Лена Летняя - Проклятый ректор

Они молча смотрели на меня. Все трое: Мор, Найт и даже Аманда. Последняя — почти испуганно. Найт — просто удивленно, а в глазах Мора я видела внутренний конфликт. Легионер в нем боролся с человеком.

— Я не могу просто казнить ее, — в конце концов повторил он.

— Я могу, — заверил Фарлаг, но я знала, что это не так. И словно в подтверждение моих мыслей он добавил: — Но если вас так беспокоит факт расправы, пусть это будет честный магический поединок. Представим, что вас и правда не было тут. Она похитила моих студентов, пыталась их убить, мне пришлось вмешаться… Такой вариант больше устроит вашу совесть?

Такой вариант совершенно не устраивал меня, однако это, судя по всему, никого не волновало. На лице Мора отразилось облегчение. Аманда тоже выглядела довольной: она чувствовала в себе силы победить Найта. Последний тоже казался уверенным в своей победе, но у меня от одной мысли об этом поединке вспотели ладони.

— Но как же… проклятие… Твой магический поток… — попыталась возразить я, но Фарлаг жестом остановил меня.

— Я справлюсь, Тара. Обещаю. Береги шкатулку.

Мор тем временем снял с Аманды браслеты и как-то слишком спокойно произнес:

— Мы будем ждать наверху. Если выйдете вы, — он обратился к Фарлагу, — я просто уйду, а вы вызовете других легионеров. Если же выйдете вы, — теперь он посмотрел на Аманду, — я заберу вас в Легион. Вы будете вольны рассказать моему руководству о том, что я допустил здесь. Это понятно?

Аманда кивнула, а Мор взял меня под локоть и потянул к лестнице. Я попыталась протестовать, но довольно вяло. В конце концов, что я могла сделать? Без амулета я была бесполезна, а Фарлаг уже все решил. Не мне было оспаривать это решение.

Мор вывел меня из коттеджа. Хмурый Дорн и уже высушивший себя и свои вещи Алек ждали в паре метров от входа. Конечно, они оба заметили, что мы вышли только вдвоем. На лице Дорна отразилась тревога, но… не такая сильная, какую я ожидала увидеть. Кажется, снадобье Аманды действовало тем слабее, чем меньше было изначальное влечение. А Дорна она, судя по всему, возбуждала только обещанием шанса поквитаться со мной. Как только шанс этот испарился, его сознание прояснилось.

Алек выглядел более озабоченным. Он прямо спросил, где ректор и его бывшая жена, на что получил сдержанный ответ Мора:

— Я разрешил им поговорить наедине.

Этот ответ явно не обрадовал Алека, он перевел вопросительный взгляд на меня. Мне оставалось только пожать плечами.

— Им нужно… кое с чем разобраться, — внезапно осипшим голосом объяснила я.

Наверное, он подумал, что я ревную и из-за этого волнуюсь, потому что ободряюще улыбнулся мне и приобнял за плечи. Я с трудом сглотнула, чувствуя себя неловко по очень многим причинам.

Птицы продолжали беззаботно щебетать, а солнце — ярко светить, но меня трясло от холода, словно я оказалась на улице в одном платье посреди зимы. Время тянулось невыносимо долго. Казалось, прошла еще одна вечность, хотя обычно магический поединок не длился дольше трех минут. Возможно, легионеры и темные могли продержаться дольше, но у обычных людей со средним собственным потоком не хватало сил.

Я так сильно сжимала шкатулку в руках, что ее острые края и выпирающие элементы отделки болезненно впивались в кожу. Я ослабила хватку только тогда, когда наконец услышала приближающиеся шаги. Тяжелые, шаркающие, но смутно знакомые. Это совершенно точно была не Аманда.

Я бросилась к входу в коттедж и едва не столкнулась с Найтом в дверном проеме, что оказалось весьма кстати: он едва держался на ногах и был ужасно бледен. Мне удалось поддержать его, но ровно настолько, чтобы он не упал на землю, а медленно осел на нее, привалившись спиной к стене коттеджа. Судя по тому, с каким трудом он дышал и как время от времени содрогалось его тело, у него начинался приступ.

Но это не имело никакого значения. Главное — он победил. Еще один приступ он переживет, он их уже столько пережил! А потом мы сварим снадобье, и он поправится. Эта мысль настолько меня вдохновила, что я улыбнулась, несмотря на его бедственное состояние сейчас.

Фарлаг посмотрел на меня мутным взглядом. В любой момент его сознание могло угаснуть, но ему хватило сил сообщить мне:

— С ней покончено…

И после этого его глаза закрылись, а дыхание превратилось в ужасающий хрип.

Я погладила его по щекам, по волосам, несколько раз поцеловала, просто потому что уже не могла не целовать. Мои судорожные бессмысленные действия перемежались не менее бессмысленным шепотом. Я обещала ему, что все будет хорошо и скоро он поправится. Просила еще немножко потерпеть, а потом поняла, что он меня не слышит.

— Помогите же мне! Его надо отвести в его апартаменты, там есть снадобья… Только не левитируйте! Он этого не любит.

Мор понимающе кивнул, и они вместе с Алеком подхватили Найта под руки и потащили на себе в сторону замка. Немного растерянный Дорн, не зная, что ему делать, пошел рядом. Бежать ему все равно было некуда. Я схватила с земли шкатулку, собираясь последовать за ними, но не удержалась, подняла крышку и заглянула внутрь.

Там лежали замысловатый браслет, небольшой конверт и флакон с жидкостью. Я конечно в первую очередь вытащила его, сразу понимая, что что-то не так. Жидкость внутри была не прозрачная, а мутно-ржавого цвета.

Это были не русалочьи слезы, а уже готовое снадобье. Вероятнее всего, снадобье истинной молодости.

В этот раз приступ продлился долго, до утра следующего дня, но протекал при этом как-то вяло. Судороги и спазмы довольно быстро снимались снадобьями, и большую часть ночи и Найт, и я спали, но время от времени ему становилось хуже, начинались жар и бред.

Мне казалось, что его состояние вызвано не столько проклятием, сколько случившимся в подвале сгоревшего коттеджа. Кем бы ни оказалась Алисия, какой бы она сама ни оказалась, он прожил с ней три относительно счастливых года. И пусть его чувства к ней были усилены снадобьем страсти, они все равно были. Он прожил с ними пять лет, и пары часов едва ли могло хватить, чтобы полностью перестроиться. И тем не менее, ему пришлось убить ее. Ему, человеку, который никогда в жизни не совершал ничего подобного. Честно говоря, я не понимала, как он вообще смог. И почему-то мне казалось, что он сделал это не столько для себя и открытия шкатулки, сколько из-за меня.

Наверное, потому что в бреду он часто повторял, что мне больше нечего бояться и Аманда больше не причинит мне зла. А еще он говорил о русалке, которая помогла ему победить. Якобы он только отбросил Аманду заклятием в бассейн, а там появилась русалка и утащила ее на дно. Найт утверждал, что видел ее хвост. Оставалось только догадываться, откуда взялась такая странная фантазия. Вероятно, его сознанию было слишком сложно принять факт убийства. Откуда взялся образ русалки, я тоже догадывался. Мне оставалось только держать его за руку, делать холодные компрессы, со всем соглашаться и думать, как я расскажу ему о том, что в шкатулке не было слез.