообщение заканчивается, а я не могу двигаться, не работает ни одна часть моего тела. После нескольких предложений автоответчика сохранить сообщение, почта автоматически сохраняет его.

«У вас нет новых сообщений», — сообщает голос, и я медленно убираю телефон от своего уха.

Не знаю, как долго я здесь сидела, но следующее что я помню, это ужасный грохот во входные двери библиотеки. В оцепенении глядя в окно, я вижу, как за мной наблюдает Рассел. Он выглядит испуганным, и мне интересно, как долго он там стоит и ждет, пока я замечу его. В оцепенении я встрою с кресла и чувствую слабость. По моей щеке скатывается слеза, и я почти удивлена тем, что, когда я провожу по ней рукой, она остается мокрой.

Запинаясь, я открываю одну из главных дверей здания. В доли секунды Рассел оказывается внутри, хватает меня за плечи и притягивает к себе.

— Что случилось? — мрачно спрашивает он, держа меня в своих руках.

Я чувствую себя мертвой, и, если я расскажу ему, что только что услышала, то меня просто разорвет и от меня ничего не останется. Он не в состоянии утешить меня… я не чувствую облегчения.

— Расскажи мне Рыжик, что бы это не было, мы справимся с этим, — шепчет мне ну ухо Рассел.

— Я нашла телефон, — шепчу я, поднимая руку и отстраняюсь от груди Рассела.

Я разжимаю ладонь и показываю ему телефон. Забирая его у меня, он в замешательстве смотрит на него. Я не могу объяснить все то, что я услышала, поэтому просто говорю глухим голосом:

— Я позвонила на свою голосовую почту.

— Рыжик, — говорит Рассел, он закрывает глаза и разворачивается ко мне.

Он сжимает телефон в руке и сжимает его с такой силой, и уже через несколько секунд разламывает его на куски. Он отрывает от меня глаза и удивляться тому, что только что сделал.

Я не удивлена. Я знала, что это произойдет. Его сила будет соперничать с моей, и эта мысль лишь яркий луч во тьме моего мира.

— Я хочу вернуться домой, — шепчу я, и вижу печальное выражение лица Рассела.

Он знает, что я имею ввиду. Он знает, что я имею ввиду наш дом в Крествуде, а не нашу временную квартиру в Хоутоне.

— Я знаю, что нам делать, — говорит он. — Но мы не можем этого сделать, пока мы не будем уверены в том, что их не убьют из-за нас.

— Но я больше не могу дышать, — отвечаю я.

Зажав рот рукой, я снова сломалась.

— Крепись Рыжик, я знаю, что ты сможешь это сделать, и знаю, что тоже смогу, — говорит он, притягивает меня в свои объятия.

— Ты звонила? — напряженно спрашивает он, ожидая моего ответа.

— Нет, — отвечаю я, и он расслабляется.

— Ладно, пойдем. Ночью, это просто жуткое место. Не удивительно, что ты совершаешь звонки на свою голосовую почту. Почему ты здесь одна? — со злостью в голосе спрашивает он.

Я пожимаю плечами, не о чем не могу сейчас думать. В своей голове я постоянно слышу печальный голос Рида, и это мучает меня.

Я позволила Расселу отвести меня к столу библиотекаря, чтобы забрать кошелек. Взяв ключи, он придерживает для меня дверь, а потом запирает ее за нами. Проходя мимо мусорного бака, он бросает в него разломанный телефон.

На следующий день, я практически не выхожу из своей комнаты. Я слышу, как Рассел возбужденно ходит по квартире, но от этого я лишь хочу накрыться подушкой. Думаю, он хочет, чтобы я объяснила ему, почему я использовала этот телефон и чуть не разрушила нашу новую жизнь, но у меня нет этих объяснений, я не хочу причинять ему боль. Как я могу сказать ему о том, что я и не подозревала что боль от потери семьи, на которую я так рассчитывала, будет такой адской? Это боль из-за Рида никогда не пройдет.

Рассел определенно сильнее меня. Он тоже потерял семью, но он так не разваливается. Он адаптируется. Меня это в нем восхищает. Он — поп-кикер, и я горжусь им, даже когда я изо всех сил пытаюсь заставить его гордиться мной.

После того, как я провела в постели весь день, в следующие два дня ему удается уговорить меня на тренировки. Он может меня заставить делать то, чего я не хочу. Думаю, он слишком хорошо меня знает. Он знает, на какие кнопки нужно нажать, чтобы получить мое согласие и это действительно раздражает. Я учу его техники Брюса Ли, а он учит меня прыжкам по деревьям. Я не настолько хороша в этом как он, потому что мои крылья меньше чем у него. Прежде чем я поняла, что я не могу это делать так же как он, у меня случилась пара серьезных столкновений с деревьями.

Расселу дали комплект ключей от школьного спорт зала, чтоб он мог открывать его, когда тренер опаздывает. Мы начинаем ходить туда поздно вечером, и я снова показываю ему как ходить по стенам. Он использует свои природные способности и изящество, которое в нем появилось, использует свою возрастающую скорость, чтобы бросить вызов гравитации и без особых усилий продвигается по стене. В первый раз, когда он совершает этот подвиг, он прыгает с центра стены и падает прямо передо мной, сумев ухватить меня руками и размахивать мной как тряпичной куклой. Он так взволнован прыжками от стены… ну если точнее, он от них отскакивает.

Расселу так же удалось найти пистолеты и мечи, которые несколько недель назад прибыли из-за океана. Он взял для нас довольно много оружия, и, когда я спросила, где он их нашел, он ответил, что Хоутон, это кладезь всех видов оружия. Он говорит, что есть даже лозунг, который гласит: «Хоутон, город спортсменов. Я не знаю, какой вид спорта включает в себя использование Самурайских мечей, но думаю, мне придется овладеть им.»

С мечом в руках, Рассел смертоносен. Он очень настойчиво использует все свои знания и утонченность, он заставляет меня занимать позиции, от которых мне некуда отступить. Очевидно, он мог бы убить меня, но он останавливается и показывает мне пошаговую инструкцию того, где я ошиблась, чтобы я могла исправить свои ошибки. Его мастерство обращения с оружием, кажется таким легким. В его движениях есть что-то страшное, он движется как сильный ураган, приближаясь ко мне с пугающей скоростью, зная, что, если захочет, он может без усилий разрезать меня пополам.

Но он никогда не теряет концентрации, не позволяет инстинктам завладеть им и начать действовать дико. Думаю, он постоянно вспоминает о том, что произошло, когда ранила его мраморным шариком, и теперь он знает, что чтобы потерять контроль нужно совсем немного времени.

Когда наступает понедельник, я замечаю, как Рассел наблюдает за тем как я собираюсь на работу. Он смотрит с опаской.

— Рыжик, может быть, ты не пойдешь сегодня на работу. Я имею ввиду, мне ненавистна мысль о том, что ты там совсем одна. Не знаю, что эти двое собираются делать, — говорит он, имея ввиду Линетт и Оусин.

Он очень разозлился, когда узнал, что я осталась, чтобы прикрыть их, чтобы они пошли пить на тусовке.