Дж Андрижески - Чёрное на чёрном

Лизбет, конечно же, выучила пароль наизусть.

Я знала об этом.

Она не из тех людей, которые рискнули бы записывать.

Я также знала, что если заставлю её взволноваться, она, скорее всего, подумает о пароле, так что мне не придётся искать эту информацию. Называть Блэка по имени было дешёвым трюком, но сработало же.

Спасибо богам за старых школьных администраторов.

Офис полностью опустел только к восьми часам вечера.

К тому времени, когда я действительно уселась за его компьютер, я уже провела несколько часов за другими исследованиями, по большей части копаясь в базах данных компании относительно сетей торговли людьми в Азии и Восточной Европе. Я узнала мало нового.

Хотя кое-что я все-таки узнала.

Главное, я узнала, что была права насчёт того, что за годы Счастливчик нажил несколько врагов. Не только среди конкурентов в торговле людьми и в правоохранительных органах, но также среди правительства и по меньшей мере одной милиционной группы, действующей вне системы. Я не была уверена, пригодится ли мне это, но информация точно не помешает. В любом случае, у меня уже были кое-какие мысли, как можно узнать побольше.

Когда офис опустел, никто, кажется, не заметил, что я осталась здесь.

Или они заметили, но это не вызвало беспокойства.

Они все знали, что у меня есть ключ от квартиры Блэка, так что если они вообще об этом думали, то наверное решили, что я планирую остаться там на ночь.

Переключившись со своего компьютера на компьютер Блэка, я удостоверилась, что кабель интернета отсоединён, перед тем как включить его.

Я также заранее прихватила блокиратор беспроводного сигнала из шкафчика с оборудованием, поставила его на стол и включила. Меньше всего мне нужно, чтобы один из его техников психовал по поводу взлома файрвола в офисе Блэка.

Потому что конечно же, у Блэка был собственный файрвол.

Конечно же, у него есть что-нибудь на тот случай, если кто-нибудь войдёт в сеть с одного из его устройств. Я не сомневалась в этом ни на секунду. Зная Блэка, он, вероятно, использовал цепочки виртуальных прокси-сетей, базирующиеся на правительственных спутниках, которые перенаправляли информацию через Узбекистан перед тем, как вся его информация проходила военную шифровку и доходила до него через третий или четвёртый VPN, заканчивающийся в Пентагоне.

Он был бывшим разведчиком с хорошими связями и любил гаджеты.

Учитывая все это, я знала, что с высокой долей вероятности все равно активирую какой-то тревожный сигнал, что бы я ни сделала. Но мне приходилось рассчитывать, что файлы, которые он хотел мне показать, находились на жёстком диске, иначе он вообще не сказал бы мне искать их.

Опустив свой чемоданчик рядом с его стулом, я опустилась в кожаное кресло с высокой спинкой, включив его настольный компьютер спустя всего несколько секунд возни с сетевым фильтром, к которому все было подключено. Его монитор был крупнее моего последнего телевизора — но с другой стороны, я больше любила книги, чем телевидение.

Как только я ввела пароль и открыла проводник, мне потребовалось несколько минут кликанья туда-сюда прежде, чем я это увидела.

Он действительно хранил это на своём жёстком диске. Это находилось внутри более крупной папки под названием «Три».

К сожалению, когда я кликнула на неё, перед монитором выдвинулась небольшая коробочка.

— Распознавание голоса… — озвучила она.

Я поколебалась, затем наклонилась ближе к экрану.

— Мириам Фокс, — нерешительно сказала я.

Изображение изменилось. Спустя несколько секунд передо мной открылась папка с файлами.

Несколько секунд я просто таращилась в монитор, откинувшись на кресле.

— Ха, — пробормотала я.

Я начала просматривать имена в главном каталоге папок. Наполовину пролистав список, я осознала, что опять наклоняюсь поближе к монитору. Он назвал папку второго уровня «Косатка».

Одна из папок внутри называлась М.

Папка М имела то же изображение, что он показывал мне в моем сознании — то же детальное изображение прыгающей косатки и трёх звёзд, выполненное на подвеске, которую я носила на шее. Коснувшись узора из серебра, я кликнула на папку и начала просматривать имена файлов. Там их было много. Большинство из них назывались цифрами, но я не могла уловить логики названий, при условии, что она вообще существовала.

Что бы ни означали эти числа, они определённо не были датами.

Выбрав рандомный файл, я его открыла.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать, на что я смотрю.

Наконец, до меня дошло, что это анализы крови — два анализа — и диаграмма, сравнивающая разные наборы. Имена были вымараны черным, но присмотревшись, я увидела, что анализ подчёркивал и различия, и сходства. Большая часть анализа состояла из пронумерованных сокращений.

Я не могла уловить смысл записей, которые были написаны от руки и отсканированы.

Закрыв этот файл, я открыла другой. Это был какой-то список, написанный на незнакомом мне языке. Я поймала себя на мысли, что это может быть тот же язык, который я видела на стенах Почётного Легиона, но я не могла быть уверена, поскольку те слова были написаны кровью.

Третий открытый мной файл содержал отсканированное свидетельство о рождении — моё.

Четвёртый — текстовый документ, написанный на том же незнакомом языке.

Следующие пять-шесть файлов, которые я открыла наугад, также были лабораторными анализами, только написанными на разных языках в отличие от предыдущих нескольких. Лишь некоторые языки казались мне смутно знакомыми. Я подозревала, что часть может быть на санскрите, но я не очень-то владела санскритом.

— Проклятье, Блэк, — пробормотала я. — Какого черта я должна с этим делать?

Я кликнула на ещё несколько подпапок. Во многих из них оказались ещё папки. Увидев одну под названием «изображения-М», я кликнула на неё и увидела, что папка полна моих фотографий, практически во всех возрастах. У него были даже мои детские фото.

В другой папке, под названием «изображения-С» лежали фотографии моей сестры, Зои.

Некоторых из них не было даже у меня. Некоторых я даже не видела.

У него была и другая папка, «изображения-Р», которая содержала фотографии моих родителей. Только тогда буква «С» для Зои обрела смысл.

Родители. Сестра.

Среди файлов с фотографиями находились ещё две папки, одна под названием «Фауст?» (с вопросительным знаком), а другая под названием «Фаэлен».

Открыв обе, я с удивлением обнаружила, что узнаю людей на этих фотографиях.

Изображения в папке «Фауст» оказались фотографиями моего дяди Чарльза, единственного кровного родственника папы, которого я когда-либо встречала. «Фаэлен» оказался старым другом моей мамы, «дядей Филом» — мужчина, который не был кровным родственником, но мы обращались с ним как с родным.